заботился обо мне все те дни, что я сидела подле Ментоса.
- Может, пора нам уже познакомиться? – вежливо предложила я. Ответом мне была тишина. – Меня Лизой зовут.
- Вы вылечили хозяина, - раздался голос, очень похожий на шелест листвы в ветреный день. Разве такой может принадлежать человеку? – Моя благодарность к вам не знает границ.
- Рада быть полезной, - натянула улыбку я. – Не хотите ли показаться мне? Странно разговаривать с тем, кого не видишь.
- Я боюсь напугать вас, ларгана, - пронесся шепоток по комнате. – Вы и так устали, а посмотреть на меня еще успеете. Я наберу вам ванну, - с этими словами он ушел.
Ванная оказалась прекрасная! Теплая, с ароматом роз и пеной. Насидевшись в ней вдоволь, я нашла спальню для гостей, переоделась в специально подготовленную для меня ночную сорочку и улеглась спать.
Я проснулась среди ночи от сильного удара. Ощущение такое, словно по особняку разом ударили гигантской кувалдой. Содрогнулся не только особняк, но и сам остров, на котором он стоит. Будучи сонной, я не смогла понять, что происходит. Землетрясение? Цунами? Не успела я выбраться из-под одеяла, как произошел второй удар, еще сильнее первого.
Пол под моими ногами задрожал. Похоже, некая сила пытается разрушить дом Ментоса. Пребывая в состоянии легкой паники, я выскочила в коридор, добежала до лестницы и внезапно поняла, что это было ошибкой. Я в особняке не одна. Там, внизу, копошатся мужские фигуры, которых сюда явно никто не звал.
- Ларгана Элиза! По приказу императора вы арестованы!
Первым порывом было развернуться и убежать, но усилием воли я заставила себя стоять на месте. Во-первых, все равно догонят. Во-вторых, я вдруг поняла, что не хочу позориться. Гордо выпрямившись, я подошла к перилам и получше рассмотрела, что же там внизу происходит.
В вестибюль особняка ввалились пятеро мужчин в узнаваемой императорской форме. Все как на подбор высокие, сильные, огромные, как советские шкафы. Они застыли, как бегуны перед стартом. Я по их глазенкам вижу, как они просчитывают, сбегу я от них или нет.
- Предупреждаю вас, что применение магии в отношении представителей императорской гвардии строго карается по закону, - окрикнул меня командир, почуяв, видимо, что просто так сдаваться я не собираюсь. Да, мне в голову пришла идея применить магию, но есть ли у меня шансы против пятерых мужиков? Не сделаю ли я хуже себе?
Мое замешательство было принято за согласие. Трое огромных мужчин сорвались с места, взбежали по лестнице и скрутили меня, как особо опасную преступницу. Чем ближе были ко мне эти мордовороты в солдатских сапогах, тем сильнее я жалела, что даже не попыталась от них убежать. Может, у меня бы получилось выпрыгнуть из окна, прямо в ледяной бушующий океан? Глядя на физиономии этих пришельцев, такой вариант не кажется безумным.
Мои руки вывернули за спину и надели некий местный аналог наручников. Одновременно рот заклеили чем-то плотным и липким. Я сразу почувствовала, как мою магию сковала посторонняя сила. Это чем-то похоже на те кольца, которыми сковывал меня Ментос, но более теперь воздействие более механическое и бездушное. Я попыталась сбросить с себя эту узду, но мой порыв был пресечен гневным рычанием:
- Девочка, советую тебе рыпаться! У меня приказ при применении магии бить на поражение! – по его голосу стало понятно, что он совсем не шутит. Я похолодела от такого признания. Меня, хрупкую девушку, скрутили и окружили три огромных мужика, еще двое ждут внизу. Каждому из них я едва достаю до плеча. Стало по-настоящему страшно. Я посмотрела в глаза их командиру – именно он разговаривает со мной, остальные стоят с каменными лицами и без промедления выполняют приказы. – Не доставляй проблем ни себе, ни нам! Твой женишок уже приговорен, но у тебя еще есть, пусть и мизерный, но все-таки шанс спастись. Если будешь паинькой, я замолвлю за тебя словечко и представлю императору в нужном свете, -выдвинул свое предложение командир. Мужчина в летах, совсем не молодой, но телом все еще силен и крепок. Он мне в отцы годится.
Я ничего ему не ответила, стояла и смотрела на офицера перепуганными глазами.
- Вперед! – скомандовал он, и двое его подчиненных потащили меня по лестнице на первый этаж. Я и так была связана, но они вцепились в меня двумя руками каждый, словно я могу куда-то сбежать от них в таком виде. Только когда меня потащили по лестнице, я поняла, что, вдобавок ко всему, нахожусь в ночной сорочке.
Гвардейцы не стали медлить. Быстро открыли портал и, не ослабляя хватку ни на мгновение, втолкнули в него. Когда перемещение закончилось, я ожидала увидеть тюремную камеру, но, к своему изумлению, передо мной предстала богато обставленная комната. Интерьер показался смутно знакомым. Лишь увидев сидящего в кресле уставшего императора, я поняла, что нахожусь во дворце.
- Ларгана Элиза по вашему приказанию обезврежена и доставлена во дворец! – отрапортовал командир отряда моих похитителей.
- Свободны, - буркнул монарх. Сам он, несмотря на поздний час, совсем не собирается спать. Вообще, выглядит Его Величество плохо – отеки на ногах и лице, едва уловимая одышка, скрюченная поза. Как говорится, я не кардиолог, но признаки сердечного нездоровья налицо.
Меня, связанную и обезвреженную, наконец-то отпустили. Толпа мужчин молча удалилась, оставив меня наедине с императором. Когда дверь за ними закрылась, монарх устало вздохнул:
- Присаживайся, дитя, - он кивнул на кресло напротив себя с таким видом, словно предлагает мне попить чай. Тем не менее, я решила не брыкаться и ухудшать свое положение. Осторожно присев в мягкое кресло, я застыла в неудобной позе. Заведенные за спину руки и заклеенный рот сильно мешают вести светскую беседу. – Откуда ж ты такая взялась? – вопросил император, окинув меня задумчивым, но невраждебным взглядом. – Мне недолго осталось. Не хочу брать на душу еще один грех и тебя губить. Ты обладаешь силой, девочка, а это ценно и важно. Нельзя Ментосу такой козырь оставлять, нельзя… - вздохнул он и покачал головой. – Расклад такой, девочка: сейчас состоится свадебный ритуал, - от этих слов мне поплохело. - Я уже знаю, что ты учудила, когда тебя в прошлый раз пытались выдать замуж. На этот раз такой фокус не пройдет, - пожурил меня он, как нашкодившего ребенка. – Если вздумаешь брыкаться – тебя убьют. Без промедления.
