глаз и рта стали глубже.
Сделав глубокий вдох, я, наконец, поднялась на ноги.
— Огонь и пыль могут принести некоторый вред, но слова никогда не причинят мне страданий, верно?
Ощутимое беспокойство зажмурило глаза Нимы.
— Ну, если вы, ребята, не возражаете, я бы хотела пойти отдохнуть и переодеться.
— И последнее, Амара, — сказала она, а отец закончил: — Ты наказана.
— Что? Вы серьёзно?
— То, что ты наша дочь, не даёт тебе права нарушать закон. Продаёшь свои чешуйки на человеческом черном рынке…
— Я сделала это, чтобы купить вам подарок на годовщину, Иба.
Они обменялись бессловесным, но многозначительным взглядом.
Мой отец вздохнул:
— Возможно, твои мотивы были благородными, но ты всё равно нарушила закон.
— Но, Иба, разве я недостаточно наказана? Я ведь попала в настоящую тюрьму.
Никогда не думала, что смогу разыграть эту карту…
Они обменялись ещё одним взглядом.
— Мне пришлось обезвредить бомбу и сразиться с ужасающим тигри, и…
— Эйс? — спросила моя мать.
— Кэт?
Когда уголки глаз моей матери приподнялись в такт с уголками рта моего отца, я почувствовала, что они пришли к обоюдному решению относительно моей судьбы.
— Тебе запрещено пользоваться порталами, — сказала Нима. — Никаких путешествий на Землю…
— Или куда-нибудь ещё, — вставил мой отец, на что я закатила глаза, потому что никогда больше не пройду через жуткий портал. — На месяц.
— Договорились! — крикнула я прежде, чем они успели назначить какое-нибудь дополнительное наказание.
— Она восприняла это слишком хорошо.
— Возможно, мы были слишком снисходительны, — согласилась Нима.
Мой взгляд метался между ними, молясь, чтобы они не пересмотрели своё решение.
— Ты заставил меня обручиться, — выпалила я.
Они оба прищурили глаза.
— Очевидно, ты чрезвычайно расстроена этим, — сказал Иба.
Я улыбнулась; они улыбнулись.
Я подошла к ним, наклонилась и обняла.
Нима громко шмыгнула носом.
— Никогда больше так не делай, абивуджин. Никогда никуда не уходи, не сказав одному из нас куда, обещаешь?
— Я обещаю, — я крепче обняла их, и они ответили этим же. — Я люблю вас.
— Не так сильно, как мы, Амара, — сказали они одновременно.
— Ут Роуэн и ретри, — добавил Иба.
Клянусь, у них был общий разум. Неужели когда-нибудь такими будем мы с Римо? Всегда сёрфим на одной волне?
Когда я встала, Иба повернулся к маме.
— Должен ли я поговорить об этом с Римо сегодня вечером или завтра?
Я закашлялась.
— Поговорить?
— Если вы двое планируете проводить время вместе, наедине, — сказала Нима, — можешь не сомневаться, мы собираемся немного поболтать с ним.
— Разве вы не направлялись к Крузу? К тому самому Крузу, которого вы считали мёртвым. Круз…
— Мы тебя поняли, Амара, — Иба залпом выпил свой виски. — Но завтра…
Он погрозил пальцем.
— Я предупрежу его.
— Потому что ты планируешь встретиться с ним сегодня вечером? — спросила Нима.
Где было это поле грязи, когда я в нём нуждалась?
— Вам не следует заставлять Круза ждать. Он, должно быть, очень устал. Я устала.
Я изобразила огромный зевок, пятясь к раздвижной стеклянной двери.
— Паппи и Нана ждут тебя завтра к завтраку, — сказала Нима.
— Я буду там.
Одна из её черных бровей поползла вверх.
— Одна?
Хотя румянец залил мои щёки, я спросила:
— Если он свободен, могу я взять его с собой?
— Он, вероятно, не захочет после разговора…
Я оборвала отца:
— Пожалуйста, не отпугивай его.
— Если он действительно заботится о тебе, ничто из того, что мы делаем, не отпугнет его.
Мой отец поднёс руку моей матери к своим губам. Буква W на тыльной стороне её ладони вспыхнула от учащённого сердцебиения, и его ладонь засветилась в ответ.
Мой сигнал убираться отсюда.
— Спокойной ночи, любимые родители.
Я закружила и взмыла над роскошными садами, а затем пролетела над маленьким мостиком, ведущим к моему плавучему бунгало, и приземлилась на палубу волитора. Силой мысли, я распахнула окно и прошла мимо своих пышных штор, поймав их шелковистый край и рассеянно пропустив его сквозь пальцы.
Уединившись в своей спальне, я села на кровать и включила свой Инфинити. Просто ради удовольствия я перерыла весь свой гардероб, но, конечно, это навело меня на мысль о Римо. Особенно когда я остановилась на платье, которое, как он упомянул, понравилось ему в тот день, когда мы были в Фейк-Неверре.
Улыбнувшись про себя, я отправила быстрое сообщение на его Инфинити, сменила свой потрёпанный комбинезон на крошечное красное бикини, а затем промчала обратно по палубе и нырнула в океан, как лебедь.
ЭПИЛОГ
Когда я вынырнула из глубин Розового моря после долгого и восхитительного купания, я обнаружила, что кто-то сидит на моей террасе, свесив одну длинную ногу с выступа, а другая согнута и поддерживает его предплечье. Хотя в наш цифровой век ручки нам были не нужны, мой посетитель держал одну из них и щёлкал ею. Сувенир из Плети? Разве он не оставил её на пляже вместе со своим мачете?
— Ты великолепна, Трифекта, — сказал Римо, наблюдая, как я поднимаюсь из воды и приземляюсь рядом с ним.
Моя медная чешуя вернулась, а вместе с ней и способность дышать под водой.
— Не могу поверить, что ты действительно пришёл.
— Ты пригласила меня.
Его глаза скользнули вниз по моему телу, затем поднялись обратно, сверкая, как пиратское сокровище, которое я однажды нашла на дне Розового моря — сокровище, которое, как я позже узнала, было подброшено моими родителями, чтобы подарить мне приключение.
— Я не была уверена, что у тебя хватит смелости прийти, учитывая, что тебе пришлось пролететь над дворцом, чтобы добраться до моего маленького жилища.
— Ты, должно быть, перепутала меня с каким-то другим фейри, потому что я самый храбрый из всех, кого ты когда-либо встречала.
— Как насчёт того, чтобы вернуться к этому завтра, после твоего разговора с моими родителями?
— Моего… разговора?
— О, да. Я почти жалею, что не могу присутствовать при нём, но, очевидно, они хотят поговорить с тобой наедине, — моя улыбка стала шире, когда он почесал подбородок. — Интересно, что они хотят обсудить?
Используя свой калини, чтобы приподняться, он вскочил на ноги и превратил ручку в ленточки виты.
— Вероятно, мои навыки выпечки пирогов.
Он ласково провёл рукой по всей длине моей шеи, наблюдая за моими чешуйками, ощупывая их. Я догадывалась, что он никогда не прикасался к коже Дэниели, что принесло мне огромное удовлетворение.
— Если ты когда-нибудь испечёшь мне персиковый пирог, Фэрроу, или яблочный, в следующий раз, когда появится Котёл, ты будешь стоять около него в одиночестве.
— Ты уже использовала это раньше и не довела свою недружелюбную угрозу до конца.
Его глаза остановились на
