— А как давно ты знаешь, что ждешь ребенка от нашего вожака? — поинтересовался Дерик, передавая ей корзинку с хлебом.
Дженни, взяв ещё один кусочек хлеба с базиликом и положив на него ломтик высушенного на солнце помидора, взглянула на часы.
— Примерно шесть часов и четырнадцать минут.
Уиндэм поднял голову от тарелки с супом.
— Ты сделала один из этих тестов дома? А у врача ты не была?
— Мне назначили прием на сегодня. И я его пропустила. Угадай, почему, король психов?
Он даже бровью не повел, но Дженни видела, как кое-кто из сидящих за столом прячет улыбки.
— Тогда тебе надо к врачу. Мойра, займись этим. — Он взглянул на Дженни и нахмурился. — И будь добра — поищи женщину-врача.
— Да, сэр.
— А что, у вас тут так много врачей для оборотней, — насмешливо вставила Дженни. — Может, есть целый раздел в «Желтых страницах», или что-нибудь в этом духе? — все рассмеялись, а ей вдруг пришла в голову интересная мысль. — О, а нам, наверное, придется ехать для этого в город?
Дерик, сидящий слева от Уиндэма (сама Дженни сидела по правую руку), засмеялся:
— Хорошая попытка. Но врач приедет сюда.
— Ну, тем лучше для него.
— Для нее, — резко поправил ее Майкл.
Дженни выгнула бровь, но так ничего не сказала, вместо этого принявшись за свою курицу. Уиндэм ревнует? К врачу? Смешно. Хотя, возможно, она сумеет этим воспользоваться. Надо запомнить на будущее.
— А ты так злишься, потому что думаешь, мы все тут чокнутые, или потому что ты здесь против своей воли? — поинтересовался Джон.
— Мне не кажется, что это уместный вопрос, — укоризненно заметил Майкл.
— О да, я думаю, есть много причин, по которым я прихожу в бешенство, как я могу выбрать что-то одно?
— Я хотел сказать, — Джон покраснел, — что полнолуние через три дня. И ты сможешь увидеть, как кто-нибудь из нас превращается, тогда ты больше не будешь думать, что мы тут все больные, и, наверное, тебе будет легче это принять, и… С тобой все в порядке?
Дженни и в самом деле почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а руки задрожали. Уронив ложку в суп, она вскочила и бросилась бежать, куда-нибудь, куда угодно, где можно спрятаться.
Майкл догнал ее на лестнице, ведущей на второй этаж, но Дженни вырвалась и помчалась наверх. Не говоря ни слова, он последовал за ней в ее спальню.
— Полнолуние? — повернулась она, ненавидя себя за то, что в голосе проскальзывают пронзительные нотки паники. — Опять полнолуние? Я не могу снова пройти через это… этобезумие с тобой! Не трогай меня!
Майкл, не обращая внимания на крики и сопротивление, притянул ее к себе и стиснул в крепком объятии.
— Все хорошо, — пробормотал он ей в волосы. — Я собирался уехать из поместья, когда настанет время превращения. Я бы не принудил тебя снова. Я же обещал, что не буду тебя принуждать, кроме как в качестве наказания.
— Почему я должна тебе верить? — задыхалась Дженни, прижимаясь лбом к его плечу. От него так вкусно пахло. И она никак не могла понять, успокаивает ее это или еще больше злит.
— Я многое натворил, Дженни, но когда я нарушал слово?
Она неохотно пожала плечами и застыла, пытаясь вспомнить. Затем откинула голову, чтобы заглянуть ему в глаза.
— А что насчет остальных? Они же все думают, что тоже оборотни.
— Женщин не стоит опасаться, ведь ты моя пара, а значит — альфа-самка. Нет, Дженни, послушай, даже если это все бред, в любом случае, мы должны играть по правилам, ведь так? А мужчины не могут — не посмеют — коснуться тебя без моего разрешения. — В его голосе послышалась сталь. — А я никому этого не позволю. Никогда. Так что тебе не надо бояться.
Дженни фыркнула.
— Это правда, — он прижался теплыми губами к ее лбу. — А теперь пойдем, закончим обед. Ты же не хочешь, чтобы ребенок голодал, правда?
— Нет, — выдохнула она.
Дженни взглянула на него еще раз, а он, обняв ее за плечи, повел обратно в столовую.
Ей в голову вдруг пришла еще одна мысль — пожалуй, немного поздновато, но в последнее время ее мыслительный процесс несколько расстроился от постоянных стрессов.
— А что ты думаешь? В смысле, о моей беременности? Кажется, у меня не было возможности спросить об этом раньше. Хотя, не то чтобы меня это так уж волновало, — поспешно добавила она.
— Я очень рад, — ответил он, даря ей теплую улыбку. Майкл наклонился ближе, и Дженни поняла, что ему очень хочется ее поцеловать, но что-то (запоздалая забота о ее чувствах?) удерживало его. — Я люблю детей. А Стае нужен наследник. И теперь для достижения этой цели у меня есть ты, верно?
Он ее дразнил, но Дженни не оценила юмора.
— Знаешь, на какую-то долю секунды ты показался мне почти милым, — холодно сказал она, выскальзывая из-под его руки, — спасибо, что снова стал таким придурком.
За обеденным столом все оборотни — то есть люди — по-прежнему смотрели на пунцового от смущения Джона.
— Мне так жаль, — принялся он извиняться, завидев Дженни. — Я не должен был напоминать о полнолунии. Я забыл, что… — он осекся и, бросив быстрый взгляд на Майкла, покраснел еще сильнее. — Мне нет прощения. Я очень…
— Пожалуйста, хватит. — Закатив глаза, Дженни остановила этот поток слов и уселась на свое место. — Извиняться здесь надо прежде всего мне. Уверяю вас, в мои привычки вовсе не входит швыряться столовыми приборами и удирать в спальню лишь при упоминании в разговоре слова «луна».
Все рассмеялись, громче всех — Майкл, Джон с облегчением улыбнулся, а Дерик положил ей на тарелку еще одну куриную грудку.
~~~
— Как насчет экскурсии, Мойра? — поинтересовалась Дженни, как только со стола были убраны грязные тарелки. — Хотелось бы осмотреть мой новый дом.
— Она попытается сбежать, — предупредил Дерик, приканчивая очередной персиковый щербет.
— Знаю, — ощетинилась Мойра, — можешь меня не предупреждать, мистер Правая Рука.
— Приведите ее ко мне сразу же, как поймаете, — небрежно заметил Майкл, и Дженни очень не понравилось, как при этом заблестели его глаза.
— Эй, — крикнула она. — Пленница по-прежнему в комнате. Вы не можете обсуждать это где-нибудь в другом месте?
Хихикнув, Мойра протянула ей руку. Дженни, удивленная таким дружелюбием, приняла ее.
— Пойдёмте, — сказала та. — Начнем с сада. Если решите ударить меня по голове, чтобы удрать, постарайтесь не испортить прическу.
— Боже упаси, — пробормотала она себе под нос, но послушно последовала за Мойрой на улицу.
Ее побег был намечен на завтра, в крайнем случае — на послезавтра, но в любом случае — до полнолуния. В чем бы там ее ни уверял Майкл, она не собиралась оставаться в доме (каким бы шикарным тот ни был), в компании двадцати чокнутых психов. Дженни даже не хотелось находиться с Майклом в одном штате, когда на него вновь нахлынет то самое состояние. Она боялась не столько изнасилования, сколько того удовольствия, что оно может принести. Щеки вспыхивали от стыда всякий раз, когда она вспоминала, как он заставил ее кричать в экстазе. На секунду она словно вернулась в тесный темный лифт, ощущая плоть Майкла меж своих бедер, впиваясь пальцами в его плечи, безмолвно требуя еще и еще…
