Мне нужно, чтобы он был внутри меня, и как можно скорее.
— Пожалуйста, — хнычу я. — О, пожалуйста, Рух. Я так близко.
— Поцелуй, — это все, что говорит мой красивый мужчина, когда приоткрывает рот, только для того, чтобы тут же нырнуть обратно, чтобы попробовать еще раз. Он пробует самые разные движения, то легкие и короткие, то медленные и длинные. Он дразнит мой клитор, а затем перемещается ко входу в мою сердцевину, и я знаю, что он оценивает мои реакции. Когда я стону из-за того, что он делает, я получаю больше удовольствия. Если я молчу, он переходит к чему-то другому.
Может, у нас и нет слов, но он слушает и все замечает.
Рух облизывает мой клитор, а затем обхватывает ртом его весь и начинает сосать.
О мой Бог. Я вскрикиваю, мои руки взлетают к его рогам, и я практически отрываюсь от одеял. Он рычит от удовольствия, удерживая меня на месте и продолжая свои манипуляции теперь, когда он знает, что нашел волшебное место. Я прижимаюсь к нему, пока он боготворит мой клитор этим интенсивным всасыванием, мой оргазм нарастает сильно и быстро. Все кончено еще до того, как я успеваю подумать об этом, мое тело достигает кульминации и содрогается, когда мое освобождение захлестывает меня. Все сжимается самым блаженным образом, и я плыву по волнам, даже когда Рух продолжает работать надо мной.
К тому времени, когда наступает кульминация, я становлюсь сверхчувствительной. Я толкаю Руха в голову, показывая, что хочу, чтобы он остановился. Он в последний раз собственнически облизывает меня, а затем поднимает голову. Наши глаза встречаются, и его глаза яростны от желания, его рот влажен от моих соков. Боже, он сексуален. Я тянусь к нему, ошеломленная, потому что хочу почувствовать его вес на себе. Нет ничего, что мне нравится больше, чем тело Рух на моем, вдавливающее меня в меха. Прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовала это, и я нуждаюсь в этом так же сильно, как в том жестком, неистовом оргазме.
Рух надвигается на меня, и я поднимаю колени, обхватывая ногами его бедра. Я вздыхаю, когда он прижимается ко мне, потому что мне нравится эта следующая часть. Ощущение того, как он толкается в меня, — чистое блаженство, и я закрываю глаза, когда его член толкается у моего входа.
— Харлоу, — бормочет он. Его волосы, распущенные и растрепанные, щекочут мою кожу, когда падают на меня.
— Я твоя, — говорю я ему. — Харлоу вся твоя.
Он погружается глубоко одним быстрым движением, и я втягиваю воздух. О боже, мне нравится чувствовать, как мое тело растягивается вокруг него, приспосабливаясь к его длине. Этот первый толчок самый лучший, и когда он переносит свой вес, его шпора трется о мой сверхчувствительный клитор. Я стону, обхватывая его руками, когда он начинает двигать бедрами. Рух все еще новичок в сексе, и его выносливость не такая, какой могла бы быть, но я не возражаю. Он всегда заставляет меня кончить хотя бы один раз, прежде чем он кончит, и для меня этого достаточно. Я люблю прикосновения и то, как мы обнимаем друг друга. Мне нравится эта связь.
Мне нравится принадлежать ему.
Часть 8
РУХ
Я кончаю слишком быстро. Я всегда хочу продержаться подольше, чтобы каждое мгновение, проведенное глубоко внутри тела Хар-лоу, длилось вечно, но этого никогда не происходит. Горячее удовольствие пронзает меня, когда я наполняю ее своим семенем, и она прижимает меня к себе, когда я падаю на нее сверху. Моя пара гладит мою гриву и что-то шепчет мне, ее голос сладкий и нежный.
— Рух, — говорит она и похлопывает меня по груди. Затем она постукивает по своей. — Хар-лоу. — Она указывает на нас двоих. — Вместе.
Ее смысл ясен. Мы пара, предназначенная быть одним целым.
— Вме-сте, — соглашаюсь я и вознаграждаюсь счастливой улыбкой. Хар-лоу моя, и я принадлежу Хар-лоу. Мы — вме-сте. В этот момент и во всем.
Я просыпаюсь с теплым телом моей пары, обернутым вокруг меня. Хар-лоу прижимается ко мне во сне, и это делает меня счастливым. Как будто она скучает по мне, даже когда ее глаза закрыты. Мне это нравится. Я крепко обнимаю ее, поглаживая ее нежную кожу, пока она дремлет, с удовольствием наблюдая за ней. Я мог бы лежать здесь, в мехах, с ней весь день напролет, вдыхая ее сладкий аромат и засовывая свой член в ее мокрое влагалище. Это был бы хороший день.
Но это не накормит мою пару, и многое еще предстоит сделать. У нас должна быть еда, и мы должны быть готовы к нашему комплекту, когда он придет. Я касаюсь ее живота, осторожно, чтобы не разбудить ее. Здесь она все еще плоская, но если это похоже на животных в природе, она распухнет, когда вырастет наш комплект. Я не могу дождаться, чтобы увидеть это.
Впервые в своей жизни я с нетерпением жду чего-то большего, чем просто следующего приема пищи, следующего сна. Я с нетерпением жду жизни с Хар-лоу, в тепле и уюте в нашей пещере, с нашим комплектом, завернутым в меха, с нами.
Я выбираюсь из нашего гнезда, убеждаясь, что Хар-лоу покрыта густым мехом, и выхожу наружу. На пляже тихо, единственным звуком является постоянный накат прилива и редкий крик далекой птицы. Небо серое, но это не похоже на снег. Сегодня хороший день для охоты, и нам все еще нужно больше вещей и еды. Нам нужно больше мяса, больше мехов. Нам нужно топливо для костра — я заметил, что оно кончилось. Есть растения, которые нужно собирать, и ягоды, которые нужно найти. Есть…
— Рух?
Я поворачиваюсь и смотрю на свою пару. Она стоит у входа в пещеру, меха прижаты к ее обнаженной коже. На ее испещренном пятнышками лице печальное выражение.
— Ты идешь на охоту? — спрашивает она. — Охотиться? Охота?
Я знаю слово «охота». Я знаю, о чем она спрашивает… и мне неприятно видеть разочарование на ее лице. Меня снова не будет весь день, и ей придется делать всю тяжелую работу самостоятельно. Ей нелегко, когда я приношу мясо обратно на пляж. Теперь я это понимаю. Это создает для нее больше работы, а делать это в одиночку — это… много.
И вдруг я не хочу оставлять свою вторую половинку позади. Хар-лоу умна. Если она не сможет охотиться, она может держаться на расстоянии и помогать мне нести добычу. Она может собирать растения и топливо для костра. Когда мы вернемся, мы сможем вместе заняться мясом и шкурами. Все это можно сделать одному, но с посторонней помощью это происходит быстрее. Я все еще думаю так, как будто я одинок, но я не должен больше так думать. Хар-лоу хочет быть на моей стороне, а я хочу быть на ее.
Поэтому я киваю.
— Охота Рух. — Я протягиваю ей руку. — Охота Хар-лоу? Вместе?
На ее лице расцветает ослепительная улыбка, и это самое прекрасное, что я когда-либо видел.
— Вместе, — соглашается она.
Я доволен. Вместе все становится лучше.
Конец
