обтянула рубашку, доходящую мне почти до колен. Какое счастье, что я не полезла купаться голой!
— Ты! — выдохнула я, указав на него пальцем. — Совсем охамел?
Бран отдышался, сел и посмотрел на меня вопросительно.
— Смотри какой продуманный! — возмутилась я. — Все подготовил: и покрывальце расстелил, и девушку вымыл, и штаны сразу снял…
В темных глазах Брана пылали теплые звезды, и его молчание слегка сбивало с толку.
— Думаешь, я одна из твоих кочевниц? — подбоченилась я. — Из тех, что готовы прыгнуть в койку к дракону, стоит ему лишь поманить?
Я выразительно помахала пальцем у него перед носом, но Бран так и сидел как истукан.
— Это попросту подло, — заявила я, и на мои глаза навернулись слезы. — Ты пользуешься моей беззащитностью! Ты ничем не лучше Кызылбека, который предлагает меня сжечь.
— Никто тебя не сожжет, — ответил Бран наконец.
— Вот за что мне это все? — спросила я, и мои губы задрожали от обиды. — Ты хоть представляешь, что я чувствую? Попала в чужой и враждебный мир, меня объявили ведьмой и требуют дождя, а я вообще не знаю, как мне его добыть. От твоей телеги у меня уже вся задница болит, про брекеты я вообще молчу… Хотя нет, не молчу! Это был худший момент в моей жизни! Да я даже в книжках так над героинями не измывалась! Мое прекрасное новенькое кресло уже, небось, обглодали волки, а ты пугаешь меня крокодилами. Да ты и сам по сути крокодил! Только с крыльями! И теперь ты собираешься… меня…
Я обвела широким жестом и покрывало, и сидящего на нем голого Брана, и вытерла слезы, скатившиеся по щекам.
— Да ты сама на меня накинулась, — ответил он вдруг, и я едва не задохнулась от возмущения. — Откуда в степи крокодилы, Настя?
— А откуда я знаю, что тут у вас водится? — воскликнула я.
— Ты напрыгнула на меня, прижалась своей роскошной грудью, что еще я должен был делать?
— Я не… А почему ты голый? — с подозрением спросила я.
— Потому что тоже хочу искупаться, — с достоинством ответил Бран, поднявшись. — Я не беру женщин силой, Настя. Но я решил, что ты хочешь.
— О, — ответила я и поджала губы, с подозрением глядя на дракона. Но он отвернулся и как ни в чем ни бывало пошел к воде.
Разбежавшись, нырнул в озерцо и в пару гребков доплыл до другого берега. До меня донесся приглушенный шепот, но слов я не разобрала. Может, ругал бестолковых попаданок, которые слишком много о себе возомнили?
Я быстренько оделась и, решив не дожидаться, пока он там наплавается, пошла к лагерю, что мерцал огнями в ночи. Нашла драконий шатер, стащила мокрую рубашку и закуталась в свой халат, выстиранный доброй кочевницей. Забравшись в меховое ложе, закрутилась в шкуры. Возмущение, что кипело во мне, постепенно стихло, и мне даже стало немножко стыдно. Может, Бран сказал правду? Он всего лишь пошутил, а я на него набросилась. Потом еще и вломила с колена. Так-то он заслужил, конечно…
Отбросив шкуру, под которой стало невыносимо жарко, я осторожно прикоснулась к губам, которые горели от его поцелуев. Это было так дико и первобытно: степь, звезды, красивый сильный мужчина… Искры в его глазах, слова, что он мне говорил — не те, что про деревню, а вот про шелк и поцелуи…
Полог шатра отогнулся, пропуская Брана, и я быстро отвернулась и притворилась, что сплю.
***
Утро выдалось свежим, и я поскорей подтянула штаны и замоталась в халат, выпрямившись возле загона с овцами. Отсутствие элементарных удобств бесило до зубовного скрежета. Обычно мое утро начиналось с душа и кофе, просмотра ленты новостей и обмена сообщениями с подружками. Теперь же я мылась в ручье, получала паек кочевника — лепешку с творогом и кружку какого-то травяного кваса, и общалась с бараном.
— А ты, мой друг, исключительно неразговорчив, — упрекнула я барана, который сверлил меня пристальным взглядом. — Как тебя звать? Урдакен? Бараш? — Осмелев, я протянула руку и почесала кудрявую макушку. — А может, Пушок? Ты ж посмотри, какой мягонький.
Его шерсть оказалась плюшевой, как у британского кота. Баран терпеливо стоял, пока я чесала ему голову и трогала шершавые рога.
— Ты прости, что выгнала тебя в ночь, — попросила я. — Я же не знала, что тут волки. Хотя тебе что один вариант, что второй — исход тот же.
— Бэ-э-э, — протяжно пожаловался он.
— Вот я и говорю, — кивнула я. — Ну, бывай. Хорошего дня.
Оставив барана, я повернулась, да так и застыла, не веря своим глазам.
— Бран! — взвизгнула я и кинулась к дракону в шатер. — Бран! — воскликнула, схватив его за руку, и вытащила наружу. — Смотри!
На краю неба висело пышное кудрявое облако с румяным боком, подсвеченным рассветом.
— Облачко! — умилилась я, чуть не подпрыгивая от восторга. — У меня получается, Бран. Я вчера пела и плясала — и вот. О боже мой, я вернусь домой, надо только постараться… Я побегу к ручью, пока вы тут собираетесь, ага?
— Ага, — кивнул он, глядя на облако.
От порыва чувств я кинулась дракону на шею, но, опомнившись, отстранилась и поспешила прочь. Вряд ли я буду по нему скучать. Но вот это ощущение, когда прижимаешься к идеально жесткому мужскому прессу, хорошо бы запомнить, чтобы вдохновляться на эротические сцены.
Трава у озера была примята, и я невольно вспомнила, как целовалась с Браном под звездами. В целом, вдохновения я уже получила с лихвой, можно возвращаться. Итак, что я там вчера пела?..
***
Бран задумчиво посмотрел вслед Насте, а потом поднял взгляд к небу. Люди оживились и воодушевленно тыкали пальцами в облако, которое напоминало нестриженую овцу.
Связь напрашивалась сама собой: он поцеловал ведьму — и появилось облако.
Без дождя земля высохнет и умрет. Вода, падающая с небес, несет плодородие. И это же он увидел в Насте при первой встрече: она была воплощением плодородия, цветущей женственности, с ее щедрыми формами и волнующими изгибами, которые он, к глубокому сожалению, не сумел пока изучить досконально.
От
