меня назвало? Я опустила голову вниз и поняла, что мои собственные руки теперь похожи на мужские. Да что происходит? Попыталась сказать, что перед этим существом ведьмаа! Я — не какой — то там Марикус, которого он хотел убить. Но поняла, что лишилась рта. Но говорить не могла. Как и двигаться. Даже дышать получалось с трудом.
В руке мужчины блеснул огромным меч с закругленным лезвием. На нем был нанесен какой-то рисунок, разобрать который я, конечно же, не могла.
— Ты предал нас, Марикус. Не стоило тебе соваться в Храм пяти Лун. За совершенное воровство Хранители вынесли свой вердикт: смерть. Без права перерождения.
Взмах руки. Блеск лезвия в солнечном свете. И… Полы Академии окрасились в красный цвет. Мои глаза больше никогда не увидят солнечный свет. Руки больше никогда не обнимут любимых. Ноги никогда не донесут меня до самых укромных уголков этой земли. И только ненависть, черная, лютая, пожирающая все хорошее, что во мне было, осталась такой же бессмертной, как и моя душа.
Однажды я вернусь. И принесу смерть тому, кто попадется на моем пути…
Приходила в себя с трудом. Не покидало стоическое ощущение, словно я гуляла две ночи напролет, была не в самой благополучной компании и пила не лучшее пойло. Меня дико мутило, в голове играл целый оркестр из ударных инструментов, руки тряслись, как у припадочной. Иного теперь я понимала, так сказать, из первых рук. После такой кончины сложно оставить в себе веру в ближнего своего.
— Ты напугала нас, — глубокий голос вроде и прозвучал тихо, но отозвался новым аккордом оркестра в моей голове.
— Я в аду? Если да, то лично готова уговаривать Темного Князя отселить меня подальше от твоей персоны, — я прикрыла глаза рукой и устало вздохнула. Постепенно начинала ощущать мир вокруг. Я лежала на чем-то мягком. До носа стал доноситься запах лекарственных зелий и настоек.
— Если ты способна острить, значит жить будешь. И вряд ли оценишь то, что я на собственных руках бегом нес тебя в целительское крыло. Кстати говоря, под аккомпанемент безудержных рыданий дочери, — секундная заминка, — твоей.
— Где Илария? — я резко открыла глаза и попыталась сесть, но пришлось со стоном рухнуть обратно.
— С моей мамой, — как будто бы вскользь произнес Раттимир.
— Что?! — я еще помнила, как его мать сочувствующе-унизительно говорила о том, что мы из разных миров, и такая, как я, совершенно не подходит на роль ее невестки. Но даже не эта неприкрытая грубость меня сейчас напугала. Госпожа Клоустресс Винтр хоть и была отпетой стервой, но вот дурой никогда. Стоит ей взглянуть на Лари, как она все поймет. А это еще хуже. Ох уж эти родственные нити у демонов. — Я должна ее забрать! Спасибо, конечно, но мне нужно идти!
— Ты будешь лежать здесь до тех пор, пока лекарь не скажет мне лично, что с тобой все хорошо. Ты практически лежала опустошенная, птичка. — Только теперь я смогла разглядеть, каким взъерошенным казался демон. Весь его вид излучал беспокойство. Как будто ему и правда было важно, что со мной все хорошо. Однако, вместо того, чтобы погасить в душе огненную лаву моей ненависти к нему, я наоборот готова была вспыхнуть, подобно пожару.
— Не выдумывай, — отбросила руку, которой он удерживал меня за талию. — Я и не в таких передрягах была.
— Значит, плохо, что тебя было некому остановить, Надин, — спокойно произнес он, действуя мне на нервы. Я не понимала, чего конкретно хотел этот демон. А то, что у него была цель, для меня казалось очевидным.
— Это ты так пытаешься узнать, были ли в моей жизни мужчины после тебя?
— Нет. Говорю о том, что они были не настолько важны для тебя, чтобы ты прислушивалась к их словам.
Провидец чертов! Будто прошел курсы по психологическому анализу душ и имеет право мне тут свои выводы рассказывать.
— Раттимир, если тебе кажется, что я как открытая книга, то поспешу разочаровать. Ни черта ты не знаешь о том, как… — я запнулась. Сложно было выталкивать из себя слова про прошлое. Мне виделось, что, чем меньше я стану говорить о нем, тем больше будет казаться, что ничего и не было. Какой глупый, бездарный самообман! Но такова уж моя суть.
— Надин, — он опустил голову, а потом взъерошил пальцами густые пряди, — признаю, что подвел тебя. И мы обязательно все обсудим. Но не сейчас. Ни ты, ни я не готовы к этому разговору.
— А кто тебе сказал, что он мне нужен, Рат? — горько усмехнулась я. — Говорить нужно было до того, как я увидела твои приоритеты. Сейчас мне уже не нужны никакие объяснения. А теперь позволь мне встать. Я должна забрать дочь.
Сомневаясь, мужчина все-таки поднялся с узкой кровати. Однако далеко не стал отходить, готовый в любую минуту подхватить, если мне станет плохо. Но не знаю уж, к счастью или нет, мое сознание с каждой секундой становилось все более ясным. Я достаточно твердо стояла на ногах.
— Что произошло в коридоре? — снова подал голос Раттимир.
— Незапланированный экскурс в чертоги чужой смерти, — ответила я, приводя себя в порядок.
— Что это значит? — нахмурился мужчина.
— Это значит, что Иной слишком вальяжно чувствует себя в твоей Академии, Раттимир. И если ты, то есть мы ничего не сделаем, то на наших с тобой руках будет смерть невинного ребенка, — я наконец подняла голову и нашла в себе силы посмотреть ему в лицо.
И тут стоило бы признать… Какую бы ненависть, злость, отвращение я не испытывала к этому мужчине, я по-прежнему хотела ловить восхищение в его глазах. Как оказалось, мне было важно его мнение. Великая Ведьма! Ну почему я такая непроходимая идиотка? Слово на букву “л” даже мысленно произносить не хотела. Это неправильно. Абсолютно все. Он предал меня, выкинул. Его семья открестилась от меня, как от прокаженной. А я тут в собственной голове практически пускаю слюни по этому демону.
— Я шел к тебе, чтобы обсудить твои слова, когда увидел Иларию, плачущую над тобой. А ты без сознания лежала на полу, — Раттимир не сводил с меня глаз. Его взгляд так смущающе скользил по мне, что щеки невольно загорелись румянцем.
— Если бы не Иной, то разговаривать тебе было бы не с кем.
— О чем ты? — не понял он.
— Душа остановила меня уже около выхода. Он мило так сообщил, что если я не вернусь, то он попросту убьет душу мальчика и займет
