пожаре сгорел вместе с женой… а отец вече созвал и решено было, что теперь я князю наследник.
Ярина не сразу поняла смысл сказанного. Стояла, впершись невидящим взглядом в подмерзшую траву под ногами, и думала… думала…
— Будущий князь, говоришь?
Деян улыбнулся, расправив плечи, но тут же скривился от боли и сник.
— Ну так. Думай, Ярина, да сразу не отказывай. Стати княжеской во мне пока нет, но я к тому и не готовился. И коли хоть немного люб тебе, дай шанс показать, что и ты мне важна.
Девушка, снова покраснев, кивнула и отвернулась. Молча дошли до родника, Ярина набрала воды и пошла обратно, игнорируя все попытки своего спутника ей помочь. В голове ее роился сонм мыслей, потому она не сразу услышала, о чем спрашивал ее Деян.
— Что? — обернулась Ярина, когда Деян настойчиво потянул ее за рукав.
— Когда нашла меня… был ли кто рядом? Ничего почти о том дне не помню, угорел, видать, на солнцепеке.
— Не было. Один ты лежал, раненый. Даже конь твой только спустя время на то место вернулся.
Деян вздохнул.
— Неужто и правда брат постарался… — проговорил тихо, опустив взгляд в землю.
Ярина встрепенулась.
— О чем это ты?
— Да так. Пустое все. Не слушай ты меня, дурака… зряшный навет возводить — бесчестье великое.
Но Ярина и не подумала отступать. Подошла ближе, поставив ведро на землю, и заглянула Деяну прямо в глаза.
— Пустое — не пустое, сказывай давай. Ты хоть понимаешь, что и впрямь чуть жизни не лишился? И что не зверь лесной тебя ранил, а человек! Стрелой каленой, да в спину! Если подозреваешь кого, лучше сразу скажи, иначе как в Ивруч сунемся — оба в опасности будем. Не отступится так просто тот, кто тебя извести хотел… постарается дело свое черное до конца довести. Так что думай, Деян, кому ты дорогу мог перейти.
Княжич пожал плечами, угрюмо пиная носком сапога промерзшие стебельки травы.
— Никому… кроме старшего брата, Вардея. Только вот не верю я, что он на такое способен. И напраслину на него возводить не стану.
— Тогда ответь, почему ты вообще про него подумал?
— Так вместе мы были. Позвал он меня в тот день на охоту, я и согласился. Взяли коней, доехали до леса, я сразу дичь заприметил, на брата уж не оглядывался. А потом… не помню я ничего.
Ярина усмехнулась, и снова взяв ведро, направилась обратно к зимовке.
— Ну тогда ответь, да только не мне, а себе самому… где был брат твой, когда тебя ранили? И почему не помог, а бросил тебя умирать у края болот?
Деян, зло хмыкнув, ничего не ответил. Ярина же про себя подумала, что ох как непросто будет открыть ему глаза на правду, но спорить не стала. Мужчина должен сам принимать решения, и своим умом до всего доходить. Но все же, помолилась Богам о том, чтобы сохранили они Деяна от его старшего брата. Вспомнила она Вардея, вспомнила сразу, как только имя его услыхала. И больше уже в его причастности к нападению на младшего княжича не сомневалась.
Не успели вернуться в зимовку, как хлынул дождь. Да не простой, а самый настоящий ливень — вода словно стеной стояла от земли до неба. Теперь и думать нечего было о том, чтобы добраться до Ивруча, решили переждать непогоду. Только вот словно кто заговорил небо над лесом — целая седмица пролетела, а дождь не стихал. К счастью, зимовка стояла на возвышенности, но вода неуклонно подбиралась все ближе.
Ярина, и так измотанная бессонными ночами и тяжелыми хлопотами, захворала. Настала очередь Деяна за ней ухаживать, и хоть он к тому приучен не был, старался как мог. Поил невесту целебными травяными отварами, кормил с ложки, отирал с лица и шеи холодный пот. Через несколько дней девушка пошла на поправку, но была встревожена и грустна. В шорохе дождевых капель все время слышался ей чей-то злобный шепот. Но было в том и благо — поняла Ярина, что не обрадовался Леший обещанию Деяна, всеми силами пытался не дать им попасть в Ивруч и пожениться. А значит — быть Деяну князем, и коли сдержит он свое слово, избавится она от любых притязаний Лешего, свободу обретет и любимого мужа.
Чувства их тем временем все крепли. Часто ловила Ярина на себе ласковый взгляд Деяна и все чаще задумывалась о том, чтобы все ему рассказать про свою беду. Но что-то мешало, и каждый раз, как она уже собиралась завести этот разговор, вдруг пугалась и замолкала. «Не время еще, успеется» — думала она про себя, сразу же отвлекаясь на другие дела. Но недосказанность, как тяжелый камень, давила на сердце, и не было ей покоя ни днем, ни ночью.
Ночью уж особенно… больше всего боялась Ярина, что будущий князь увидит, что происходит с ее ногами, как только заходит солнце. Спали они по разным лавкам, но Ярина ночью даже по нужде не вставала, терпела до самого рассвета. Страх когтистой лапой сжимал ее душу, и боялась она, что испугается Деян и бросит ее здесь одну.
Сам же княжич тоже примечал, что с Яриной что-то происходит, но старался не лезть к ней с расспросами. Думал, что волнуется девка перед скорым замужеством — чего ж тут удивительного. Посему старался не давить на нее лишний раз, помогал чем мог по дому, слова ласковые говорил. И вроде, начало это давать плоды — в один из холодных вечеров обнял он Ярину за плечи, и хоть она явно смутилась, но не отодвинулась. Только румянец вспыхнул на высоких скулах, и губы дрогнули в нежной улыбке.
Осмелев, Деян бережно притянул девушку к себе и поцеловал, все так же не встретив сопротивления. Дышала Ярина часто и тяжело, глаз не поднимала, и оттого крепла в Деяне страсть. На землю уже опускался вечер, за окном была сырость и темнота, но в зимовке потрескивал огонь, жарко натопленная печь давала достаточно тепла, чтобы можно было ходить без верхней одежды.
Подхватив девушку на руки, Деян услышал ее смущенный протестующий возглас, но не остановился.
