- Айна, мы должны... - Ком горечи не давал говорить. Халмар с трудом продолжил, подбирая слова, которые все равно казались инородными и нелепыми, холодными и кощунственными. - Нужно подготовить все к церемонии прощания.
Лучше бы она плакала. Кричала, билась в истерике, выла от боли, несправедливости, обвиняла всех тех, кто не сберег жизнь правителя, а сам вернулся живым... Любые эмоции, но только не молчание. Лишь бы не пряталась в коконе отрешенности. Халмар знал по себе, каково это, когда изнутри раздирает чудовищная боль утраты любимого человека и ничего с этим поделать нельзя; знал, как каменеет душа и просит лишь одного - смерти. Он сам перенес то же самое.
- Айна, - пытался он воззвать к ней, обратить ее внимание на себя, но все было тщетно. Она слишком ушла в свое горе. Даже повидавшие множество смертей в боях воины не могли равнодушно взирать на тихую скорбь жены своего правителя и тактично отводили свои взгляды. Никто из них не решался остановить ее теперь, никто не мог подобрать нужных слов, чтобы выразить ей свое сочувствие и сожаление.
Тихий шепот сорвался с нежных губ, и ветер подхватил его, разнеся древнюю колыбельную во все края земель Зангры. Так пели жены своим уставшим воинам, благодаря богов за возвращение мужей и прося для них сил и здравия. Так пели возлюбленные, дождавшиеся своих героев.
Спи, мой храбрый славный воин,
Баюшки-баю.
Чтобы сон твой был спокоен,
Я тебе спою.
Опущусь рядом тихонько,
Крепко обниму,
Сны тревожные в сторонку
Тихо отгоню.
Расскажу, как за рекою
В солнечном краю
Над зеленою травою
Ветры песнь поют.
Сколько слез своих прощальных
С горечью пролью,
Когда будешь в землях дальних
В боевом строю.
Завтра снова в путь далекий
Я благословлю.
А пока, мой сероокий,
Баюшки-баю.*
Все невольно внимали этому тихому ласковому голосу, словно какая-то неведомая сила опутала их чарами, погрузив в тихое успокоение. И вдруг песнь оборвалась, так резко, словно лопнувшая струна, и только еще немного была слышна развеявшимся эхом по лесам и долинам.
Любой, кто был рядом с принцессой, теперь видел слезы в ее глазах, огромными каплями катившиеся по бледным ее щекам и срывавшиеся вниз. Она обвила руки вокруг сильной шеи своего любимого, приподняла и, прижав к своей груди, легонько укачивала его, словно малое дитя, прижавшись щекой к холодному лбу. А там, где ее слезы падали оземь, сияли чистым синим цветом «слезы Айны» - сапфиры цвета непорочной небесной синевы, такой, которая может быть рождена только запретной любовью ночи и солнца.
Она прощалась с ним. Не верила в этот страшный сон наяву, но прощалась, хотя все еще помнила, как крепки были его объятья и как горячи прикосновения, как будоражаще сладки поцелуи. Вопреки всему ей хотелось верить, что Рагнар скинет с себя этих холодные оковы смерти, и жизнь вновь наполнит его тело теплом, а он вернется к ней, откроет свои глаза, и она вновь окунется в его пронзительный взгляд цвета бури...
- Я не отдам тебе его, - Шепот Айны разнесся над долиной. Принцесса подняла к небу лицо и громко закричала, бросая неведомым силам вызов. - Слышишь, я не отдам.
Вокруг воцарилась тревожная тишина, которую, казалось, боялся потревожить даже ветер. И потом внезапно все вокруг озарилось нестерпимо ярким светом.
---
*Прим. - текст колыбельной от автора
На позабытом древнем языке Айна зашептала слова, неведомо откуда появившиеся в ее сознании. Она исступленно повторяла их, даже не осознавая, что именно их говорила ее мать, когда жертвовала собой ради маленькой дочери и своего любимого.
Все вокруг взорвалось яркими бликами, ослепляющими лучами, и Айна вдруг утратила связь с окружавшим ее миром, с собой. Она словно невесомая пушинка стала подниматься в этом нестерпимом свете вверх, теряя ощущение реальности. Время вокруг нее остановило свой ход, все замерло, даже звуки затихли, оставив лишь пугающую тишину.
- Я удивлен брошенному тобой дерзкому вызову. - Неожиданно рядом раздался бархатистый баритон. Пред ней возник высокий мужской силуэт, облаченный в темное одеяние, и Айна разглядела красивое бледное лицо, обрамленное длинными черными волосами, свободно ниспадавшими на плечи и придававшими суровому облику совершенно мрачный вид. - Но еще более удивлен тем, что ты смогла открыть портал, закрытый уже долгое время для смертных и богов.
Айна давно уже ощутила, как под ногами появилась твердая опора, и теперь загадочный незнакомец медленно обходил ее, с пристрастием оглядывая, после чего остановился напротив и скрестил руки на груди.
- От бессмертных ты получила больше, чем от смертных. Ты ведь знаешь, кто ты?
- Знаю, - кивнул в ответ Айна. - Мои родители нарекли меня Лавеной. Во мне течет кровь Мареллы - дочери богов Айны и Джодока Одхана.
- Смертные дали тебе имя Айна, в часть богини, твоей прародительницы. И все же ты рождена от смертного,- задумчиво протянул мужчина. - Не каждому из истинных богов под силу отворить проход между мирами, даже совместными усилиями тяжело это сделать, но тебе одной удалось. Должно быть, это та часть силы, что даровали тебе мать, да богиня Айна, когда прятала от людских взоров. А ведь ты стала слишком на нее похожа...
Мужчина задумчиво смотрел на нее, но в темных глазах его ничего нельзя было прочесть.
- Так что же тебя привело сюда, юная дева? В мир мертвых не приходят раньше положенного срока.
Келдейм - теперь Айна явственно понимала, кто стоял пред нею. Сам бог смерти вышел навстречу к ней. Его фигура действительно была такой внушительной и пугающей, как обычно и представляли смертные, страшившиеся прихода этого бога. От него веяло невероятной силой, а вокруг едва ли не грохотало громом и молниями от исходившей от него энергии. Но сдаваться Айна не собиралась.
- Я пришла забрать у тебя того, кто мне дорог.
Келдейм громко засмеялся, и от этого вокруг заклокотало, загремело, но все так же внезапно стихло, едва только бог замолчал и гневно обратил свой взгляд на бросившую ему вызов юную деву.
- Никто не смеет покидать царство мертвых. Таков закон. Или тебе есть что дать мне в обмен?
- В обмен я отдам тебе свою жизнь.
- Твоя жизнь мне не принадлежит, богиня, - резко бросил Келдейм. - Он мне не позволит ее забрать, так же, как это было с Мареллой, его дочерью. Твое требование невыполнимо...
Келдейм вдруг замолчал. Его сощуренный взгляд холодно впился в ее хрупкое тело, и Айне стало больно, словно десятки иголок вдруг вонзились в ее тело.
- Хотя... - Он победно улыбнулся, и улыбка эта вышла похожей на хищный оскал. - Я приму у тебя жизнь за жизнь этого смертного... Ты готова с нею распрощаться?
Айна растерянно смотрела на повелителя мира мертвых, понимая, что в его словах был подвох. Ему нельзя было верить, громко кричало где-то глубоко в сознании. Если бы у нее только было время, чтобы обдумать все... Но именно сейчас это была непозволительная роскошь.
- Итак, твое слово, - Айне показалось, или в его речи действительно слышалось нетерпение?
- Если я должна отдать тебе свою жизнь взамен на его, ради Зангры я готова это сделать, - с обманчивой храбростью проговорила она, а у самой похолодели руки от страха. Что же будет теперь? Правильно ли поступила? Не обманет ли Келдейм?
Ответом ей послужила все та же лукавая улыбка. Келдейм оказался опасно близко от нее, и Айна невольно почувствовала, как сердце сковали страх и холод. Бог смерти медленно зашел ей за спину и положил руку на ее живот.
- Ты еще не знаешь, - услышала она вкрадчивый шепот возле самого уха, и горячее дыхание опалило ее кожу, заставив невольно поежиться, - так ведь... Лавена? Такие жертвы... Ради кого? Простого смертного!
Айна невольно вздрогнула, услышав свое истинное имя. Оно было для нее чужим, словно и не принадлежало ей вовсе.
Отведя руку Келдейма, Айна обернулась к нему и непонимающе воззрилась, надеясь получить ответ на только что произнесенные им слова. Чего еще она не знала?
