Рагнар пытался разглядеть во всем этом кровавом безумии Сверра. Отсиживался ли этот старый лис трусливо за спинами своих воинов или сам был где-то в гуще событий, утоляя кровавый голод? Правитель Зангры увидел его не сразу, но едва только взгляд выхватил из общей массы в богато облаченные доспехи противника, разящего своими сильными ударами воинов, больше не выпускал из виду. Пришло время скрестить оружие, сразиться один на один. Довольно человеческих смертей. Если Сверр хотел сразиться, пусть бьется лично, пусть докажет свое превосходство в честном бою.
Пробираясь сквозь гущу сражения, Рагнар старался не выпускать из виду Сверра, но тот, словно угадав его мысли, и сам уже пробивался навстречу. Вокруг них кипело сражение, ярость разрывала человеческие жизни, калечила, но их двоих сейчас мало волновало все вокруг происходившее - мир сомкнулся лишь на противнике. Вокруг стало слишком много пространства, да и шум внезапно отошел на второй план, в ушах стоял только гул собственного бешено бьющегося сердца. Тяжело дыша, Рагнар устало стер запястьем выступившие на лбу капли пота, срывавшиеся по коже и застилавшие ему глаза едкой пеленой. Он ждал этого момента очень долго, едва ли не всю свою жизнь. Отомстить за смерть отца. За страдания собственного народа. И за ту милую сердцу девчонку, что осмелилась бросить вызов всем, спасая его, не побоявшись собственной смерти. За ту, что отдала ему себя без остатка и теперь ждала его. На душе было до странности тревожно, так как Рагнар понимал всю серьезность и ответственность этого сражения. Под тяжелым торжествующим взглядом Сверра мало кто мог выстоять, не поддавшись тревоге и страху, но Рагнар вспомнил, как в ночь перед отъездом обжигали его губы жены, как горячи были ее объятья. Ему было ради чего вернуться. В этой войне правда была на его стороне: не он эту войну развязал, но видят боги, он сделал все возможное, чтобы ее остановить, даже пошел на отчаянный шаг, дав себя скрутить обязательствами, которые, которые оказались обманом.
- Видно, мои темницы не пошли тебе наукой, щенок, - сплюнул Сверр, так же тяжело дыша и крепко сжимая в опущенной руке меч. - Не с тем тягаться вздумал... Я с удовольствием заберу твою жизнь и лично передам ее Келдейму.
Рагнар лишь только зло ухмыльнулся, простирая руки в стороны в приглашающем жесте:
- Ну что ж, вот он я. Попробуй.
Два правителя, два опасных хищника сошлись в поединке. В битве, которую так долго ждали. Подняв наготове мечи, они долго кружили, приглядываясь друг к другу, оценивая, решая, каким же должен быть первый удар. Два жестких взгляда, разящих друг друга не меньше, чем оружие. Холодная сталь сверкнула над головой Сверра, и сильный удар тут же обрушился на его молодого противника, но тот был готов к такому броску - вскинув свой меч, он остановил удар, едва выдерживая такой напор. Возраст не ослабил правителя Моргаша, не убавил его сил и воли к победе. Два правителя дрались на равных. Никто не смел ни нарушить, ни прервать их поединок. Шум баталий стал затихать, и воины, опустив оружие, один за другим расступались, чтобы расчистить место поединка. Этой финальной битвы ждали все, так как именно она и должна была решить судьбы людей и родных земель. Если для жителей Моргаша поражение их правителя означала бы освобождение от гнета тирана, то для тысячи зангрийцев, изможденных тяжелым трудом и непомерным бременем нехватки продуктов, достойной одежды, домов в конце концов, поражение их правителя означало бы полное вечное рабство или даже истребление.
Нанося тяжелые раны, то наступая, то переходя в оборону, одолеть противника ни один из них так и не мог. Судьба никак не могла решиться, кто же из них достойнее. Шум сражения вокруг стих, но никто уже не замечал этого. Звон холодного тяжелого металла уже давно эхом отдавал в ушах гулкими раскатами. Пот вперемешку с кровью застил глаза, размывая все очертания. Рагнар видел пред собой разве что своего противника. Силы с чудовищной скоростью покидали его, но и вид Сверра говорил о том, что тот так же держался из последних сил. Выпады стали реже, но в каждый из них вкладывалась вся мощь, которую едва сдерживали защитные доспехи.
* * *
- Она уже который день не уходит с этой треклятой стены, - сердито ворчал Ивар, с отдаления наблюдая за принцессой, стоявшей на одной из высоких смотровых башен защитной стены. - Словно призрак. Целыми днями здесь, ничего не говорит, лишь только вдаль всматривается. Люди опасаются, что она теряет рассудок.
- Она такая же нормальная, как и все мы, - упрямо возразил Вилен, - только видит намного дальше нас.
- С тех пор, как Рагнар уехал, она так и не проронила ни слова, - сокрушенно проговорил главный Старейшина. - Что произошло меж ними?
- Должно быть то, что установило меж ними тонкую, но прочную связь, иначе не стояла бы она здесь под этим нестерпимым ветром и не ждала бы возвращения мужа.
Ивар понимающе кивнул. Наверное, каждый в замке, вплоть до простой прислуги, знал, что последнюю ночь перед отправкой правитель провел вместе с женой. Все видели, с чем возвращался он из дальней дороги от Юсуфа, и догадывались, что означал сей дар.
- Наши отряды за эти дни обнаружили несколько лазутчиков, - сменил деликатную тему Ивар. - Их основной целью была Айна.
- Снова пытались похитить ее?
- Нет, в этот раз убить. Первый отряд просто собирал информацию, узнавал, вернулась ли она в Зангру, в каком состоянии. Сверр рассчитывает на победу в этом бою, и в случае таковой он присоединит наши земли к себе, но боится, что Айна снова выступит против него, возглавив армию Зангры как жена покойного правителя. Тем более, что она может носить под сердцем его наследника...
- Сомневаюсь, что народ Зангры захочет видеть наследницу Моргаша в качестве правителя, - покачал головой Вилен.
- Здесь ты ошибаешься. То самопожертвование, с которым Айна спасла Рагнара, и показательный суд над Халмаром, где она открыто выступила в его защиту, многих покорили. Принцесса Моргаша с душой Зангры - так о ней теперь говорят. Айна станет достойной женой правителя и соправительницей Зангры.
- По мне, пусть она станет счастливой женой любимого мужа, - проворчал Вилен, не отрывая взгляда от принцессы.
Ивар едва заметно кивнул, соглашаясь, вспоминая своего сына, чья счастливая жизнь оказалась лишь ложью, притворством.
- И все же, постарайся убедить ее вернуться в замок, - бросил Старейшина, собираясь уходить, - негоже жене правителя морозиться... А ну как навредит себе и...
Вилен хмуро посмотрел на него, понимая, какое предположение предпочел не высказывать Старейшина. Зангра нуждалась в наследнике, но могла ли единственная ночь, что разделил правитель Зангры со своей женой, что-то изменить, дать надежду целому государству?
Когда Ивар ушел, Вилен подошел к Айне и остановился рядом с ней. Отрешенный вид ее пугал, но только не старика - уж он-то знал, что сейчас с нею творилось. Стеклянные глаза, бледные губы. Она едва держалась на ногах. И совершенно не реагировала на происходящее вокруг, глубоко уйдя в себя. И только Вилен знал, что сознание ее было в этот момент где-то далеко - там, где был ее муж.
- Давно ты здесь стоишь? - донесся до него тихий, словно дуновение легкого ветра, голос.
- Достаточно, чтобы понять, что тебе стоит вернуться в замок и отогреться. - Старик обнял принцессу за плечи и крепко прижал к себе, словно пытаясь защитить ее от пронизывающего ветра, что хозяйничал сейчас среди добротных стен. - Ты снова ищешь его?
- Это страшно, Вилен, - задыхаясь, зашептала она мертвенно-бледными губами, но не от холода, а от ужаса увиденного. - Они бьются без устали, под градом огненных стрел... Павшие замертво оказываются погребенными телами других, мертвых и раненых... И кровь. Вокруг одна только кровь. Смерть уже раскинула вороновы крылья над полем, только медлит, ждет исхода, не вмешивается.
- Айна, посмотри на меня. - Вилен резко развернул ее к себе и встряхнул за плечи. - Очнись. Оставь свои видения. Ты им не поможешь.
