- Я нигде его не вижу, - едва слышно зашептала она, и Вилен невольно отшатнулся от ее пустого взгляда, обращенного в себя.
- Айна! - крикнул старик, тряся ее за плечи, пытаясь привести в чувства. - Не смотри...
Но его голос уже потонул в темной пелене, и Айна ощутила полной грудью запах гари и крови, смешавшиеся в воздухе. Темной птицей она взлетела над кровавым полем, выискивая среди гущи сражения своего мужа. Она нашла его очень быстро. Он бился один на один с правителем Моргаша, их мечи сходились в сильнейших ударах, высекая искры, но противники, хоть едва держались на ногах, сдерживали удар.
Тяжело было смотреть на все это, да и дальнее расстояние не позволяло долго удерживать свои видения, но Айна упрямо возвращалась туда, чтобы вновь воспарить над полем уже с другой стороны, в облике другой птицы. Она видела, как Рагнар сумел выбить из рук противника меч, но тот быстро выдернул из ножен кинжал, и Рагнару пришлось также выбросить свой меч и достать свой кинжал, тот самый, что Айна сумела вернуть ему при побеге из замка Сверра. Айна не раз видела, как муж упражнялся со своими воинами на заднем дворе замка, и надеялась, что его умения помогут в этом бою. Видения снова обрывались, и при возвращении она видела все ту же неизменную картину: продолжавшийся бой и оскаленные в напряжении лица.
Оба противника уже успели нанести друг другу серьезные ранения, но все равно продолжали биться. И пусть силы их были на исходе и уклоняться получалось с трудом, все же оба упрямо вырывали себе победу. Айна видела, как тяжело дышал Рагнар, как трудно давались ему новые выпады... Он пропускал удар за ударом, при этом не успевая наносить противнику свои. Торжество на лице Сверра было уже не стереть, он ловко сбил противника с ног и замахнулся, чтобы нанести удар, целясь прямо в сердце... Но Рагнар успел защититься, опрокинуть противника от себя и подняться на ноги. Этот бой казался бесконечно долгим, Айна из последних сил старалась удержать свое сознание там, но ее собственные силы иссякали. Перед глазами все поплыло, и последнее, что удалось увидеть ей, это молниеносный бросок Сверра в сторону Рагнара, блеснувшее лезвие кинжала, с легкостью вошедшее в тело, и перекошенное от боли лицо мужа, а потом его ответный бросок. Кинжал Зангры алой полосой по горлу перечеркнул жизнь правителя Моргаша...
Когда Айна с трудом разлепила тяжелые веки, пред ней все так же неизменно стоял Вилен, поддерживая за плечи.
- Ты лишишься последних сил, если будешь продолжать вызывать свои видения, - сердито пробурчал старик. - Рагнару ты этим не поможешь.
Все еще никак не придя в себя от увиденного, Айна всхлипнула и порывисто обняла старика, пряча на его плече свои выступившие слезы.
- Ну-ну, будет тебе, - теплая тяжелая рука опустилась на ее голову, мягко погладив по светлым волосам. - Такова уж доля тех, кто остается ждать. Это очень тяжело, но иного выбора у нас нет.
- Вилен, почему дух леса не придет ему на помощь? Ведь меня же он спас...
- Наверно потому, что это сражение только Рагнара и Сверра, и ничье иное вмешательство здесь не требуется, а у волка совершенно иная забота. Идем, птичка, нужно тебя обогреть и накормить, иначе эти ужасные синяки под глазами на твоем изможденном лице так и не пройдут. Думаешь, Рагнар будет рад видеть тебя такой?
- Рагнар ранен, - сокрушенно проговорила Айна, понимая, что помочь ему сейчас ничем не может.
Вилен только хмуро поджал губы, предпочтя оставить при себе свои мысли. Он обхватил принцессу за плечи и повел ее в замок.
Время словно застыло на одном месте, дни тянулись с мучительной медленностью. Айна не находила себе покоя, мечась по замку от волнений. Она загрузила себя тяжелой работой, выполняя ее наравне с прислугой, хоть старая Сенира и сердито ворчала, убеждая, что жене правителя негоже заниматься таким трудом. Но так было хоть чуточку легче, так можно было обмануть себя и ненадолго отвлечься, загрузить себя работой, чтобы потом, придя в собственные покои, упасть на постель и забыться усталым сном, в котором ей приходило одно и то же: их единственная с Рагнаром ночь, полная трепета и надежд. Она больше не смогла вызвать свои видения, отправиться в новый полет, и теперь ее терзали тревожные мысли, которые иногда кошмарами вторгались в сны и заставляли просыпаться в холодном поту.
Ранним утром, когда охваченный тревогой ожидания город огласил сигнал, оповещавший о возвращении армии домой, Айна уже бежала к огромным воротам замка. Она почувствовала приближение отряда еще раньше, словно что-то изнутри зазвонило громким набатом. Миновав огромные стены замка, она бросилась на холм, с которого провожала мужа, и долго вглядывалась в даль, стараясь различить очертания отряда. Рагнар, он должен был быть впереди... Но она его не видела. Айна бросилась вперед, навстречу им, но к своему ужасу так и не видела мужа. И когда войско, наконец, поравнялось с ней, Олаф, стоявший во главе всей процессии, подал команду остановиться.
«Что- то не так», - мелькнуло в голове тревожно. Юсуф растерянно отвернулся, но Айна видела, как крепко сжимали его руки поводья. Олаф и Халмар поспешили спешиться, но ни один из них не решался начать.
- Где он? - тревога комом стала в горле, мешая задать вслух этот страшный вопрос, а глаза беспокойно метались от одного верного друга ее мужа к другому.
Халмар указал на повозку, следовавшую за его лошадью. Там, укутанный тяжелыми шкурами, лежал правитель Моргаша.
Айна бросилась к нему... и застыла, едва только увидела...
- Он держался до последнего, Айна, - донесся до нее голос Олафа сквозь невесть откуда взявшийся шум в голове, - боролся с Келдеймом с твоим именем на устах. Эту ночь мы не смогли его уже удержать... Тело его еще даже не остыло...
Но Айна уже не слушала. Тихо ступая по снегу, она подошла к повозке и склонилась к мужу, обняла его за голову и прижалась к хладеющим губам. Казалось, что он просто спал, забылся крепким усталым сном, но настанет утро нового дня, и он откроет свои глаза, и улыбка снова озарит их ярким светом. Она отказывалась верить, что может быть как-то иначе. Богине могли быть столь жестокими, чтобы даровать ей шанс на жизнь, даровать надежду на счастье и в одночасье лишить этого. Вся ее жизнь была лишена какого-то смысла, и лишь та единственная ночь, подаренная Рагнаром, наполнила душу надеждой. А теперь и эта надежда вырвана с корнем.
Глава 36
Халмар словно в страшном сне смотрел, как принцесса медленно шла к повозке с правителем, как склонилась к мужу, прижалась к его губам... Он все еще не мог признаться даже самому себе, что Рагнара больше нет в живых. Просто не мог найти слов, чтобы выразить эту чудовищную правду и не оборвать все еще тянувшуюся, словно нить, память о живом друге, что был ему ближе брата. Эти воспоминания все еще сопротивлялись упрямой реальности, еще затуманивали сознание ожиданием, что Рагнар сейчас откроет глаза, встанет и...
Ничему этому уже не быть. Зангра сумела выстоять, но цена оказалась слишком уж высока - жизнь последнего правителя. И если боги смилостивились, то оставалась лишь хрупкая надежда на Айну... на то, что, сама того еще не зная, она уже хранила в себе новую жизнь - продолжателя рода правителей Зангры.
Айна, храбрая девочка... В эти мгновения она казалась столь же бледной и безжизненной, как и Рагнар. Словно вся жизнь разом ушла из нее, едва только взору ее предстало бездыханное тело мужа. Наверно в этот момент она сломилась. В глазах ее сразу же потух тот огонек жизни, что согревал всех вокруг. Теперь в них отражалась лишь боль. Одна только боль. Плечи обреченно поникли и, боги, Айна стала напоминать одного из тех призраков, что обречены скитаться по миру живых в надежде отыскать покинутую родную душу. Жестокая насмешка богов. Как мало им суждено было быть вместе. Как ничтожно мало счастья отведено. Халмар сумел изменить о принцессе свое первоначальное мнение. Теперь он готов был до последнего защищать ее, но от той чудовищной правды, которую уготовила им жизнь, уберечь ее он просто не сумел бы. Смерть не щадит чувств. Она просто отбирает самое дорогое, а вместе с ней забирает с собой и наши души, оставляя лишь костер горечи и боли, который со временем затихает, но все же не гаснет, иногда, в самые одинокие моменты, опаляя сердца светлыми воспоминаниями давно минувших дел. Халмар смотрел, как Айна нежно поправляла растрепавшиеся волосы мужа, как ласково пальцы гладили скованные холодом смерти щеки, как шептала ему что-то и целовала его снова и снова в холодные уста. Словно тот был жив и только забылся крепким сном. Айна не плакала, но словно заледенела в своей скорби. И пусть со стороны могло показаться, как холодно она восприняла смерть мужа, Халмар боялся даже представить себе, что же творилось на самом деле у нее в душе.
