котел.
Король Илириан в красках представлял, как будет стоять на балконе тронного зала, наблюдая за тем, как на холме воины убивают друг друга во славу его величия, как жизнь мерзкого северного ублюдка погаснет в уродливых сиреневых глазах, которые наделали немало шума. Ходили даже слухи, что это бог смерти смотрит взглядом выжившего наследника земель Карден.
“Неважно! Пришло время этому щенку испустить последний дух!”
И тем не менее на душе скребли кошки. В небе пролетел сокол, пикируя вниз. На его лапе отчетливо виднелся тубус.
“Кто-то отправил послание”.
Скорее всего, это был Андрес Вильде, извиняющийся за свою пропажу.
Вечно этот сопляк все портил. Он был совершенно непохож на своего отца, который ошибся лишь раз, когда не смог добить чудовище севера.
Солнце опустилось за холмы, стремительно погружая мир во тьму, словно накрывая его тяжелым одеялом. Появились первые звезды, но горизонт все еще алел кроваво-красным закатом, когда за спиной послышались быстрые шаги.
– Ваше величество! Ваше величество! – запыхавшись, мчался к нему один из лакеев.
– Что тебе нужно? Я занят! – фыркнул монарх, не поворачиваясь. Сложив руки за спиной, он самодовольно рассматривал своих воинов.
– Вам послание. Сокол принес!
– Кто отправитель? Щенок Вильде? – пренебрежительно фыркнул король, сморщившись, словно съев лимон.
– Стало быть… это… отправитель не значится. Я могу открыть послание? – занервничал слуга.
– Дай сюда! – поспешно молодой щуплый мужчина передал пергамент своему королю, наблюдая, как тот его разворачивает.
На лице монарха застыла растерянность. Он узнал собственный почерк. Письмо было адресовано старшему лорду Вильде, и требовало избавиться от раздражающего семейства Карден, которое вновь нарушило его планы. Этому посланию было по меньшей мере пятнадцать лет, но Илириан помнил каждую строчку.
Лишь в самом конце размашистыми острыми буквами имелось быстро написано дополнение, явно принадлежащее чужой руке.
“Я иду за тобой!”
Сердце монарха забилось быстрее. Глаза расширились от ярости и неконтролируемого страха. Часто дыша, он до боли стиснул зубы, едва не ломая их, остервенело разрывая послание.
– О, великий! – ошеломленно, полным благоговения и трепета голосом, прошептал лакей.
Лишь на миг король Илириан взглянул на его побледневшее лицо, прослеживая взгляд направленный на холм, из-за которого показался крупный одинокий силуэт.
Высокий, широкоплечий мужчина. Он сидел на вороном коне, словно властитель этого мира, явившийся карать неблагочестивых.
Монарх возненавидел самого себя за это сравнение, не в силах оторвать взгляда от видения. Казалось, что воздух вокруг сгустился, наэлектризовался, а за плечами всадника выросли крылья. Но ведь этого не могло быть! Такое просто невозможно!
Вокруг него собирались тучи, или быть может туман? Словно даже природа поддерживала одинокого воина, явившегося за единственной ненавистной ему душой.
Освещенный кровавым светом заката он выглядел предвестником неминуемой смерти.
– Да помилуют нас небеса! Сам Самайн поднялся из бездны, чтобы вершить свой суд! – испуганно зашептал слуга, опускаясь на колени перед тенью захватчика, ведомого жаждой мести…
– Никакой он не бог! – выплюнул Илириан. – А лишь жалкий глупый сопляк, голова которого в скором времени украсит мои ворота! Убить его! – взревел монарх во все горло, сжимая в руках клочья собственного письма. – Убить ублюдка!
Король, видимо, совсем не понимал, что с высокого балкона его едва ли было слышно. Но стража словно почувствовала, принимая боевую стойку, а через мгновение первые ряды с оглушительным ревом рванули вперед, ударяя мечами по щитам.
– Кассиан Карден отправится к папочке раньше, чем надеется, – с маниакальным блеском в глазах, монарх следил за происходящим, и когда воины Нардолов и королевская гвардия оказались совсем близко, сын Дагдана поднял меч и, что-то крикнув, рванул на них. – Безумец! Он точно жаждет смерти! – засмеялся монарх, и в эту же минуту холм задрожал, а из-за горы показались солдаты, огромной живой волной вырвавшиеся словно из самого ада.
– Да помилуют нас небеса… – вновь жалостливо прошептал лакей, прижимаясь лбом к полу…
Кассиан
– Даника, остаешься здесь! Поняла меня?! – смотрел я на жену со всей строгостью, на которую был способен. – Не вздумай отходить от Ала и Хезара.
– Они понадобятся тебе в бою! – возразила любимая.
– Если до тебя доберется один из людей короля, мне уже ничего не понадобится! Так что хотя бы раз сделай, как я говорю! – рыкнул на нее, испытывая лютое желание тут же извиниться за тон. Вот только ситуация была весьма сложной. Меня до сих пор сводил с ума тот факт, что пришлось тащить двух женщин с собой. А еще мысли не покидала маленькая Амелия, голосок которой до сих пор звенел в голове.
Эта девочка была особенной… От нее я почувствовал ту же силу, что когда-то вернула меня к жизни. Неужели Керада как-то заговорила через ребенка? В голове данное предположение не укладывалось, ведь малышка проживала во владениях Вильде. Хотя, в последнее время все слишком сильно перепуталось.
Боги создавали коридоры на чужие земли, сопровождая беззащитных женщин, говорили через детей, покровителями которых не являлись, и отказывались возвращать неспособных сражаться девушек в безопасное место. Они словно издевались, играя чужими жизнями.
А еще я не мог забыть короткую фразу малышки, перевернувшую мою душу с ног на голову.
“Одай Пип дочке! Так надо!”
Вот только у меня не было дочки… Или была? Точнее в скором времени появится?
Взгляд сместился к плоскому животу жены. Знала ли она о такой возможности?
Наверное, я бы решил, что сказанное Амелией лишь детская непосредственная глупость, но после ее небольшой потешки плечо стало меньше болеть.
Да, я все еще пил обезболивающие, но намного реже, к тому же казалось, температура почти спала. А на месте, где была воспаленная рана, появился еще один уж очень знакомый завиток, свойственный магии богини жизни и процветания.
– Касс, я понимаю, ты переживаешь, но со мной ничего не случится. Обещаю, – успокаивающе произнесла любимая, прижимаясь к моей груди. – И я хочу, чтобы ты был осторожен.
– Буду… Я вернусь, как только смогу, – пообещал ей, целуя рыжую макушку. – Ты – моя душа.
– А ты – мое сердце, – мурлыкнула девушка в ответ.
Лишь богам известно, как мне было трудно отпустить ее. Кинув умоляющий взгляд на друзей, получил по кивку. Я знал, они пожертвуют всем, чтобы защитить женщин, и все же не мог не беспокоиться.
И вот, как и было
