айЭма, с другой стороны, казалось, мучило головокружение. Словно парень только сошел с лодки, качавшейся на сильных волнах, и пытался обрести равновесие, опираясь на окружавшие предметы… стол для бильярда, диван, барная стойка.
Он отказался от алкоголя в пользу Колы.
Рейдж был ужасно рад тому, что они живыми вернулись домой, но, несмотря на это, он не мог полноценно расслабиться. Он убедил себя, что причина в набеге на Общество Лессенинг, который они собирались устроить в той женской школе вместе с Эссейлом и его кузенами.
Эта резня может войти в историю.
Также в его мыслях маячила Шайка Ублюдков. Даже если он с братьями уничтожит всех лессеров, и Омеге потребуется время, чтобы восполнить потери, оставался Кор и его ребята.
Но правда была в том, что он все еще чувствовал себя плохо.
И, спустя какое-то время, он осознал, что был не единственным.
Лейла тоже держалась на периферии, положив одну руку на живот; ее взгляд был устремлен вперед, не фокусируясь на чем-то конкретном.
— Ты в порядке? — спросил он, подойдя к ней. — Позвать Дока Джейн?
Она не ответила, и он наклонился ближе.
— Лейла?
Когда женщина подпрыгнула, он протянул руку, успокаивая ее.
— Прости, что? — пробормотала она.
— Все нормально?
— О. Да. — Она выдавила из себя такую улыбку, какую он периодически посылал своей Мэри. — Я в порядке.
Рейджа подмывало заявить, что это чушь собачья, но, будь он на ее месте, ему бы это не понравилось.
— Хочешь, позову Куина?
Он и Блэй говорили с айЭмом, оба одновременно кивнули… а потом шокировано отшатнулись, словно не могли поверить в историю, которую только закончил пересказывать рекламщик Стива Уилкоса с фаллическим символом на лбу.
— О, не стоит. Спасибо.
Поняв, в каком шоке она была, Рейдж подумал, что да, он действительно эгоистичный ублюдок. Она совсем недавно потеряла свою сестру, Селену.
Конечно, она мало чем отличалась от Трэза.
Стоя рядом с ней, Рейдж хотел помочь, но опасался, что также ничего не мог для нее сделать… как и определить природу сейсмической активности под своей кожей.
На первый взгляд все было как обычно.
Он просто, без веской на то причины чувствовал себя другим человеком.
И это…
… пугало до ужаса.
***
В другом конце города, в тюдоровском особняке Абалона, Пэрадайз сидела на своей кровати, в своей комнате, уставившись на стену напротив.
Предполагалось, что она должна быть счастлива. По словам ее отца, угроза со стороны с’Хисбэ нейтрализована, и все в безопасности… но она чувствовала себя не в своей тарелке.
Конечно, она вернулась домой.
Несмотря на ее стремление к независимости, проживание вдали от отца в неспокойные времена было слишком опасным. А это — шаг назад от ее самостоятельности.
По крайней мере, у нее была работа…
Послышался тихий стук в дверь.
— Да? — отозвалась она.
Панели раскрылись, и в дверном проеме появился ее отец. Он был в своем темно-синем шелковом халате, с фамильным гербом на груди и километровым поясом.
— Не спишь? — спросила она.
— Я не могу уснуть.
— Столько всего произошло.
— Да. — Он помедлил, окидывая взглядом ее комнату, будто заново знакомился с убранством. — Могу я войти?
— Конечно, это твой дом.
— Наш дом, — он ее нежно исправил.
Когда он застыл у дальнего края ковра, укрывавшего пол, Пэрадайз нахмурилась.
— Ты неважно себя чувствуешь?
Он открыл рот. Закрыл. Снова попытался заговорить.
И не смог.
Скинув ноги с кровати, она села.
— Папа?
Ее отец наконец пересек комнату, и тогда она увидела, что он держал что-то в руках. Листок бумаги.
Вместо ответа он протянул ей лист.
— Что это? — спросила она.
Опустив взгляд, она нахмурилась.
— О… Боже, — выдохнула Пэрадайз. — Боже мой…
Это было заявление в учебную программу Братства. И он заполнил все поля, собственноручно.
За нее.
— Отец! — Подскочив, она обхватила его руками. — Спасибо! Спасибо тебе!
Он обнял ее в ответ.
— Это вопрос безопасности, — сказал он хрипло. — Я просто… ты права. Ты должна научиться защищать себя. При мысли, что однажды ты можешь оказаться без защиты… — Он отстранился. — Ты права. Тебе нужно учиться.
Было очевидно, что он, выражаясь словами Пэйтона, кипешевал от одной мысли… и поэтому его поступок был таким щедрым. Хотя он был напуган… он все равно разрешил ей.
— Спасибо, — выдохнула она, цепляясь за него. — Я буду осторожна! Обещаю!
Если, конечно, ее примут. Господи, ей же лучше начать тренировки, если она хочет пройти тест на физическую подготовку.
— Обещаю, — поклялась она. — Я буду осторожна.
— Я буду молиться за это, — буквально простонал ее отец. — Каждую ночь.
— Папа, я люблю тебя!
Он закрыл глаза, будто сел на американские горки, сомневаясь, что сможет вынести поездку.
— И я люблю тебя, моя дорогая Пэрадайз.
Королева Катра вин Сулэйнэ этл Мулэйнен дэ ФонЛэран сидела одна в своих покоях, окруженная тишиной, она попросила служанок и слуг оставить ее.
Она не переедет в покои бывшей Королевы.
Нет, она превратила их в детскую комнату для детей тех, кто служил во дворце. Так малышки будут рядом со своими родителями, и впервые обслуживающий персонал не бросит своих детей на родственников или одних, в холодных, темных, похожих на камеры строениях в бедной жилой зоне.
Но этот указ не был ее первым.
Нет, после принятия на себя руководства своим народом, первым делом она отменила проклятие Нареченного.
Она освободила айЭма.
Хотя он об этом не знал. Но знали все в с’Хисбэ, поэтому, по крайней мере, он может не беспокоиться, что когда-нибудь увидит ее или Территорию снова.
Каждый вздох причинял боль.
Звезды на небесах, сколько вреда принесла эта алчная женщина.
Хорошие новости в том, что она рука об руку с с’Эксом, которого она возвела до уровня Короля… хотя, очевидно, что они не будут связаны браком… они убедятся, что больше никогда и ни с кем не обойдутся так же капризно и легкомысленно.
И раз у нее не будет детей, то незачем беспокоиться, что однажды проявится латентный злобный ген.
Воистину, раз айЭма не будет рядом, она собиралась блюсти целибат. Разве могла она захотеть другого? Она встретила своего суженого… это даже было предсказано звездами.
Он не хотел ее?
Что ж, судьба одного человека — не судьба другого, и не имеет значения, какие замешаны чувства…
Дверь отъехала в стороны и запах еды шел вперед слуги. Она нахмурилась, посмотрел на время, что показывали старые заводные часы на ее туалетном столике. Она просидела здесь несколько часов.
— Я не голодна, — сказала она, не поднимая взгляда. — Благодарю тебя.
Почувствовав, что он не уходит, она перевела взгляд на мужчину в традиционных одеждах.
— Спасибо, — повторила она в прострации. — Но я еще не голодна. Прошу, верни это на кухню… нет, стой. Раздели со своими родными?
Вместо того, чтобы поклониться и выйти, мужчина зашел глубже в комнату, и дверная панель встала на место.
Потом он медленно опустился на колени, поставил поднос перед собой и низко поклонился в ее направлении, прижимаясь грудью к мраморному полу.
И тогда она почувствовала эхо себя в его крови.
Наверное, она ошиблась?
Секунду… это действительно был…
— айЭм? — хрипло выдохнула она. — айЭм, это ты?
Мужчина выпрямился и скинул капюшон. И тогда она закрыла лицо руками, молясь, чтобы это был не сон.
Потому что его глаза, его прекрасные черные глаза миндалевидной формы светились от любви.
— Значит, — сказал он своим чудесным голосом. — Я слышал, что меня разжаловали.
— Прости… что?
— с’Экс звонил мне. Сказал, что меня уволили. Видимо, я больше не Нареченный, да?
айЭм поднялся на ноги и подошел к ней, мантия развевалась от движений огромного тела, и от него исходил пряный аромат.
Оказавшись перед ней, он снова опустился на колени.
— Хочешь сказать, что больше не желаешь этого? — протянул он, указывая на свое тело. — Правда?
Она закрыла глаза, отворачиваясь от него. Боль была невыносимой.
— Прошу… не мучай меня.
Он обхватил ее руки.
— Посмотри на меня. Давай же, посмотри на меня… майкен.
Услышав от него имя, которым изначально представилась ему, она открыла глаза. Слезы затуманивали ее взор, и айЭм провел костяшками по ее щекам.
— Ты спасла моего брата, — сказал он.
— Нет. Я опоздала.
— Он выжил.
— Он едва не погиб. Весь этот кошмар… чуть не убил его.
— Ты была не причиной, ты стала решением, о котором я всегда молил.
