— Прости, — тут же запричитал он. — Мне не следовало… не нужно было делать это при всех.
Я не смогла сдержать смех, и на поле, где минуты назад звучал лязг оружия и крики боли, он оглушительно прорезал тишину.
— Серьезно? Нам больше нет нужды прятаться, Эзара. Меня не волнует, насколько заострены кончики твоих ушей, и никогда боле в Грее это не будет иметь значения.
Раздался игривый свист и скромный звук аплодисментов. Индис старательно хлопал в ладоши, многозначительно поглядывая на всех окружающих с намеком последовать его примеру.
— Слова настоящей принцессы!
— Это верно! — прозвучало с другой стороны.
— Ради этого мы и боролись!
Эльфийские воины стали подходить ближе, стягиваясь с разных концов поля, и образовали целую толпу, выкрикивающую одобрительные лозунги. Казалось, органы в моем животе решили поменяться местами, а к щекам прилило беспрецедентное количество крови. Воины из армии Греи выглядели растерянными; все члены их командования либо погибли, либо сбежали, если не считать попавшего в руки врага Лэндона.
— Мне нужно найти какое-нибудь возвышение, — прошептала я, не зная, обращаюсь ли к себе или кому-то из друзей. — Я хочу обратиться к людям.
Полный воодушевления Индис возник передо мной, сверкая глазами.
— Есть идея.
Наклонившись, он закинул меня на плечо и зашагал в неизвестном направлении. Я колотила его по спине, умоляя отпустить; погруженный во тьму ночи мир вверх тормашками окончательно дезориентировал. Однако мой кудрявый друг невозмутимо продолжал свой путь до тех пор, пока не дошел до точки назначения. Он снял меня с плеча и усадил на что-то; пытаясь удержать равновесие, я расставила руки и дотронулась до нечто шершавого и холодного. Тяжелое фырканье, раздавшееся гулом откуда-то снизу, заставило дыхание спешно покинуть грудь.
Дракон недовольно ерзал, вероятно, пытаясь скинуть чужеродный объект со спины, но, скорее, из вредности, нежели из настоящего раздражения. Я попыталась набраться смелости, чтобы взглянуть на мощную шею и пасть, из которой вырываются огненные облака, но моего плеча с противоположной стороны робко коснулась чья-то рука.
Я не заметила, что помимо меня на драконе находился его наездник. Длинноволосая женщина средних лет в свободных, многослойных одеждах выглядела невозмутимо, и все же обращалась ко мне аккуратно, будто бы боясь спугнуть.
— Я помогу тебе встать.
Ее слова были скорее констатацией факта, нежели предложением помощи. Не увидев возможности для спора, который мне страшно хотелось завести, я поддалась ее уверенности и послушно приняла руку. Женщина ловко поднялась на ноги сама, а затем поставила и меня, как будто бы это было детской игрой с бревном и детьми на двух его концах. Дракон вновь заворчал, но наездница едва слышно шикнула на него, и тот застыл, как статуя. Убедившись, что мое положение перестало быть шатким, женщина спустилась с животного и подошла к его морде; летающий ящер едва не замурчал, когда та коснулась его щеки.
— Благородный народ Греи! — Я намеренно использовала обращение, столь любимое моими родителями. Подумала, что сила привычки может завладеть их вниманием; прежде они слушали все речи, начинавшиеся с этих слов. — Ваш кровавый лидер пал, а вы — растеряны и разбиты, но это не значит, что вы подвергнетесь гонениям. Я — такая же наследница престола, коей была моя сестра, а, значит, обещания, данные моему отцу, вы отныне должны держать, оглядываясь на меня. Если вы считаете, что исполняли волю Минервы под действием магических чар, а не из искреннего желания поддержать ее убеждения, то вы можете остаться, и мое королевство примет вас так же радушно, как принимало всегда.
На лицах эльфов виднелось легкое недоумение, но не враждебность, коей я решительно ожидала; их понимание ситуации приятно изумило меня. Впрочем, зная, как искусно Териат лгал десяткам и сотням придворных, нельзя было исключать, что подобными навыками обладали и его собратья.
Люди из войска Греи стеснительно подбирались ближе к общей массе, показательно откидывая оставшееся при них оружие и значительно светлея. В их глазах потихоньку загорался потухший уголек чего-то, что я желала счесть за надежду, и потому принялась активно раздувать его искры.
— Люди и эльфы тысячелетиями живут на соседских землях, но непозволительно малую часть этого времени — в мире. Разве кому-то из вас по-настоящему нравится воевать? — обратилась я к толпе, и та неожиданно дружно взревела в ответ. Я дрогнула и покачнулась, но дракон остался невозмутим. — Разве хотите вы терять родных и друзей, отцов и сыновей в бесконечных кровопролитиях, не имеющих никакой цели кроме наживы?
Мой голос окреп, прогнав усталую хрипотцу, и я отчетливо слышала в нем интонации отца. Кидо, казалось, тоже уловил их; его ухмылка и морщинки в уголках глаз ясно о том сообщали.
— Хватит войн! — зычно выкрикнул Индис. Он засиял, напоминая о знакомом всем образе сына азаани.
— Мы устали!
— Долой тиранов, с высоты трона не замечающих пролитой ради них крови! — Произнесший эти слова мужчина старательно пробирался через толпу. Признаться честно, я сочла его слова за угрозу; рука невольно потянулась к ножнам, где покоился мой верный и безотказный спутник. Однако, увидев, как медвежья ладонь мужчины падает на плечо Кидо, увлекая его в крепкие дружеские объятия, одернула руку. Внимание поздно, но все же привлекла изорванная гвардейская форма. — Мы не смели и мечтать о таком правителе, как вы, Ваше Высочество.
Я тепло — и чуть виновато — улыбнулась земляку.
— Я прошу вас только об одном, — продолжила я. — Довериться воле Богини. По какой-то лишь ей ведомой причине она определила наши души в семьи, где нам посчастливилось родиться. Да, кто-то из нас живет меньше, кто-то — больше, — я указала рукой сначала на себя, а затем на Териата, и тот как-то горько усмехнулся. — Но это не значит, что кого-то из нас она любит меньше. Она сохраняет баланс. Спорить с богами, по меньшей мере, глупо. Так давайте же проведем побольше времени во владениях Матери, чтобы было о чем рассказать Отцу!
Толпа оживленно зааплодировала, и я почувствовала небывалый прилив энергии. На мгновение я поняла Ханта, упивающегося обожанием толпы, пусть и любили его лишь за смазливую мордашку и пышущее мужеством тело; чувство влияния на столь многие души несравнимо, пожалуй, ни с чем.
— Достаточно крови, — добавила я, подводя речь к концу. — Я предлагаю как можно скорее соединить наш союз вином, которое, несомненно, уже ждет нас за городскими стенами. Два народа, эльфы и люди, пирующие в замке Греи… вы только послушайте!
Одобрительные выкрики какое-то время висели в воздухе, но капитан Фалхолт вышел вперед, и его тяжелые слова притупили радость бойцов. Необходимость уважения к погибшим значительно перевешивала в нем нежелание пробуждать в воинах скорбь.
— Прежде всего мы осмотрим тела, а затем сожжем всех, кого некому или нет нужды хоронить, — объявил он. Его слушали, возможно, даже более внимательно, чем меня, хоть он и не обещал им мира и славы. Братец всегда был похож на отца чуть больше. — Отправим раненых в город и лес верхом, если ранения серьезные — с сопровождающими, и лишь затем отправимся пировать.
Кидо протянул мне руку, помогая спуститься, но с высоты драконьей спины дотянуться до нее не представлялось возможным; я бы скорее назвала это управляемым падением. К счастью, капитан был достаточно крепок, чтобы без усилий меня поймать.
Осмотр мертвых и раненых затянулся до первых лучей солнца. Горы тел, охваченных огнем, внушали непередаваемый ужас и трепет. Языки пламени дотягивались до самих облаков, как будто бы разгоняя их своим жаром, а от запаха кошмарно тошнило. Основная часть воинов уже выдвинулась в сторону Греи, малая — отстала, но последовала их примеру, и лишь один эльф стоял, завороженно разглядывая жертв беспощадной битвы. В особенности его взгляд привлекали те, что были обугленными еще до того, как огонь коснулся их одежд.
