К слову, Тито тогда сильно рисковал, вкладывая деньги. Даже я не была до конца уверена, получится ли у меня восстановить голос певицы.
Лет пятнадцать назад я начала серьезно интересоваться проблемой звукоизвлечения. Как раз тогда камнем преткновения стало высокое наречие и диалект лесных ильвов. Изучая анатомические атласы, я обратила внимание, что голосовой аппарат различных рас сильно отличается.
В ходе нескольких опытов над немыми людьми я поняла, что нужно делать. А затем решилась провести эксперимент на себе. С тех пор мой голосовой диапазон существенно расширился.
В конечном итоге, восстановление голоса Оливии прошло более чем успешно. Она произвела настоящий фурор. Раздосадованный бывший импресарио даже пытался судиться с нами.
Но страх потерять голос у женщины остался и только усиливался перед каждым выступлением. Жаль, что я не душецелитель и понятия не имею, как помочь. В общем, без меня не обходилось ни одно выступление.
— Оливия, не переживай. Так, давай уберем это. Тебе нельзя пить перед выступлением, — отобрала я фляжку. — Принеси молоко, сахар, сырое яйцо и спиртовку с кухни! — велела я служанке, которая со всех ног бросилась выполнять поручение.
— Твиг, сделай что-нибудь! У меня ком в горле! — попросила Оливия.
Я положила руки на ее шею, изучая. Ну что ж, связки в идеальном состоянии. Небольшой спазм сосудов… Понизила ей кровяное давление и направила силу Жизни в легкие и дыхательный центр. Тут одним горлом не отделаешься. Как бы она от гипервентиляции не отключилась прямо на сцене.
— Дыши, — сказала я. — Не дыши. Дыши глубже, через нос. А теперь — распевайся!
Оливия послушно выдала сочную «до». Я добавила еще каплю Силы ее голосовым связкам, и мы продолжили.
Пока я проводила диагностику, вернулась служанка со всем необходимым.
— Ну вот, а теперь мой особый напиток. И молчать до самого выступления. Говорить только при крайней необходимости! Завтра все пройдет великолепно, не вижу никакой причины для опасений, — сказала я.
Я осторожно подогрела молоко, отдельно взбила желток с сахаром и влила в молоко вместе с каплей гномьей настойки, чтобы отбить запах яиц. Хорошенько перемешать, не нагревая до кипения… Готово.
— Твигги, спасибо, что бы я без тебя делала!
«Что бы делал без меня Тито».
— Молчать! — скомандовала я. Женщины облегченно рассмеялись.
* * *
Остаток дня прошел более-менее спокойно. Я добралась до поистине монументальной кухни и разжилась куском пирога с горячим чаем. Залечила небольшое растяжение у акробата. Наконец дочитала краткое изложение «Великого исцеления» и сочла, что полное издание стоит того, чтобы потратить на него время и деньги.
Вечером Тито решил, что возвращаться в город нет смысла, и мы стали устраиваться на ночлег.
Моя особенность в том, что я всегда с трудом засыпаю на новом месте. Я с гораздо большим удовольствием жила бы в каком-нибудь тихом уголке на краю Империи. Однако жажда знаний снова и снова заставляет меня пускаться в путь.
Медитативно расчесывая волосы, я размышляла о произошедшем за день. Правильно ли я сделала, что доверилась господину Эрне? Сложно судить, почти не зная человека. Я даже не могла проверить, правда ли он из свиты жениха, не рискуя вызвать вопросы по поводу такого неуместного интереса.
Ну что ж, придется довериться своей интуиции.
* * *
На этот раз во сне я вернулась в свое «детство». Мне три года. Я сижу на пороге деревенского дома с четырехскатной крышей, в точности такого, как в Хине. Теплый солнечный день…
Господин Ли снова дал мне задание. Упражняюсь в сидячей медитации. Собираю энергию в центре, затем рассеиваю, снова собираю, и так до бесконечности.
Как любой ребенок, отвлекаюсь на пролетающую мимо бабочку. Ладонь мелькает неестественно быстро, бабочка оказывается зажатой в кулаке и начинает биться там. От испуга сжимаю руку, и движение прекращается. Открываю — на ладони смятый комочек, в котором больше нет Искры.
Начинаю плакать, и Ма с трудом успокаивает меня.
Вдруг бабочка начинает шевелить сломанными крыльями и лапками. В этом механическом движении чудится что-то на редкость неестественное.
В этот день меня впервые выпороли, объяснив, чтобы я больше никогда такого не делала.
* * *
Новый сон. Мне десять. Играю в захват территории. На доске россыпь красных и белых камней, и расклад явно не в пользу белых. Напротив меня за доской сидит господин Ли, сухонький и седой как лунь старичок в хинском костюме. Он явно выигрывает, но я все еще продолжаю безнадежную борьбу.
— Ты должна знать, когда следует отступить, — говорит он, усмехаясь в усы. — Умение проигрывать — свойство сильной натуры.
— Мастер, но ведь еще остается шанс. Пока он есть, давайте продолжим, — отвечаю я. Мне не хочется признавать перед ним свою ошибку. Иногда я бываю упряма как осел.
— Я бы согласился, если бы ты видела, в чем этот шанс. Играть наугад — пустая затея. Впрочем, есть еще и Удача. К некоторым она благоволит. Ох, мои старые кости… Иди-ка, раздуй жаровню.
Я встаю, выполняя его просьбу, и он тут же смешивает камни на доске.
— Так нечестно! — кричу я со всей детской непосредственностью.
— А кто сказал, что все будут вести игру честно? — улыбается он.
— Но как распознать обман?
— Доверяй первому впечатлению. Глаза обманут — Искра никогда.
* * *
Мне двенадцать или чуть больше. Не могу сказать точно. Сестры и Ма в белых одеяниях рыдают над урной с прахом господина Ли. Мое лицо распухло от слез.
Почему он не дал спасти его? Просто не захотел. Сказал, что его время пришло. Даже против его воли я не могла влить и капли Силы.
Уже не могу рыдать, и просто сижу, покачиваясь, как скаженная. Волны энтропии накатывают и затухают, состаривая и без того ветхое деревянное здание…
— Твигги! — кричит на меня Ма. — Прекрати немедленно!
За строгим тоном она прячет страх. В последние дни она начала бояться меня по-настоящему. Теперь я как никогда стала чувствовать себя чужой.
— А это кто? — спрашивает она. Такого не было в моих воспоминаниях.
Удивленная, оборачиваюсь на шорох в нише с цветами. Ненавижу срезанные цветы. Букеты уже скрутились и почернели, хотя их всего час назад поставили в вазу.
Из полумрака на меня своими темными глазами смотрит сид.
* * *
Все утро я размышляла о своих снах. Похоже, сид каким-то образом проник в мои воспоминания.
Раньше я не сильно интересовалась техниками, блокирующими чужой разум, но теперь волей-неволей придется сделать это. Не хотелось бы, чтобы он копался у меня в голове, как в своей собственной.
