Через окно на меня с интересом смотрел мужчина в придворном камзоле имперца. Он жестами показал, что нужно отойти.
Силы! Окна тут, оказывается, открывались наружу. Я снова взгромоздилась на карниз. Мужчина распахнул окно, затем прикрыл одну створку с моей стороны и протянул мне руку:
— Любезная госпожа не откажется принять мою помощь? — спросил он.
— О, благодарю вас, господин! — искренне поблагодарила я. Оказавшись в комнате, я продолжила, — Кто бы вы ни были, вы просто спасли меня! Я бы не решилась разбить окно, а сидеть тут, пока меня не заметят, и объяснять, как я там оказалась… — я развела руками.
— Ну, я бы не отказался услышать, почему вы оказались на карнизе и от кого прятались, госпожа… — он посмотрел на меня теплыми карими глазами, похожими на глаза спаниеля.
Выглядел он крепко сбитым и привычным к постоянным физическим нагрузкам. Лицо обветренное, словно он больше времени проводил на свежем воздухе в степи, чем в городах. Волосы были аккуратно подстрижены для подшлемника, а лоб пересекала граница загара. Было видно, что он часто носил полное вооружение. Когда он протянул мне руку, я обратила внимание, что она покрыта старыми мозолями.
— Я Твигги из труппы Великолепного Тито, — представилась я и присела в реверансе.
Мужчина усмехнулся. До меня дошло, что юбки все еще подвернуты, и я поспешно расправила их. И я даже не покраснела. В любом случае, все, что можно, он уже увидел.
— Ну а я… из свиты будущего жениха. Эрне Северный, к вашим услугам.
Из свиты наместника Энны! Какая удача!!!
— Очень приятно, — сказала я. — Господин Эрне, скажите, вы дорожите жизнью своего господина?
— Безусловно. Как своей собственной, — ответил мужчина.
— Тогда вам будет интересно знать, что готовится заговор. Во время фейерверка должно случиться что-то ужасное.
Из глаз собеседника исчез смех. Он в один миг стал по-военному собранным.
— Рассказывайте! — приказал он.
Я дословно воспроизвела разговор двух неизвестных заговорщиков. Господин Эрне ненадолго замолчал, размышляя. В комнате повисла какая-то давящая, тяжелая тишина.
Пока он думал, я огляделась. Комната явно нежилая. Мебель закрыта чехлами, которые снимут только перед приездом гостей. Интересно, а что господин Эрне тут забыл? Или… у него тоже была назначена встреча? И тот ли он, за кого себя выдает? Может быть, я совершила ошибку, доверившись ему.
С другой стороны, мне было совсем не к кому обратиться. Кто поверит в бредни безвестной девушки?
— Я знаю, как мы поступим, — наконец сказал Эрне. — Главное для нас — узнать, кто приказал устроить покушение. Во-вторых, надо понять, против кого именно оно направлено. Если мы будем защищать одного, а пострадает совсем другой… У меня достаточно компетентных людей в подчинении, чтобы попытаться выяснить эти вопросы.
— Согласна. И еще нельзя показывать, что нам все известно. Если заговор раскроется раньше времени, то заказчик уйдет безнаказанным. Могу я чем-то вам помочь?
— Думаю, вам лучше вообще не вмешиваться и вести себя так, словно ничего не происходит. Я обо всем позабочусь.
— Господин Эрне, могу я задать вам вопрос?
— Какой именно?
— Что вы делали в этой комнате? — в лоб спросила я.
Не верю, что он просто прогуливался и обозревал окрестности.
— Я… договорился о встрече с одним человеком, но он не пришел, — ответит Эрне Северный.
Мне показалось, или его скулы под загаром покраснели? А он моложе, чем мне показалось сначала благодаря его уверенной и властной манере держаться. Собирался встретиться здесь с женщиной? Скорее всего.
— Ясно. Господин Эрне, как я могу найти вас, если вдруг выяснятся новые обстоятельства дела? — спросила я.
— Спросите у управляющего, где разместили делегацию из Энны, а там назовете охране мое имя. Вы позволите вас проводить, госпожа Твигги? — галантно предложил он.
— С удовольствием, — сказала я и, подумав, добавила, — Думаю, будет достаточно проводить меня до крыла слуг, а там я разберусь. Лучше, чтобы нас никто не видел вместе.
— Да, наверное, вы правы.
* * *
Отдав управляющему слегка помятые расписки, я вернулась обратно в выделенные нам покои и присела отдохнуть на подоконник.
После пережитого стресса наступил откат. Мысли лениво перетекали одна в другую. Интересно, кто отвечает за покушение?
Неужели тот новенький «рыжик» у Шарля? Он не кажется отъявленным злодеем. Хотя, кто я такая, чтобы судить. Большинство известных мне негодяев обладали приятной и внушающей доверие внешностью, что помогало им проворачивать свои делишки.
Подкупили кого-то из труппы? Нашли повод надавить через семью или близких людей?
За этими размышлениями меня застал Тито. Вообще-то, он довольно разумный и не относится к тем руководителям, которые третируют занятых ничегонеделанием подчиненных. Мне никогда не приходилось изображать видимость бурной деятельности.
Однако сегодня ему словно вожжа под хвост попала.
— Твиг! В чем дело?!! Мы тут все загнанные в мыле бегаем, а ты витаешь в облаках! А между тем у Оливии чуть не сорвался голос! Срочно сходи и прими меры! — прорычал красный и потный мужчина.
— Да ладно, всего на минуточку присела. Если бы ты знал, что сегодня со мной случилось… — я осеклась. — Уже иду! — крикнула я и выскочила из комнаты раньше, чем Тито успел что-то сказать в ответ.
Да уж… Чуть не проговорилась.
Когда я зашла в комнату, отведенную под гримерку, то застала привычную картину. Наша прима, яркая черноволосая женщина в синем бархатном платье по последней имперской моде, сидела с красными от слез глазами и мелкими глотками пила «успокоительную» гномью настойку, которую ей подсунула ее горничная. Мой чуткий нос издали уловил этот дымный запах.
Да-да! Она единственная в нашей труппе имела личную горничную (остальные слуг не имели). Благодаря таланту Оливии прощалось и разрешалось очень многое.
А ведь совсем недавно, всего шесть лет назад все было совсем наоборот.
— Твигги! — экзальтированно воскликнула Оливия. — Я так рада, что ты здесь! Где ты была?! Я так боюсь! Я снова не могу петь! — в отчаянии она сжала мои руки в своих ладонях.
Такие сцены случались уже не раз. Раньше Оливия пела в другой труппе, и ее импресарио нещадно эксплуатировал ее талант. А когда она пела, больная ангиной, и из-за сверхнагрузок потеряла голос, он даже не стал тратиться на ее лечение и по дешевке перепродал контракт Тито.
К слову, Тито тогда сильно рисковал, вкладывая деньги. Даже я не была до конца уверена, получится ли у меня восстановить голос певицы.
