Я вздыхаю.
— Сколько лет ее внучке?
Уголок его рта приподнимается в изумлении.
— Она видела семь лет.
Эти люди такие большие, что мне в пору детская обувь. Неудивительно, что Терекс думает, будто может указывать, что мне делать.
Я аккуратно натягиваю их, заботясь о бинтах, которые Терекс помог мне обернуть вокруг ступней. Я благодарна, что у меня есть хоть какая-то защита от безжалостной для моих ног земли.
— Я достану тебе сапоги, прежде чем мы покинем лагерь и отправимся на поиски твоей подруги.
Я улыбаюсь Терексу, и он протягивает руку, поглаживая мое лицо.
— Красивая самочка, — говорит он, и чары рассеиваются.
Он явно играет со мной, и я отодвигаюсь, протягивая руку за платьем.
— Пожалуйста, не мог бы ты отвернуться?
Терекс хмуро смотрит на меня.
— Что я не так сказал, Элли?
— Ничего. Я хочу переодеться.
— Я помогу тебе.
— Мне не нужна твоя помощь.
Его хмурый взгляд превращается в суровый, и он скрещивает свои огромные руки на груди. Мой взгляд мгновенно падает на его мускулы, и я вижу веселье в его глазах, когда встречаюсь с ними снова.
— Я думал, мы обсудили это вчера вечером, — говорит Терекс. — Я помогу тебе.
— Я сказала, мне не нужна твоя помощь!
Удивление мелькает на его лице, прежде чем оно застывает в нечитаемую маску.
— Хорошо, — тихо говорит он. — Мне нужно поговорить с моим королем. Я вернусь, когда закончу.
Я смаргиваю слезы и отворачиваюсь, а он чертыхается, натягивая рубашку и ботинки. Я открываю рот, чтобы что-то сказать — не знаю, что, — но он поворачивается и оставляет меня одну.
ТЕРЕКС
Я не понимаю эту человеческую самку. То она одаривает меня своей милой улыбкой, то отказывается от моей помощи.
Я понимаю, что она стесняется своего тела, но после прошлой ночи я думал, что мы уже прошли этот этап. Ее рука причиняет ей столько боли, что ей нужна моя помощь, чтобы подготовиться к этому дню.
Я прохожу через наш лагерь, кивая тем, кто окликает меня. У меня нет времени останавливаться, и, честно говоря, мое настроение слишком мрачное, чтобы предоставить информацию, которую наши люди хотят знать об этих самках.
Я киваю охраннику у двери Ракиза и стучу, не удивляясь, когда мне открывает Арана. Ее глаза расширяются от того, что она видит на моем лице.
— Терекс, — спрашивает она. — С тобой все в порядке?
— Я в порядке. Я просто не понимаю самок.
Она улыбается, и мне хочется, чтобы это была Элли, одаривающая меня своей улыбкой, а не сердитыми словами.
— Поверь мне, мы тоже не понимаем мужчин. Тот факт, что нам удалось сосуществовать в течение стольких веков, спариваясь и любя друг друга несмотря на различия, является чудом.
Я улыбаюсь ей и склоняю голову, когда входит Ракиз. Он кивает мне, садясь на свое любимое месте перед огнем, пока Арана подает ему утреннюю пищу.
Мы оба оборачиваемся, когда до нас доносится сердитый женский голос.
— Мне нужно поговорить с ним.
— Вас нет в списке.
— Мне похрен! Шевели задницей.
Глаза Ракиза расширяются, и он делает жест, чтобы я открыл дверь.
Передо мной стоит Невада в длинном зеленом платье. Нет никаких сомнений, что она красивая самка, но, кажется, что она чувствует себя совершенно некомфортно, оттягивая вырез, даже когда она прищуривается, глядя на меня.
— Я хочу поговорить с королем.
— Пусть войдет, — говорит Ракиз, и я отступаю в сторону.
Ракиз встречается взглядом с Невадой, и напряжение заполняет комнату. Затем он лениво осматривает ее тело, и мы все наблюдаем, как яростный румянец заливает ее щеки.
— Вы. Закончили? — тон Невады холоден.
Ракиз поднимает бровь, и она наклоняет голову, одаривая его взглядом, который ни одна самка никогда не осмеливалась подарить ему раньше.
Ракиз встает и протягивает тарелку Аране, которая смотрит на него широко раскрытыми глазами.
— Ты не проявляешь никакого уважения.
— Я уважаю тех, кто это заслужил. До сих пор ты не давал мне повода уважать тебя.
Арана издает сдавленный звук и пятится из комнаты, когда Ракиз бросает на нее взгляд. Без сомнения, остальная часть лагеря скоро узнает каждое слово в слово об этой стычке.
— Будь осторожна, самка.
Невада прищуривается и бросает на него такой презрительный взгляд, что Ракиз делает шаг вперед и подается к ней, даже когда она отступает.
— Я только что узнала, что вы послали крошечную группу людей на поиски наших подруг. Без меня.
Ракиз кивает.
— Да.
Этот ответ, кажется, еще больше бесит Неваду, но она делает глубокий вдох, даже когда ее руки сжимаются по бокам.
— Я же сказала, что отправлюсь с ними.
Я чуть не смеюсь. Эти человеческие самки — существа, каких мы никогда раньше не видели. Какое-то мгновение Ракиз зачарованно смотрит на Неваду, прежде чем его лицо застывает.
— Я же сказал, что мы обсудим эту ситуацию. Мы можем обсудить это сейчас, но я уже принял решение. Я послал своих лучших воинов на поиски твоих подруг.
Невада усмехается.
— Пять. У тебя целый лагерь воинов, а ты послал всего пятерых из них.
— Мне не нужно объяснять тебе свои решения. Но поскольку ты, кажется, не в состоянии понять, как обстоят дела на этой планете, позвольте мне попытаться объяснить тебе. В настоящее время на севере идут сражения с племенем, которое придет и заберет все, что у нас есть, включая наши жизни, если они смогут. На востоке браксийские воины, охотящиеся на вуальди с нашей территории. Если кто-то из этих воинов потерпит неудачу или враг сумеет прорвать нашу оборону, наше племя будет атаковано. Сейчас у нас ровно столько воинов, чтобы держать оборону этого лагеря. Отсутствие даже пяти воинов ставит под сомнение надежность нашей обороны. Так что, возможно, тебе следует поблагодарить меня за то, что я подвергаю своих людей опасности.
Невада бледнеет от его слов, но ее лицо снова вспыхивает, даже когда она смотрит на него в упор.
Я знаю Ракиза, и он всегда посылал воинов за самками. Не только потому, что самки — благословение для нашего племени, но и потому, что он никогда не позволил бы причинить вред самке, если он в силах предотвратить это. Но Невада этого не знает.
— Спасибо, — цедит она сквозь зубы. — Но ты же знал, что я хочу пойти с ними.
Ракиз смеется, и я бросаю на него свой взгляд, услышав холодный смех. По какой-то причине эта самка заставляет Ракиза вести себя непредсказуемо.
— В тот день, когда я позволю самке охотиться на вуальди, я больше не смогу править этим племенем. Ты умрешь в течение нескольких дней. Ты ничего не знаешь об этой планете и ее опасностях, и не понимаешь, в какой именно опасности можешь оказаться.
— Ты высокомерный…
Ракиз поднимает руку, и глаза Невады встречаются с моими. Ее рука дергается, и я не сомневаюсь, что если бы меня здесь не было, она бы попыталась ударить моего короля.
Она разворачивается и уходит, хлопнув дверью, а Ракиз смотрит на меня.
— Она бы меня ударила, — ошеломленно выдыхает он. — Что это за самки такие?
— Не все из них такие, — говорю я. — Элли не стала бы тебя бить, — я делаю паузу. — Если только она не думала бы, что ты собираешься причинить вред ее друзьям.
К моему удивлению, Ракиз больше не злится. Вместо этого он выглядит… заинтригованным. Не секрет, что наш король давно устал от своего правления. Но он — лучший правитель, которого мы могли бы иметь, и он никогда не оставил бы наше племя, чтобы позабавиться бойней, которая последует, когда воины будут бросать вызов за корону.
Но впервые за долгое время в глазах Ракиза появился намек на интерес. Интерес к чему-то, кроме убийства всех вуальди на этой планете.
Он хмурится вслед Неваде и качает головой, наконец потянувшись за холодной утренней едой. Он жестом приглашает меня сесть, и я сажусь у огня, благодарный за тепло в такое прохладное утро.
