— Хотя это странно. Принцы обычно не приезжают с караванами. У них достаточно средств, чтобы добраться сюда самостоятельно со своей собственной свитой. И нанять своих собственных посланцев.
Посланцы отправлялись вперёд каравана, чтобы найти оазис, набрать воды, принести её назад и получить разрешение заходить в поселение. Нассар встречал посланцев у входа в оазис, смотрел, стоящие ли у них товары, и выдавал им разрешение на вход в оазис, где они могли взять воду. Если приезжал мухáми, Нассар отправлял во дворец весть о том, что надо было готовиться принять гостя.
— Да… — сказала я отрешенно, уставившись на своё отражение в отполированной медной вазе.
— Один из номадов сказал, что он и его люди вели себя очень скрытно. Они щедро платят, но, ни с кем не разговаривают. Это как-то странно.
Шелковая ткань с вышивкой из толстой бронзовой нити лежала на гладком деревянном прилавке.
— Он, поди, претендует на трон, — сказала я рассеянно, пройдясь пальцами по мягкой ткани, которая была прохладной на ощупь, так как лежала в тени шатра.
— Этого я и боюсь.
— Фиро! — воскликнула я недоверчиво, потеряв интерес к товарам. — Никто не предпринимал таких попыток уже в течение многих лет. Может быть, к нам едет дюжина принцев, чтобы забрать с собой всех моих сестер? Только меня не возьмут, и мне ничего не останется, как лежать целыми днями в одиночестве в своём шатре. Я высохну и побледнею, словно больная коза. Мухáми будут тыкать в меня палками, чтобы проверить, шевелюсь я ещё или нет.
Он негодующе фыркнул и, указав на меня пальцем, сказал:
— Вот увидишь. У меня предчувствие.
Меня привлекло блюдо с яркими десертами, у которых была мягкая красная начинка. Мой желудок заурчал, и я погладила его рукой. Мы покинули базар, который всё ещё утопал в лихорадочном безумии. Фироз поставил свои вещи на землю, чтобы закрепить пояс на бёдрах и повязать свой тюрбан.
— Ну, так что, не желаешь отужинать со мной? — спросил Фироз.
Солнце уже начало скрываться за шатрами.
— Только если ты платишь.
Я усмехнулась и помогла ему поправить тюрбан, разгладив складки. Фироз знал, что я отдала всю свою соль, чтобы подкупить стражу и выбраться из дворца.
— Сегодня я даже богаче, чем Ашик!
Он подпрыгнул на пальцах ног, покрытых песком, и его карманы, наполненные монетами, зазвенели.
Я кивнула.
— Ну, раз так, Ваше Высочество, тогда я принимаю ваше предложение.
Мы пошли к дому Фироза. Свет фонарей и костров, на которых готовили еду, освещал сумеречные улицы. Подойдя к его дому, он позвал свою мать и сообщил, что не придёт домой на ужин. Она выбежала из шатра, неодобрительно что-то бормоча, но потом заметила меня. Она остановилась, улыбнулась, а потом обняла его и хлопнула по плечу.
— Кто твоя подружка? Пригласи её в дом, мерзкий ты грубиян.
Я уже встречала её несколько раз, но я знала, что у Фироза было много друзей. Она уже не помнила меня.
— Ма, — сказал он, потирая плечо. — Она спешит, и нам надо идти. Я вернусь до того, как звезды станут яркими.
Он поцеловал её в щеку, после чего поставил корзины у её ног и опустил три четверти своего заработка в её раскрытые ладони. Особо аккуратно он положил в её ладони соль. После этого Фироз взял меня за руку, и мы пошли прочь. Его мать наблюдала за тем, как мы уходили с нежностью и надеждой в глазах.
— Ты жестокий, — прошептала я ему.
— Нет, нет. Это и есть доброта. Она хочет, чтобы я женился, но мы же знаем, что этого не случится, — он сжал мою руку. — Пусть она надеется. Это делает её счастливой.
— Она только будет разочарована.
Когда его мать уже не могла нас видеть, мы разомкнули наши руки.
— Может тебе стоит поехать вместе с караваном и поискать Силу7 в пустыне?
Фироз смущенно засмеялся.
— Я уже нашёл одну.
Раскрыв рот от удивления, я шлепнула его, как до этого сделала его мать.
— Я не демон! Хотя, если честно, я была бы не против научиться перевоплощению. Я бы превратилась в стражника, гордо вышла бы из дворца, выпятив грудь, и начала бы орать без причины.
Мы набрели на небольшой шатёр. Надпись на плакате рядом с ним гласила: «Еда». Там было тесно и стояло три невысоких столика, вокруг которых были разложены подушки. Нас здесь было только двое. Фироз позвал, и вскоре появилась высокая и такая же широкая женщина. За ней струился запах копченого ягненка.
— Две порции? — спросила она, встав перед нами.
У неё было живое лицо, обрамлённое взлохмаченными волосами.
Фироз кивнул.
Она принесла две керамические чашки с выбоинами и резко поставила их на стол, рядом с которым мы встали. Она наполнила их прохладным чаем, после чего зашагала прочь, выкрикивая инструкции какому-то бедному малому, работающему у огня.
— Здесь мило.
Я оглядело небольшое пространство шатра.
— Да. И это место очень незаметное, — он кивнул в сторону закрытого входа, который позволял посетителям уединиться. — Можем остаться здесь и поесть, но думаю, тебе бы хотелось пойти туда, куда мы обычно ходим.
— Как ты нашёл это место?
Прежде чем он успел ответить, женщина вернулась, неся в руках два небольших мешочка, которые Фироз должен был вернуть после в обмен на два наба. С них капало масло, просочившееся сквозь ткань. Фироз положил один золотой дха на стол и забрал наш ужин. У меня потекли слюнки от запаха жареного мяса и лепешек.
Мы дошли до края деревни, протиснулись между двух домов, и перед нами предстала пустыня. Мы сели на всё ещё тёплый песок. Теперь мы находились вдали от домов людей, которые могли нас слышать. Я взглядом обвела дюны, которые никогда не перемещались. Так же как и селению Ашика, большинству поселений приходилось постоянно передвигать свои дома, чтобы избежать дюн, которые могли поглотить шатры. Ветер двигал песчаные холмы, которые норовили сожрать всё на своём пути. Но дюны редко подходили близко к нашему поселению. Нам повезло.
Вдалеке мы увидели караван с дюжинами верблюдов, похожих на горбатые черные пятна. Они уже пополнили запасы воды и теперь ждали, чтобы продолжить своё путешествие в ближайшие несколько дней.
Недалеко от нас был клочок земли, покрытый деревьями. Один из людей Короля вёл туда небольшую группу верблюдов, каждый из которых нёс на спине между горбами по огромной бочке. Они должны были вернуться в деревню с бочками, наполненными водой из водоема, который никогда не иссякал.
— Оазис, — прошептала я, вспомнив, как Ашик описывал его, когда мы наблюдали за горизонтом, точно так же как сейчас мы смотрели на него с Фирозом.
Мне жутко хотелось увидеть этот водоём, который был таким огромным, что половина всех этих людей могла уместиться в нём.
— Можем сбегать туда наперегонки, — сказал Фироз, когда я придвинулась ближе к нему.
Он протянул мне мою еду, после чего окунул хлеб в свой мешок и достал оттуда жареного ягненка, к которому прилипли жёлтые крупинки пшена.
— Я буду бежать как ветер, — сказала я.
Боги, как же я мечтала пробежаться по песку. Если бы стражники не были выставлены по всему периметру, я могла бы это сделать.
— Как ты думаешь, как он выглядит? — спросил Фироз с набитым едой ртом.
Я распахнула хиджаб. Воздух коснулся моего вспотевшего лица, охладив его. Я закрыла глаза.
— Так прохладно. Так тихо.
— Это идеально, — пробормотал он, а потом, собравшись с мыслями, спросил. — Ты бы убежала? Если бы могла?
И я увидела жалость в его глубоком взгляде.
Я откусила своего ягненка. В своё время я могла сказать «да». Но сейчас, когда Ашик был здесь, мой ответ был — «нет». Я подожду, пока он не увезёт меня. Ради своего будущего.
— Конечно же, нет, — я попыталась засмеяться, но мой смех прозвучал как-то неправильно.
Хлеб в моей руке превратился в кашу. Фироз не понял бы Ашика. Он не понял бы, что тот был совсем другим, и что это был лучший вариант для меня.
— Я не могу сбежать. Куда я пойду? Как я буду выживать? Да и зачем мне убегать? Моя семья здесь, ты здесь… — мой голос прозвучал ровно и безэмоционально.
