кобыле легче, – тихо заметила Милада, накладывая в свою тарелку по чуть-чуть от каждого блюда. – Всё попробую. Ничего не пропущу.
Стол был заставлен разными заморскими яствами.
– Ваше высочество, только не переусердствуйте с неизвестными блюдами, – тихо посоветовал Сван, стараясь говорить не размыкая губ. Он вместе с воинами стоял позади Милады и наблюдал цепким взглядом за принцами, которые хоть и ушли за другие столы, но продолжали буравить степняка ненавидящими взглядами.
“Эх и трудный день завтра предстоит для нашей Миладушки! А тут ещё этот пир так некстати”, – сокрушался Сван.
Слуги широко распахнули обе створки двери. В тронном зале наступила тишина. Первыми прошествовали музыканты. За ними следом лёгкой поступью в зал вплыла девушка. Она была укутана тонким золотым полупрозрачным кружевом с головы до ног, а на её бедрах в специальных ножнах находились парные клинки. За ней бесшумными тенями в зал впорхнули другие девушки, одетые попроще, каждая в руках несла зажжённый факел для большего освещения всего этого золотого великолепия или ещё для чего-то. Они окружили первую девушку и застыли.
Милада, привлечённая внезапной тишиной, подняла взгляд на вошедших, и зависла, не донеся до рта аппетитную утиную ножку. Перед ней собственной персоной стояла притворщица из сада, только сейчас она выглядела иначе: красивой, хрупкой… и опасной.
– Как можно так плотно укутаться, но при этом всё равно казаться голой? – возмущённо произнесла Милада, благо рядом с ней стояли только её воины.
Но Сван лишь пожал плечами и строго шикнул на своих подчинённых, которые принялись тихо переговариваться между собой, обсуждая прелести чаровницы.
Чанлиф обвела присутствующих оценивающим взглядом, уважительно поклонилась правителю и своему отцу, восседавшим на почётных местах, перевела свой взор на степняка и торжествующе улыбнулась, заметив, что он тоже смотрит на неё. Медленно подняла руки и застыла в изящной позе, давая возможность всем насладиться изгибами своего совершенного тела.
И началось представление.
Как только заиграла музыка, девушки приподняли факелы над головой и застыли, как статуи юных богинь. Чанлиф выхватила клинки из ножен и начала двигаться – сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее. Она то скрещивала клинки над головой, высекая снопы искр, то принималась грозно размахивать ими, демонстрируя бой с вымышленным противником, при этом удары наносились с такой скоростью, что взгляд не успевал за движениями её рук.
Зрители ошеломлённо поднимались со своих мест, чтобы не упустить ни одного мгновения из волшебного, завораживающего представления. А тем временем прекрасная танцовщица шаг за шагом, медленно продвигалась к столу степняка.
– Ну что тут сказать, своими клинками она владеет мастерски! – И Милада не смогла скрыть своего восхищения.
– Это да, – произнёс за её спиной Сван. – И она обворожительна!
– И вы туда же! – с осуждением в голосе проговорила Милада. – А по мне, так самая обычная девушка, только умеет себя правильно преподнести. – Она скрестила руки на груди, расслабленно откинувшись на спинку стула.
Тем временем танцовщица своими клинками один за другим потушила все факелы, окружавшие её, при этом она ни на мгновение не замедлила танца, продолжая двигаться под быстрые ритмы. Музыканты ударили по струнам и барабанам в последний раз, и девушка замерла в изящной позе.
Зал взорвался: кто-то выкрикивал слова благодарности, кто-то восхвалял прелести танцовщицы, а кто-то вообще предлагал ей руку, сердце, тело…
– Моя любимая племянница, – заговорил правитель, поднимаясь с места и протягивая к ней руки. – Позволь обнять тебя и поблагодарить за доставленное удовольствие. – Гаруф выглядел растроганным. – Последний раз ты танцевала танец с саблями до замужества и после больше ни разу не брала клинки в руки. Спасибо, дорогая! Уважила ты меня. Проси всё, что хочешь, ни в чём не будет тебе отказа.
– Ваше Величество, я даже не надеялась на такую щедрость, – Чанлиф благодарно склонилась перед правителем. – Танцевать для вас – это великая радость и честь.
– Не скромничай, дорогая. Говори, что хочешь?
– Тогда прошу вашего позволения выбрать самой себе мужа, – очень тихо произнесла Чанлиф, едва сдерживая радость от того, что у неё все же получилось задуманное.
– Папенька, – возмущённо воскликнула Сабмила, резко поднимаясь из-за стола. – Это все мои женихи. Это я буду выбирать. – Перевела взгляд на Чанлиф: – Да как ты смеешь? – зло прошипела она.
– Ваше Величество, конечно же, только после того, как выбор сделает ваша дочь, – Чанлиф ещё ниже склонила голову, всем своим видом демонстрируя покорность. – Но я подчинюсь любому вашему слову.
– Папенька! – продолжала капризничать Сабмила.
– Дочь моя! – Гаруф так разозлился, что не сдержался и повысил голос на свою любимицу. – Прекрати вести себя, как неразумное дитя. – Наигранно засмеялся, смягчая свой тон, но его взгляд оставался ледяным и пронзительным. – Что подумают о нас гости?! – он многозначительно повёл бровью.
– Ну, па-а-а… – Сабмила смутилась, замечая осуждающие взгляды принцев.
– Разговор окончен! – Гаруф недовольно поджал нижнюю губу и отвернулся; обратился к племяннице: – Я позволяю тебе самой сделать выбор. – Он подошёл ближе и тихо добавил: – С твоим отцом я сегодня поговорю об этом.
– Благодарю, Ваше Величество! – Чанлиф склонилась в почтительном поклоне.
– Ты присоединишься к празднованию открытия турнира? – громко поинтересовался Гаруф.
– Да, с вашего позволения.
– Располагайся за нашим столом! – правитель протянул руку племяннице.
– Ваше Величество, вы же знаете, для меня честь разделить с вами трапезу, – Чанлиф скосила глаза в сторону степняка. – Но я хотела бы составить компанию нашему гостю из Серебряной Завлуди. – Чуть подалась вперёд и заговорщицки прошептала правителю на ухо: – Уж больно некрасиво выглядит отсутствие сотрапезников за столом пранадармца, как бы беды какой не приключилось. Вдруг ещё обидится, решив, что мы не чтим традиции и не ведаем о законах гостеприимства.
– Ты права! – Гаруф с уважением покачал головой. Признаться, его тоже беспокоило то, что такой важный гость остался в одиночестве, но вот как исправить это, он так и не придумал: не усадишь же насильно принцев за стол со степняком. – Буду тебе очень признателен за это! – и нежно, по-отечески, поцеловал её в лоб. – Давай я тебя лично отведу к нему, пусть не думает, что мы забыли о приличиях.
Правитель, держа под локоть свою любимую племянницу, величественно направился к столу пранадармца. Чанлиф подняла голову и встретилась взглядом со степняком, и столько было торжества в её взгляде, что у Милады брови поползли наверх.
– Вот прям чувствую, что не к добру этот её хищный взгляд. – Милада с тревогой наблюдала за приближением притворщицы к своему столу.
– Ваше Высочество, – строго проговорил Сван, – тише, пожалуйста. Вас же услышат!
– А что она ко мне пристала, как репей к хвосту? – в сердцах ответила Милада, почтительно поднимаясь со стула.
– Вот,
