тюк сена. — Не лезь с лишними вопросами.
Ингвар ненадолго нахмурился, словно что-то обдумывая, но тут же снова широко улыбнулся.
— Ну и ладно, — пожал он плечами. — Давай дружить.
Сказав это, он сделал шаг вперёд и протянул руку.
Я скользнул взглядом по его ладони и приподнял голову, вглядываясь в лицо, чтобы ответить, но не успел. Со стороны входа послышались громкие голоса. Я узнал их сразу — это были Хьёрдис и его шайка.
Сжал кулаки, напряжение внутри меня нарастало. Ингвар, похоже, тоже узнал их, но, в отличие от меня, выглядел скорее заинтригованным, чем раздражённым.
— Ну надо же! — громко выкрикнул Хьёрдис, расправив плечи. — Сын ярла опять сено таскает!
Тут же донёсся смех его дружков.
— Вы что тут забыли? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие. — Убирайтесь.
— Иначе что? Папочке пожалуешься? — усмехнулся один из них, Гуннар, сын мясника.
— Я тебе сейчас сам глаза проткну вот этими, — кивнул я на вилы, стоявшие неподалёку. — Я сказал, убирайтесь.
Гуннар мгновенно побледнел, и вся его дерзость, такая показная секунду назад, исчезла. Он поспешно отступил, прячась за спиной Хьёрдиса.
Боится — и правильно делает. Меня обучал отец, а из этих троих только Хьёрдис знал, как обращаться с оружием и драться. Остальные напоминали петухов: громкие, но при первом ударе разбегаются в разные стороны.
— Ты не имеешь права нам приказывать! — встрял третий, незнакомый мне.
— А ты рискни, — спокойно ответил я, пристально глядя ему в глаза
— Хватит! Мы сюда пришли по делу, а не трепаться, — вмешался Хьёрдис, смерив меня насмешливым взглядом. — Боишься испачкаться? Какой из тебя воин, а тем более ярл? Ты позор нашего народа.
Ингвар, стоявший рядом, неожиданно сделал шаг вперёд.
— Чего пристали? — резко бросил он. — Вам же сказали, валите отсюда!
— Ты за него заступаешься? — Хьёрдис прищурился, с явным интересом разглядывая его.
А я и забыл, что они друзья.
— Ингвар, ты что вытворяешь? — вмешался третий, указав на меня грязным пальцем. — Он же хуже прокажённого! Сдался он тебе!
— Да хоть тролль из леса. Это не даёт вам права задирать его.
Хьёрдис окончательно утратил терпение. Его лицо исказилось гримасой, в которой смешались странное любопытство и злоба. Резко подойдя ко мне, он схватил меня за руку.
— Мы уйдём только тогда, когда узнаем, что ты там прячешь! — выкрикнул он, с силой сжав мою руку и судорожно пытаясь стянуть перчатку.
— Не трогай меня! — закричал я, пытаясь вырваться, но мои протесты только раззадорили его. — Убери руки! Их нельзя снимать!
— Помогите мне! — крикнул он, оборачиваясь к своим дружкам.
Остальные тут же ринулись ко мне, пытаясь сорвать перчатки. Я изо всех сил сопротивлялся, но их было слишком много. Ингвар не остался в стороне, я увидел, как он схватил одного за воротник и рывком отбросил назад, но это лишь раззадорило остальных.
— Что вы творите? Оставьте его в покое!
Меня повалили на землю, я отчаянно пытался прижать руки к себе, но их хватка становилась всё сильнее. Ткань перчаток натянулась до предела, готовая вот-вот разорваться. Давление стало невыносимым.
— Это опасно! — выкрикнул я. — Тупые идиоты!
Но сын мясника, Гуннар, разъярённый моими словами, вдруг заорал и с силой ударил меня кулаком в лицо. Удар был быстрым и тяжёлым — в носу вспыхнула острая боль, а по губам потекла тёплая струя крови.
Но это волновало меня меньше всего.
Я испуганно выдохнул, уставившись на него во все глаза.
Гуннар вдруг резко пошатнулся. Его глаза, ещё секунду назад полные ярости, будто затуманились. Он сделал неловкий шаг назад, пытаясь удержать равновесие, но ноги его не слушались. На его лице отразилась смесь замешательства и страха, как у человека, который внезапно осознал, что что-то идёт не так, но уже не в силах это остановить.
Он упал на землю, как подкошенный, и больше не шевельнулся.
После этого было ещё несколько случаев, когда мои прикосновения убивали. Но каждый следующий раз я делал это осознанно, полностью принимая ответственность за свои действия.
* * *
Как только Элла произнесла слова, подтверждающие мои догадки последних суток, всё стало на свои места. Я среагировал мгновенно, почти инстинктивно. Подозрения о Хельмаре зрели давно. Его слишком идеальный образ и подозрительная незаметность для того, кого знали все в городе.
Но я не был готов к тому, что произошло дальше. Хельмар исчез прямо на моих глазах, оставив за собой тонкую дымку, едва заметную в слабом свете очага. Я замер всего на мгновение, но даже этого оказалось слишком много. Узкая струйка дыма извивалась, словно змея, и скользнула в крохотную щель в двери.
— Оставайся здесь, — бросил я Элле.
— Нет, Рагнард, стой! Он опасен!
— Я сказал сиди здесь!
Распахнув дверь с громким треском, я рванул следом за ним.
Дым летел впереди, быстро, словно сам ветер подхватывал его, помогая скрыться. Петляя по лестницам и скользя вдоль стен коридора, он будто издевался, играя со мной, замедляясь лишь на мгновение.
На его пути возникали воины, но дым проходил сквозь них, и те беззвучно падали на землю, не успев даже поднять оружие. Их глаза, ещё мгновение назад полные решимости, угасали, превращаясь в безжизненные пустоты.
Кровь жгла вены. В этот раз он не уйдёт. Я заставлю его заплатить за всё.
Дым продолжал двигаться вперёд, становясь всё плотнее и ярче, будто питался страхом и жизненной силой тех, кого касался. Затем он ворвался в главный зал и застыл, словно натолкнулся на невидимую стену.
Не останавливаясь, я с новой силой рванул вперёд. Меч в моей руке взметнулся в воздух, блеснув в тусклом свете факелов, и с яростью обрушился на дым. Лезвие пронзило его, разрывая на мгновение, словно плотную тень, но тот лишь рассеялся, ускользнув из-под удара, и тут же появился в другом месте.
Я застыл напротив него, напряжённо вглядываясь в клубящуюся форму. Что за дьявол? Я же попал! Лезвие прошло насквозь, но он остался невредим. Видимо, в этой форме его невозможно уничтожить обычной сталью. Нужно заставить его вновь стать человеком. Каждый мускул в теле напрягся, словно натянутая тетива, готовый к любому подвоху.
— Даже сбежать не пытаешься?
— Давай лучше обсудим всё спокойно, — он вскинул руки вперёд ладонями, словно показывая, что не намерен сражаться
— Ты и вправду думаешь, что я поверю хоть одному слову предателя?
Он поднял руки в притворном жесте невинности, усмехаясь.
— Разве я тебя предавал, ярл?
— Ты дал клятву, но попытался убить ребёнка и мою невесту, — последнее слово я почти прорычал.
Его глаза на миг сверкнули в свете факелов. Он качнул головой, словно я
