пещеру вслед за моим братом.
Найди слабое место и ткни в него. Возможно, это была семейная черта. Я должна была бы спросить Телеан.
Паника начала разгораться в моей груди. Я не представляла, каково это — быть полностью беспомощной. Все мы были нетерпеливы, измучены, измотаны. Тол был мертв. Я должна была найти песочные часы. Не могло все это быть напрасно.
— Мы найдем их, дикая кошка.
Лориан наблюдал за мной. Я попыталась улыбнуться.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я не уйду отсюда, пока ты не получишь их.
Он излучал спокойную уверенность, и выражение его лица ясно давало понять, что он не примет никакого другого исхода.
— Спасибо тебе, Лориан. За все.
— Тебе никогда не нужно благодарить меня, Приска.
— В какой-то момент, когда все это будет сделано, нам нужно поговорить.
— Мы так и сделаем.
Он наклонился и убрал волосы с моего лица.
— Однажды я сказал тебе, что до тех пор, пока ты не столкнешься лицом к лицу с реальностью своей жизни, ты будешь продолжать оставаться ее жертвой. И моя реальность такова — я влюблен в тебя.
Я издала сдавленный звук, и в уголках его глаз появились морщинки, но выражение его лица оставалось серьезным.
— Не может быть.
— Да, дикая кошка. Я люблю.
У меня перехватило дыхание, и мой рот открылся. Он накрыл мой рот одним из своих пальцев.
— Не говори этого в ответ.
Я подняла одну бровь, и намек на уязвимость промелькнул в его глазах.
— Когда ты скажешь это… когда ты почувствуешь это, а ты так и сделаешь, — сказал он, как всегда высокомерно, — я хочу, чтобы ты была уверена. Мне это нужно от тебя.
Он был фейри. И если и было что-то, что было у Лориана, так это терпение.
Раньше никто не выбирал Лориана — не из-за его репутации или положения принца фейри, или того, что он мог для них сделать, а из-за того, кем он был.
И все же мы не могли выбрать друг друга. Как бы сильно я ни фантазировала о будущем с ним, он принадлежал своему брату. Своему народу. А я принадлежала своему.
Я слишком долго молчала. Лориан одарил меня многообещающей улыбкой.
— Нам нужно продолжать двигаться, — сказал он.
Я взглянула на тело Тола, и у меня сжалось в груди. Лориан погладил меня по волосам.
— Мы вернемся за ним. Я обещаю.
Я кивнула. Я знала, что мы не могли взять его с собой. Как только мы покинем это место, я найду спокойное место, чтобы похоронить его. Где-нибудь у воды.
Демос ждал нас снаружи пещеры.
— Асиния? — спросила я.
— С Кависом.
— Тебе, возможно, придется поработать над своими митинговыми речами, — поддразнила я его.
Демос просто посмотрел на меня.
— Тибрис сказал бы правильные вещи. Он всегда знает, что сказать в такие моменты.
Я протянула руку и сжала его плечо.
— Тибрис хорошо знал Тола. Он будет опустошен, когда узнает, что произошло. Но у него есть привычка видеть в людях только лучшее. Ты способен видеть их сильные и слабости. Это хорошо, Демос. Просто…будь нежнее с Асинией.
Его губы сжались.
— Последнее, в чем нуждается эта женщина, — это в няньке.
Я закатила глаза.
— Я не хочу слышать об этом, когда она отомстит.
Лориан подошел ко мне сзади, и Демос взглянул на него.
— Песочные часы должны быть близко, — сказал Демос. — Железная гвардия Регнера ждала там не просто так. Если бы его план сработал, мы все были бы мертвы.
Но Регнер также предположил бы, что с нами будет по крайней мере один фейри.
Мы что-то упускали. У меня чесалось сердце. Но я не могла понять, что бы это могло быть.
Кавис и Асиния присоединились к нам. Выражение ее лица было тщательно отсутствующим, что бы она ни чувствовала, оно было заперто.
— Я тоже это чувствую, — сказал Кавис. — Что-то здесь не сходится.
Асиния и Демос тщательно избегали смотреть друг на друга, но они встали в наш согласованный строй, готовые продолжить движение.
— Наш единственный выбор — продолжать двигаться, — сказал Лориан.
Мы продолжали наше продвижение, все мы молчали. Там, где должен был идти Тол, было пустое место, и я провела время, представляя все различные способы, которыми однажды убью Регнера.
Я была так поглощена жаждой крови, что мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что мы перестали двигаться. Лориан протянул руку и не дал мне врезаться в спину Демоса.
Тропинка раздваивалась. У нас было два варианта — продолжать прямо или повернуть направо. Тропинка направо была такой узкой, что при одном взгляде на нее у меня перехватывало дыхание. Это казалось тупиком. Но Лориан изучал это.
Он вытащил свой кинжал, ступая по тропинке.
— Жди здесь, — приказал он, исчезая во мраке.
Мое сердцебиение участилось, когда я потеряла его из виду.
Через несколько мгновений он вернулся с торжествующим выражением лица.
— Сюда.
До этого момента мне удавалось справляться со своей клаустрофобией, но через несколько шагов по узкому проходу мне показалось, что стены пришли в движение, придвигаясь все ближе и ближе, собираясь сжать мое тело, как виноградину.
Я вздрогнула, считая шаги в попытке замедлить дыхание. Воздух был затхлым, влажным, и моя кожа покрылась гусиной кожей.
Мы медленно продвигались по узкому проходу, пока я не оказалась прямо за спиной Лориана. И тогда я увидела это. Это был вовсе не тупик. Одна сторона была углубленным продолжением прохода, резко отклоняясь в сторону от точки зрения любого, кто приближался.
— Это естественная иллюзия, — сказала Асиния, заглядывая мне через плечо.
Световой шар Лориана скользнул дальше от нас, освещая наш путь. Он был таким узким, что нам пришлось бы передвигаться боком.
Даже Лориан выглядел несчастным при этом. Но он
