Дэннис склоняется над Джонсом.
— Боишься? Вдруг испортишь и без того отвратительное впечатление о себе?
Воин бросает на Дану смущённый взгляд, а потом смотрит на меня. Грустно. Дэннис прослеживает за взглядом, а потом резко оборачивается снова к Алану. Если бы я сначала увидела такого Дэнниса, я вряд ли посчитала его тем, кому стоит доверять…
— Прежде чем называть меня трусом, — начинает Алан, но парень прерывает его:
— Что сделать, Джонс?! Что предлагаешь?! Ты ведь не говоришь правду, а мне до безумия хочется знать, зачем ноги понесли тебя к пчёлам. Кстати, не в первый раз, верно? — Дэннис понижает голос, и холодок пробегает по моей спине. — Ведь это ты сообщил генералу о моём походе к пчёлам? Разве нет?
— Ты ходил к мятежникам?! — голос Даны звенит от ужаса и гнева. Но сегодня любые её вопросы остаются без ответов.
— Молчишь, — продолжает Дэннис, похоже, замечая только Алана. — Почему не скажешь всё, как есть? Смелость не позволяет?
— Я не сообщал! — восклицает воин, но Дэннис продолжает так же тихо и угрожающе, как прежде:
— Бронсон отправил тебя следить за мной. Верно?
— Проблема в том, что не меня одного, — слабым голосом отвечает Алан. — Генерал поручил это человеку, который должен был следить за тобой.
В голосе Дэнниса звучит ехидство, когда он говорит:
— Он тебе больше не доверяет.
Джонс долго ничего не отвечает. Они с Дэннисом, как и прежде, сверлят друг друга взглядами, пока наконец Алан не сдаётся:
— Теперь доверяет, — мрачно сообщает он. — Я позвонил генералу в тот момент, когда пчёлы как будто напали на нашего человека.
— Что значит «как будто»? — переспрашивает Дэннис с плохо скрываемым раздражением.
— Генерал слышал, как они дрались, а я пытался помочь, но вдруг всё вышло из-под контроля… — Алан на мгновение замолкает, и я думаю, что ему снова больно, но он продолжает: — Бронсон стал свидетелем, как я уносил ноги. Он испугался, что и мне не поздоровится, и тогда он потеряет своего верного солдата. Но Дэн, не говори мне о доверии! — вдруг глаза Джонса краснеют ещё сильнее и начинают блестеть, как бывает прежде, чем они наполнятся слезами, — потому что нашего человека догнали не пчёлы. Если бы я позволил ему добраться до генерала, — Алан часто моргает, и я не понимаю, что с ним происходит, равно как и не понимаю то, почему лицо Даны вытягивается от удивления, а потом девушка прикрывает рот, словно сдерживая возглас, — если бы я не сделал то, что совершил, ты был бы уже в Бункере или хуже того — в космосе. Мне пришлось своего же человека…
Глаза Дэнниса излучают мрак, когда парня пронзает какая-то догадка, и он торопливо прерывает воина:
— Я понял, Алан.
А я вот ничего не понимаю.
Взгляд Дэнниса, обращённый на Джонса, смягчается, как и тон его голоса.
— Я понял, что произошло.
— О Дане я лишь догадывался, — добавляет Алан. — Не мог знать наверняка.
— Почему тебя наградили пчелиным укусом? — спрашивает Дэннис вновь грубовато, хотя я больше не чувствую его злости.
Воин бросает на меня взгляд, а затем говорит:
— Надеялись, что Габи меня исцелит. А иначе, они не решились бы на то, чтобы помочь нам.
— Нам?! — одновременно произносят Дэннис и Дана. А потом парень добавляет:
— Чтобы помочь тебе. Нас это никак бы не касалось.
— Ты вообще слышишь, что я сказал? — с отчаянием в голосе спрашивает Алан.
— Слышу, — рявкает Дэннис. — Захотелось стать героем.
— Кому, как не тебе, меня понять?! — горько усмехается воин. — Однако ты всё-таки считаешь меня трусом, — добавляет он грустно. — А ты поступаешь смело? Тебе придётся рассказать всё Дане, хочешь ты это или нет.
— Рассказать — что, в конце концов?! — в очередной раз восклицает девушка.
— Он не расскажет, — криво улыбаясь, говорит Алан. — Кишка тонка. Слишком хочет защитить всех и сразу…
Дэннис выпрямляется во весь рост. Он сжимает кулаки. Желваки играют на скулах. Его тело напрягается, словно готовясь к прыжку. Или нападению. Однако не обращая внимания на парня, Алан продолжает:
— У него никогда не получается это сде…
— Прекрати, Джонс.
— … сделать. Он всегда слишком долго тянет, прежде чем…
— Она с Земли, — этими словами Дэннис вдруг прерывает речь Джонса.
Тот поджимает губы, а потом я понимаю, что он пытается сдержать победоносную улыбку.
Дана смотрит на меня, как на фантома, которого совсем не ждали, и мне кажется, даже воздух боится шевелиться.
— Мы все с планеты, — говорит девушка, хотя по её взгляду ясно, что она понимает, о чём речь. А я, хоть и понимаю, не могу осознать, что происходит.
— Она — землянка, тайно взятая в плен Бронсоном, — продолжает Дэннис, и на глаза Даны наворачиваются слёзы. Одна медленно скатывается по щеке, когда девушка ко мне подходит. Будь это кто-то другой, я уже сделала бы шаг назад, но почему-то верю, что Дана не причинит мне вреда.
— Как это возможно? — шепчет она, разглядывая меня несколько долгих секунд, медленно поднимает руку, и я чувствую, как её холодная ладонь нежно касается моей щеки. — Ты настоящая, — произносит она, слабо улыбаясь сквозь слёзы. Вдруг в её глазах промелькивает настороженность, а затем страх. Она кладёт руку мне на лоб и поворачивается к Дэннису: — Она вся горит! У неё жар.
— Температура её тела выше нашей, — предупреждает парень, и девушка вновь оборачивается ко мне со словами, которые уже произносила:
— Как это только возможно? Как ты оказалась здесь? На Земле есть жизнь? Мы можем вернуться? Там все такие же красивые, как ты?!..
Вопросы сыплются на меня, как капли дождя, и я не представляю, на какой из них отвечать. Меня выручает Дэннис:
— Дана, сделай глубокий вдох. Выдох. Отдышись.
Девушка замечает на моём запястье куар-код и легонько касается его.
— Гражданка Тальпы? — она горько усмехается. — И какова её дальнейшая судьба?
— Бронсон хочет власти, — отвечает Дэннис, растирая виски, словно его мучает головная боль. — Действует тайно, скрывается от динатов. Надеется заручиться поддержкой мятежников.
— Значит, впереди встреча с нелегалами? — догадывается Дана, в то время как её взгляд становится всё более грустным и даже испуганным.
— И проблема в том, что динаты приедут сюда со дня на день, — говорит Дэннис.
Девушка меняется в лице. Её глаза темнеют, брови сходятся на переносице. Гнетущая тишина оседает на наши плечи, как густой туман. Дана делает глубокий вдох, словно он жизненно необходим, чтобы произнести следующие слова:
— Когда я уезжала, отец сказал, что динаты отправятся в Третье крыло уже послезавтра. А с ними прибудет и Верховный Наставник.
— Что?! — восклицает Дэннис, и его лицо искажается от ужаса, а затем гнева. Взгляд останавливается на воине, и тот выдерживает его.
— Динаты начали подозревать Бронсона, — говорит Джонс. — Верховного Наставника они берут с собой на случай, если кому-нибудь нужно будет воздать по заслугам.
— Ты знал, — тихо рычит Дэннис, и Алан не отрицает.
— Поэтому и сунулся к пчёлам, — тихо говорит Джонс.
Его признание, похоже, поражает парня, потому что гнев исчезает без следа. Обессиленно он опускается на пол перед Аланом и хватается за волосы, когда тот продолжает:
— Я хотел предупредить пчёл.
— Удалось? — с надеждой спрашивает Дэннис, подняв голову на Алана.
В следующую секунду он уже хватается за ленту, но воин вяло пытается перехватить его ладонь.
Не могу представить, каким должен быть ответ, и как меня смогут спасти какие-то пчёлы, но сердце замирает в ожидании слов Алана.
— Они готовы, — произносит он, и Дэннис облегчённо выдыхает.
— Спасибо, — говорит парень, не глядя на Джонса, но искренне. Впервые за весь разговор взгляд Дэнниса не просто смягчается: он полон благодарности.
Таинство момента разрушается, когда Дана прочищает горло, словно напоминая о себе.
— Можно тебя на минутку? — обращается она к Дэннису.
