человека. Но сегодня тебе повезло.
Мертвое тело поднялось, забрало у марионетки голову и приставило обратно. Хотя шея была все еще в крови, которая пропитала ткань одежды, капала на пол, девочка улыбалась. Она поклонилась, придерживая оторванную голову.
— Она тоже марионетка, — радостно закончил Сун Линь. Чжу Баи смотрел на ребенка так, словно тот все еще был мертвым. Теперь он словно ничего не слышал и не видел.
— Но есть и хорошие новости, — в том же тоне продолжала девочка. — Я теперь уж точно могу стать твоим другом. Выход или дыры в заборе не покажу, но можем посмотреть другие интересные места. Тебе же скучно, сын хозяина? А если ты захочешь выплеснуть свою ярость и убить меня — я снова встану. Я же не живая! Правда, удобно? Наверняка же в тебе живет желание делать людям больно, ведь ты же жертва насилия, как никак!
Чжу Баи захлебнулся вдохом и зло обернулся к Сун Линю. Тот все еще сидел, расплывшись в улыбке.
— Разве это не так? — спросил он, склонив голову на бок. — К слову, давно хотел спросить, а чем ты думал, оставаясь там с ним? Будучи маленьким и слабым? Я могу понять его мир, тебе было страшно, ты постоянно там попадал в неприятности. Но этот мир… ты что же это?.. Простил его? — последнее было сказано издевательским тоном, на грани смеха. — Ты, может, и ляжешь под него добровольно? Может, стоило оставить тебя там, и ты бы сам довел до своего превращения? Ты же ведь не хочешь жить, готов всем уступать, разве не так?
Чжу Баи поднялся, хотя его и трясло все еще. Поправил поспешно одежду и двинулся к двери. Охранник перекрыл ему дорогу. У него руки все еще были в крови.
— Что? Обиделся? — засмеялся Сун Линь. — Ну ладно, я прекращаю. Хочешь поговорить об этом? Хочешь, я приведу сюда и Го Хэна? А какого ты бы выбрал?.. Или, может быть, ты думал о двоих сразу?..
Чжу Баи смог увернуться от марионетки и пройти этого стража ценой теплой накидки. Но дальше он уже бежал, не оборачиваясь и не пытаясь спасти одежду. Страж рассматривал порвавшуюся у горла застежку, но догонять не собирался. Если Чжу Баи мог сбежать — его больше не доставали и специально не догоняли, если только от него что-то не было нужно.
***
Это все очень было похоже на какой-то туристический слет, какими Го Хэн мог себе их представить, ни разу там не побывав. Несмотря на строгий отбор, собралось много команд. Младших и неготовых к испытаниям учеников учителя оставляли, но при этом обязаны были взять с собой минимум троих. Потому что если у тебя никто из учеников не готов к серьезному испытанию, то что же ты за учитель такой? Скорее всего, при таких правилах тот из учителей, что шел после них и у которого был всего один ученик и тот маленький, не был допущен до испытаний. Оно и понятно — если учитель не воспитал еще ни одного ученика, то как сможет управлять школой со столькими детьми? А если воспитал, но мало, опять же как будет справляться с оравой?
Го Хэн заклинателем не был, так что по мнению этих людей мог бы умереть на первом же этапе. Он оставался с остальными зрителями за чертой леса, в котором проходили соревнования. Лес казался нереальным — высокий и темный даже в светлое время суток. Его пушистые кроны не пропускали свет до земли, внутри ничего больше не росло. Что было первичным: монстры в этом лесу, сделавшие его таким, или сам лес, привлекший монстров — было непонятно. Но внутри ждали опасности. Лес был защищен несколькими барьерами, но на такие испытания внутрь допускали заклинателей.
— Этот учитель не хочет оставить шиди со мной? Неужели не доверяет мне? — самым сладким голосом, на какой был способен, уговаривал Го Хэн. — Я ведь следил за ним в своем мире, смог его спасти и…
— Я бы на месте этого себя помолчал бы, — произнес Го Хэн-заклинатель.
— Но там монстры. Вам будет не до него.
— Как тебе, когда ты сосредоточился на спасении его тела и совсем забыл про душу? — напомнил Да Джиан. Все было против Го Хэна. Ван Линг чувствовала себя неловко, но сохраняла нейтралитет, не поддерживая никого. Хорошо, что ей как девушке постеснялись объяснить, почему никто не доверяет этому Го Хэну. Учитель же как всегда был добр и мягок. Взял в свои руки ладони Го Хэна и, глядя на него так, словно это и правда был его ученик, которого он воспитывал с детства, заговорил:
— Мой дорогой мальчик. Я всецело доверил бы тебе себя, да и Чжу Баи доверил бы. Ты прав, нечего ему делать там, где каждого из нас могут сжечь, растерзать. Он ведь может навсегда остаться в этом страшном лесу, мой потерянный настрадавшийся мальчик. Но… сам Чжу Баи не хочет…
— Он лучше отправится в лес с монстрами, чем проведет хоть день со мной? — понял Го Хэн. Его разочаровало сказанное, и скрыть этого он не мог — очень сильной была обида. Бэй Чан улыбнулся неловко, еще раз погладил его руки и прибавил:
— Прости ему это. И дай время переосмыслить.
После этого Бэй Чан обнял его, но успокоения это не принесло. Го Хэну оставалось только наблюдать, как учитель и трое его воспитанников уходят к границе леса. Чем больше учеников и чем они талантливее — тем больше шансов на победу. Го Хэну не очень верилось, что Бэй Чан победит, хотя он и болел за учителя. Го Хэн остался при мнении, что тот хороший человек.
Около леса располагался дом, который наполнялся заклинателями только во время таких вот соревнований. В центральной просторной комнате были отдельные маленькие квадратные столы, а так же длинные столы на большие компании. И хотя само помещение было огромным, за стеной от него располагалась еще и спальня. Предполагалось там спать на полу, но полы чистые, можно было постелить верхнюю одежду (в этом волшебном мире она и не мялась). Го Хэн спал в местах и условиях похуже этого, так что легко мирился с предстоящими сложностями.
Обычно он был общительным, запросто мог заговорить или подсесть за столик к чужим. Ему нечего было бояться — если люди оказывались злыми, то он готов был драться, если нет — новые приятели это неплохо. Но сегодня не было настроения совсем. После того, как его оставили, потому что для этого мира он был объективно слаб. После того, как Чжу Баи продолжал его избегать, к тому же избегать заслуженно. Потому что даже если забыть то, что Го Хэн творил в своем мире — в этом он оставил его у врага. И все же, иррационально, Го Хэн не мог этого принять. Он тосковал, он места себе не находил от мысли, что происходит с другим Чжу Баи. Сейчас, оставшись в одиночестве, его снова начали одолевать грустные мысли. Что, если Чжу Баи там мучают? Он довольно своевольный, он все равно попытается сбежать, уж Го Хэн-то это знал точно. И попадется, потому что Сун Линь — это целый клан, к тому же бессмертных марионеток. Что за это сделают с Чжу Баи? Где он там сейчас? Вдруг его держат на привязи, как тогда, когда Го Хэн впервые пришел его спасать? А что, если Чжу Баи и не здесь, а уже сбежал далеко, в какой-то другой и более комфортный мир… У Го Хэна мозг плавился от всех этих мыслей. Он ничего не заказывал, но перед ним поставили чай и на блюдце несколько рисовых хрустящих лепешек, похожих на хлебцы. Дождавшись, когда от него отойдут, Го Хэн лег лицом на стол. Никто этого даже и не заметил, все были увлечены ставками и распределением входов на испытание.
Страшно хотелось курить. В школе он достал тонкую трубку, немного табака и иногда курил, но его даже не учитель засек за этим, Бэй Чан бы понял. С ним можно было бы договориться. Его застал другой он, надавал пощечин (не больно, но обидно), а когда Го Хэн в ответ попытался подраться с ним, то очень скоро оказался на лопатках, а затем и выброшенным в озеро с ледяной водой. Вряд ли в этом мире курение было чем-то зазорным — и трубку Го Хэн без проблем нашел, и учителей курящими иногда видел. Но все же его копия отреагировала так. И объяснять ничего не стала. Просто вот так, как с ребенком.
Впрочем, после этого Го Хэн решил, что давно пора было бросать. Чжу Баи бы понравилось, что он больше не курит… Но ведь однажды Чжу Баи вернется и узнает об этом. Го Хэн старался думать именно так — «Вернется». Не о том, что придут марионетки и притащат Го Хэна туда, где прячут Чжу Баи, и заставят все равно сделать то, чего от него хотят.
Заснуть не получалось — шум мешал. Го Хэну предстояло несколько дней испытания провести одному. Конечно, это не хижина в лесу — учитель дал ему денег, здесь было тепло и много чужих людей, но ощущение, что он во время гонок свернул на обочину, не покидало его. Даже Чжу Баи забрали с собой! Хрупкого сейчас и всегда не очень сильного Чжу Баи. Оставалось надеяться, что Бэй Чан знает, что делает, и убережет его.
Чай Го Хэн все равно выпил. Очень скоро целый чайник воды дал о себе знать, и Го Хэн вышел во двор, где на некотором отдалении располагались туалеты. Во внутреннем дворе было безлюдно, снег лежал пушистой нетронутой шапкой — словно тут никто и не ходил. Мельком Го Хэн даже задумался, ходят ли заклинатели в туалет, может он сам будучи в теле заклинателя ходил туда по привычке и на самом деле мог этого и не делать. Здесь было тихо — не доносился ни рев чудовищ, ни чужие шаги. Но, когда Го Хэн открыл дверь туалета, выходя на улицу, во дворе вдруг стало многолюдно. Было ощущение, что эти заклинатели стояли тут всегда, просто только теперь стали видимы. Настолько внезапно они здесь появились. Они стояли полукругом, перекрыв все входы-выходы, и Го Хэну оставалось только обратно в туалете закрыться. Страшно не было, хотя они и априори сильнее. Но очень уж это было похоже на все прочие
