— Это принесет тебе очень большие неудобства… не говоря уже о том, насколько трудно придется на этой должности самой Иллире.
Камердинер преувеличенно скорбно вздохнул и на миг возмущенно поднял глаза к потолку.
— Панрис?! — Сразу заинтересовался этими проявления недовольства принц.
Обычно камердинер был очень сдержан и немногословен, и если уже выказывал намерение что-то сообщить, то как правило, это были совершенно неожиданные и ценные сведения.
— Ей уже трудно, — кратко промолвил старый слуга, — думаю… второй шутки она не вынесет.
— Кто и как пошутил? — Мгновенно насторожился Ингирд, отлично знавший, что прислуга зачастую устраивала новичкам каверзные испытания, но ближайшего окружения принца это обычно не касалось.
— Сначала повара… послали ей обед, который девушка не могла есть. Она упросила служанку дать ей молока и булочку.
— Еще! — рыкнул принц, меряя баронета гневным взглядом.
— Служанки… полили ее покои духами… так обильно, что там невозможно будет спать еще не один день.
— Кто это изобрел? — Даже побледнел от ярости принц.
— Не знаю, меня не было на кухне.
— Я пошел, — резко поднялся с места баронет, — заставлю мыть.
— Заставишь, — с угрозой рыкнул Кандирд, — но только тех, кто невиновен. Всех виновных — немедленно за ворота, без вещей и жалованья. И мне все равно, какие они имели прежде заслуги, и что умеют делать. Если в этом замешан кто-то из старших слуг или мажордом — за ворота наравне со всеми! Идите вдвоем, я переоденусь и тоже приду.
— Тебе нужно поспать — осторожно заикнулся баронет, но сразу понял по яростному взгляду, что сейчас лучше придержать свои советы при себе и проворно покинул покои друга.
— Съешьте сладости! — передразнила сеньорита секретарь своего господина, пряча шкатулку в тот же шкаф, — а простая мысль, что мне даже запить их нечем, в вашу знатную голову не приходила? Хотя… я, кажется, тоже начинаю рассуждать, как изнеженная богатая придворная дама. А бедным сиротам такой взгляд на окружающее просто противопоказан.
И она решительно направилась в кабинет принца, посмотреть, что там осталось от чаепития. Как выяснилось, осталось много, хорошо пообедавшие гости не притронулись ни к пирожным, ни к булочкам. И чая в серебряном чайнике почти половина.
Иллира решительно собрала на одно блюдо все нетронутые пирожные и булки, сложила в эльфийский туесок дорогие бегарнские сласти, прихватила чайник и чашку и перенесла все на столик, решив позже сделать из одной полки шкафа мини-буфет.
А пока отодвинула в сторону пыльные конверты, налила в чашку чая и с удовольствием откусила нежное пирожное, в доме тетушки к чаю подавали обычно лишь сухарики, которые тетушкина кухарка собственноручно сушила в духовке из черствых калачей, купленных у лавочника за бесценок.
Пирожное оказалось бесподобным, и все, о чем могла жалеть девушка, так лишь о том, что за окнами стояла поздняя весна, и солнышко пригревало почти по-летнему. И значит, все пирожные, какие она не сможет доесть сегодня, придется отправить на кухню, если не выставить на ледник, завтра они станут опасны.
Однако спокойно съесть она успела только два, едва поднесла ко рту третье, дверь без стука распахнулась и импозантная голова того, кого она называла про себя главой тайной полиции, на несколько мгновений заглянула в приемную. Нашла острыми глазами сеньориту, разглядела, чем она занимается, нахмурилась и исчезла.
Неужели недоволен, что она присела выпить чаю? — возмутилась девушка, или презирает её за то, что взяла пирожные со стола господина? А может, вообще считает лицемеркой, вместе со всеми не стала пить чай, а едва осталась одна, ринулась поедать пирожные. Илли удрученно вздохнула и откусила лакомство, не пропадать же добру, раз все равно попалась.
Но похоже, после этого чаепития головной боли у нее прибавится в разы.
Дверь снова распахнулась, и теперь в ней возникла крепкая фигура Седрика. Телохранитель уставился на секретаря странным взглядом, засопел, состроил кислую мину и пятясь покинул приемную, очень бережно прикрыв за собой дверь.
И это был даже более тревожный симптом, чем мрачная физиономия его грозного друга. Очень тревожный, потому что Седрик даже на первый взгляд особым снобизмом не отличался, и стало быть, презирать девушку за тайное поедание печева и не подумал бы.
Иллира доедала пирожное в глубокой задумчивости, а едва успела проглотить последний кусочек, в приемную стремительно ворвался его высочество. Остановился напротив девушки, скептически осмотрел блюдо с пирожными и с досадой фыркнул.
— Прекратите портить аппетит пирожными. Сейчас вам принесут суп и суфле из индейки, я уже распорядился.
— Ваше высочество, — начиная понимать, что у принца есть во дворце свои источники информации, вежливо попросила сеньорита, — не угодно ли вам будет присесть?! Мне кажется, нам с вами следует прояснить несколько вопросов… я кое-чего никак не могу понять.
Некоторое время он рассматривал ее с сомнением во взоре, затем сел на диванчик, и с удовольствием вытянул уставшие ноги.
Однако тут же опомнился и сел так, как положено сидеть в присутствии знатных сеньорит. А устроившись невольно глянул на нее и сообразил что его передвижения прошли под внимательным изучением серых глаз.
— Вот в этом все и дело, — задумчиво нахмурясь, сообщила она, — в двойном отношении к одному и тому же явлению. И вы, ваше высочество, к сожалению, в этом вовсе не одиноки.
— Вы о чем? — неуступчиво поднял он брови.
— О том, как сильно управляют людьми традиции… или привычки и понятия, называйте, как хотите. Если бы вы были немолодой дамой, появление секретаря женского пола, как вы изволили выразиться в парке, все окружающие восприняли бы снисходительно. Но поскольку вы мужчина, и к тому же молодой, общество… скажем так, шокировано, потрясено и уязвлено.
— Мне нет никакого дела до общества. Ему придется смириться.
— Ваше высочество, — скорбно вздохнула она, — вы меня не слышите. Как не хотели слышать в парке… но я вас не упрекаю, вы привыкли, что вы — принц, и это главное. Но сейчас я говорю о себе… вы отлично знаете, что работать я мечтала вовсе не во дворце. Вы единолично решили мою судьбу не посоветовавшись со мной… хотя я не рабыня, и не селянка. Я знатная сеньорита и вся моя вина в том что родители погибли слишком рано и не успели накопить мне приданного. Впрочем я сама пыталась заработать, но оказалось, что для этого нужно вырваться из-под опеки тетушки.
