Как при помощи зелья заставить душу человека покинуть своё тело, она прекрасно знала. Правда, в таком случае в него мог заселиться кто угодно. И прежним этот человек уже не станет никогда.
Мария взяла ближайший флакончик духов, вдохнула аромат. Фиалки, ваниль, жасмин. Один из самых удачных, тот самый, который так любил Налион Первый, великий император Франсаи, с которым она…
Мотнув головой и отогнав мысли о далеком прошлом, где всё было прекрасно и упоительно сладко, она спросила:
— Какие гарантии, что с меня не потребуют ответа, панна Каторжинская? Перевоплощение не карается законом, но в то же время это не каждодневное дело.
— О… — На бледных губах Алины появилась улыбка. — Не переживайте, я написала документ и поставила колдовскую печать рода. Если вы согласны мне помочь, то документ будет у вас.
Неплохо. Но…
— А ещё собрание гримуаров мадам Шаанель «Руководство для парфюмеров» из библиотеки рода Каторжинских, — тонко улыбнулась Алина.
Мария позабыла, как дышать. Вот это да! Легендарные гримуары самой Шаанель! Ох… Даже сердце заколотилось быстро-быстро. Да о них мечтает любой, кто связан с изготовлением духов! Как они оказались тут, у Каторжинских? Впрочем, неважно!
Награда за зелье перевоплощения была слишком хороша. Да что там… Никто такого больше не предложит. Тем не менее, пришлось взять себя в руки.
— Алина, а вы подумали над тем, что будет с вашим телом? — всё же уточнила Мария.
— Подумала, — кивнула та. — Не переживайте, там будет всё хорошо. Никто не узнает правды.
…Каторжинская уже давно ушла, а Мария Валевская всё сидела в кресле и смотрела в окно, не в силах подняться и заняться делами. По-хорошему, не стоило соглашаться. Не стоило снова влезать туда, где может быть опасно. Кто знает истину об Алине Каторжинской, её целях и стремлениях?
И в то же время интуиция подсказывала, что девушка говорила правду. Ей действительно будет лучше где угодно у посторонних сущностей, чем в родном доме…
— И вы согласились? — хрипло спросила я.
Мария смотрела на золотые кольца, украшавшие её длинные пальцы. В крупных александритах танцевали красные искры. Казалось, мысли прекрасной парфюмерши были очень далеко от меня, увитого розами балкончика и вечернего Львовиша.
— Согласилась, — наконец-то произнесла она. — Алина была настойчивой девочкой. Ей и правда не хотелось тут находиться.
— Ну, родственники у неё противные, конечно, — буркнула я. — Но ничего такого, чтобы сбегать в другое измерение.
Или я чего-то не знаю? Сложно судить о даре. Что его потеря для ведьмы? Для меня отсутствие колдовских способностей — всё равно, что исчезновение третьей руки, которой никогда не было. А для Алины?
— А… — Я невольно взлохматила волосы, не зная, как правильнее сформулировать вопрос. — У вас всё получилось?
— Учитывая, что ты здесь, всё, — качнула головой Мария. — И назад отсюда дороги нет. Душа Алины не сможет вернуться в собственную оболочку. А ты — к прежней жизни. И теперь твоя очередь рассказать, кто ты и как сюда попала.
Не смогу…
Внутри всё сжалось. Почему-то резко захотелось зажать уши, зажмуриться и заорать, чтобы меня не трогали. Вмиг накатила апатия и желание никого не слышать.
Только на улице шелестел листвой деревьев ветер, переговаривались прохожие и трещали сверчки. Розы сводили с ума ароматом, а загадочная пани Валевская смотрела на меня и ждала ответа.
Я вздохнула. Что ж, во всяком случае она была откровенна. Это чувствовалось.
— М-да, у меня не такая веселая биография, как у вашей Алины, но всё устраивало. Ровно до того момента, как меня сбила машина, а господин в черном костюме вручил серебряный кулон в виде летучей мыши.
— Господин? — удивилась Мария. — Какой господин?
4
***
Возвращалась я за полночь. Разговор с пани Валевской затянулся. Бецик уже начал летать и усиленно семафорить, что пора домой и нечего рассиживаться в гостях. В меня, по правде говоря, больше не лезли ни вафельки, ни пироженки, ни горячий шоколад, которым угощала пани. Да и кофе, казалось, ещё чуть-чуть и польется из ушей. Как и информация, которой меня попотчевали от души.
А вот, к сожалению, про господина с кулоном Валевская ничего не знала. Это серьёзно удручало.
Я бодро шагала по ночным улицам, обхватив себя за плечи. Как-то не рассчитала, что так похолодает.
Так, надо отвлечься.
Так вот, Алина Каторжинская. Она была особой явно… не совсем нормальной. Но в то же время мышиную ведьму сложно судить только со слов Валевской. Тетка и её кобры явно Алину не любили. Хорошо к ней относилась Дорота. И Лешек. Но, черт возьми, было же что-то, что не давало ей выйти за него замуж, нарожать кучу детей и счастливо жить, по утрам показывая язык любимой тетушке в соседнем доме!
— Алина! Ты вообще меня слышишь? — рявкнул Бецик.
Тут же раздался грохот и визг.
Я обернулась и обнаружила, что мой фамильяр влетел в фонарь. Последний чуть не погнулся под упитанной тушкой летучего мыша.
— Кузяк востроносый! — ругался тот. — Упырь треххвостый! Босорка безухая! Да что ж это такое, да…
Я, стараясь не хихикать, подпрыгнула и поймала Бецика, сгребая в охапку.
— Сильно стукнулся?
— Не знаю, — пробурчал он. — Если появится синяк, всем буду говорить: «Моя ведьма меня бьет, я несчастный!»
— Если не прекратишь верещать, то и точно стукну, — пообещала я. — О чем ты говорил?
Бецик вздохнул, тут же прекратив жаловаться на жизнь.
— Пытался достучаться до твоего разума. Мне вообще не нравится, что ты молчишь всю дорогу от Валевской.
— Согласись, есть о чем подумать, — заметила я, взяв Бецика под мышку и продолжая свой путь.
Стоять и мерзнуть — не выход. А так и этот никуда не брякнется, и есть с кем побеседовать.
— Есть, — не стал отпираться он. — Для меня это тоже шок. Я понятия не имел, что ты… она могла такое сделать…
В интонации фамильяра я уловила нотки, от которых стало не по себе. Он жалел об исчезновении прежней хозяйки. Пытался бодриться и делать вид, что не произошло ничего страшного, но… тоже не мог понять, как такое получилось.
— Алина была скрытной, да? — спросила я через некоторое время.
Бецик кивнул:
— Ещё какой. Сам ума не приложу, кто мог ей помогать. А помогали однозначно. Ибо для того, чтобы перетянуть твою душу в другой мир, нужны не абы какие силы.
Так-так, очень любопытно. Пани Валевская, кстати, тоже слушала мою историю, и каждый раз темные глаза изумленно округлялись. Из чего я сделала вывод, что переход душ из другого мира тут не в порядке вещей.
— Будем искать, — помолчав, произнесла я. — Мне всё равно тут надо во всем разбираться. Поэтому не переживай, ушастый, всё будет хорошо.
— Разберется она, — проворчал Бецик. — А ты про Выданье-то подумала? Что будешь делать?
Он бы ещё спросил меня, как сварить приворотное зелье! Не до этого было!
Показался дом Каторжинских. В окнах горел свет. Интересно, моё отсутствие хоть не раскрыли? А то придется долго объясняться.
— Слушай. — Я остановилась и посмотрела на соседний дом. — Лешек живет тут?
Бецик явно не ожидал такого вопроса.
— Да, а что?
— Почему Алина не… ну… не отвечала взаимностью Лешеку?
Вопрос сорвался сам, но, судя по распахнутым глазам моего мыша, оказался очень кстати. Потому что он тут же фыркнул:
— Не нравился он ей! Никогда не объясняла только почему: не нравится — и баста! А уродилась же в папеньку. Если решила, что что-то должно быть тайной, то оно ею так и оставалось. Жутко неболтливая ведьма!
Я разделяла возмущение Бецика. Ведь будь Алина с Лешеком, того и гляди жила бы неплохо, могла хотя б отделаться от приставаний пана Горневича. А тут ещё неизвестно, что этот надумает. Мне однозначно не понравился хозяин шахт, но у него определенно другое видение ситуации.
— Ладно, — не растерялась я. — Сейчас ко мне, будем спать. А с утра уговариваем Басю открыться и думаем, что делать дальше.
