– Не уверен.
Кивнув, я вышла из лаборатории. Слабость придавливала меня к полу, когтями стискивала сердце. Дышать было так тяжело, что я потянулась к воротнику и расстегнула несколько пуговиц.
Правда была такой… невыносимой.
Я не могла представить, что Элор умрёт, что его вдруг не станет…
Нет-нет-нет…
Это неправда.
Линарэн найдёт решение, он гений, он сможет!
Но разум безжалостно напомнил, что борьба принца Линарэна с магией Бездны ещё не заканчивалась успехом, он так и не научился восстанавливать раны, оставленные вестниками и порождениями, и глупо надеяться, что вдруг что-то получится.
Внутри всё сжалось от ужаса и опять провалилось в холодную пустоту. Я прижалась к стене, переводя дыхание. Давно мне не было так страшно. Руки дрожали… сердце падало-падало-падало…
«Возьми себя в лапы!» – прозвучало в сознании голосом дедушки, и я глубоко вдохнула. Выпрямилась. Внутри всё по-прежнему дрожало, кулаки пришлось стиснуть, чтобы не тряслись пальцы, но так я смогла идти дальше, не оседая на стены.
Элор знал, что я могу за себя постоять, никто не заставлял его отвлекаться.
Я не давала ему надежд и не просила о помощи – не давала повода на себя отвлекаться.
Он поддался эмоциям, и это его… убивает. Нельзя настолько отдаваться чувствам, их надо контролировать, иначе – смерть.
Я повторяла это снова и снова, кричала мысленно, ускоряя ход, убегая от страшных мыслей и чувств, от где-то здесь страдающего Элора, умирающего! Из-за меня!
На лестнице из подземных лабораторий я врезалась в тёмную фигуру и от неожиданности рыкнула:
– С дороги!
Мне нужно уйти, сбежать, спрятаться, не думать об Элоре, и я готова была накинуться на любого, кто мне помешает, но…
Он пах лавой и чем-то кислым, вокруг него кипела магия.
– Ты что себе позволяешь?! – рычащий дракон сбросил капюшон, открывая длинные светлые волосы с алыми кончиками и возмущённое лицо с проступившими на скулах чешуйками рубиново-огненного цвета.
В его глазах полыхало пламя.
Глава рода Фламиров Шарон собственной персоной.
В лабораториях Линарэна.
С чего бы это?
Шарон Фламир как-то странно меня рассматривал.
И он был не один: за ним мялась девушка в таком же тёмном одеянии. Из-под капюшона торчали белокурые волосы с алыми кончиками, острый подбородочек, бледные дрожащие губы. Похоже, это его дальняя родственница Изольда. Год назад Фламиры вдруг заговорили о том, что у неё есть все шансы оказаться избранной наследного принца Арендара, и она станет императрицей. Причин их уверенности никто не понимал, но в лицо усомниться не смели.
И что эта драконесса делала здесь?
– Прошу прощения за мою неосторожность, – выдавила я вопреки клокотавшей внутри злости: злиться на кого-то проще, чем думать об Элоре, его ране, моей вине. – Не ожидал увидеть вас здесь.
Мои вроде бы простые слова произвели неожиданное впечатление: запах Шарона Фламира стал более кислым, он воровато оглянулся по сторонам и недовольно проворчал:
– Ладно, так и быть, прощаю вашу неловкость, граф, если вы не станете болтать о своём проступке. Иначе, сами понимаете, придётся наказать вас за оскорбление главы рода.
Он вздёрнул свой немного безвольный подбородок. Премерзкий тип, но пришлось склонить голову:
– Благодарю за вашу доброту.
Глава рода Фламир не тот, на ком можно сорвать злость, особенно когда он подчёркнуто не обращается по имени, что в среде владеющих магией значит выражение недружелюбного настроя. Повезло ещё, что он почему-то не желал афишировать появление в лабораториях Линарэна вместе со своей протеже. А мне… несмотря на странность их визита, мне совсем не интересно, зачем они здесь.
Элор…
При мысли о нём тяжело дышать, внутри всё снова дрожит, мысли мечутся. И не верится, что Элора может не стать. Невозможно, это просто невозможно!
На улице меня осветило блеклое солнце. Раннее утро выдалось холодным, промозглым, и всё вроде бы как обычно, а весь мир изменился, всё не так, и сосредоточиться не получалось, и вдохнуть толком не выходило.
Я зажмурилась: «Нужно успокоиться. Я ничего не могу сейчас сделать, лишние эмоции только вредят. И надежда есть. То, что Линарэн не знает способа лечения сейчас, вовсе не значит, что он не найдёт его в ближайшее время».
Но эти увещевания не действовали. Я слишком устала.
Раскрыв глаза, вздрогнула: по дорожке, на которой остановилась я, бесшумно двигался патруль медведеоборотней. Их массивные фигуры в алых мундирах напомнили о Дарионе.
Сейчас бы к нему, полежать рядом, укрыться от всего в его чувствах… Но нет, он занят с новыми студентами, не стоит его отвлекать. И вряд ли я смогу телепортироваться отсюда.
Я сошла с дорожки, пропуская гвардейцев. Посмотрела на башню… скоро Вейра, Диора и Сирин узнают об Элоре, и рванут ко мне.
Меня снова повело от слабости.
С Дарионом надо встретиться обязательно – чтобы прошёлся по мне целебными заклинаниями. А пока… Сама я вряд ли усну, но у меня осталась пара бутылочек драконьего снотворного. Сон – это то, что мне сейчас нужно. Сон, а потом дозваться Многоликую, встретиться с Дарионом и что-нибудь делать.
Но пока – спать. Просто лечь спать. И не надеяться, что когда я проснусь, всё чудесным образом разрешится: так не бывает, и разочарование обострит боль.
А даже если бывает, мне настолько повезти не может.
***
Светлые волосы Халэнна на моих коленях из-за крови кажутся рыжеватыми. Он смотрит на меня так печально, я ощущаю его тяжесть, его близость, я вижу, как окровавленные губы складываются в до боли знакомое слово.
Нет…
Халэнн тянется ко мне рукой, и манжет женского платья сверкает серебряным узором сквозь пятна крови.
Нет, только не это, только не уходи, нет, не надо…
Я накрываю губы Халэнна ладонью, и на его лицо падают мои слёзы.
– Не говори этого, – сиплю я, зная, что за этим последует страшное. – Пожалуйста, не говори, не уходи, не оставляй меня одну…
Слёзы превращают его лицо в бледное дрожащее пятно, я отчаянно моргаю, избавляясь от них, и зрение вновь обретает чёткость, а во мне всё леденеет: вместо Халэнна на коленях лежит Элор.
– Ты… – выдыхает он.
Это его рыжие волосы на моих ногах, это его глаза навечно застывают, и лицо расслабляется в посмертии.
Не могу вдохнуть. Я совсем не могу вдохнуть, хватаюсь за своё горло, царапаю его. Мне нужен воздух, воздух, хотя бы глоток…
Вскрикнув, я дёрнулась назад.
Сердце заходилось, я сипло дышала, но я была не в родовом замке, а в комнате в башне Элора.
Уснула за секретером…
На бумагах, на зелёном с золотом пере.
Это просто кошмар.
Кошмар и ничего больше.
Небо было ещё тёмным, низ окна подсвечивали только фонари в дворцовом парке.
Это не рассветный кошмар…
Просто дурной сон.
Мои перемазанные чернилами пальцы дрожали. Хотела очистить их заклинанием, но сердце снова застыло: вдруг не получится разом?
Последние четыре дня – с того утра, когда я ходила к принцу Линарэну – мои заклинания не раз срывались. Магия восстанавливалась, но медленнее обычного. Сэкономить её? Или надеяться, что этот день будет лучше предыдущих? Всё же магия постепенно восстанавливалась…
Вздохнув, я направилась в ванную. Мне нужно движение, в идеале – полетать, и в насыщенном магией воздухе дворца и окрестностей это возможно, но… напрасный риск: надо дать себе полностью восстановиться.
Восстановиться…
Под потолком ванной комнаты вспыхнули магические сферы, я приблизилась к широкому каменному умывальнику, глядя на него, избегая своего отражения. Подставила руки, и вода хлынула на них. Засохшие на пальцах чернила отозвались лёгким всплеском серости, но не желали смываться с кожи.
Я взяла щёточку, – пришлось обзавестись такой, – макнула в жидкое мыло и шаркнула пятна. Тёрла и тёрла, сосредоточившись только на этом, стараясь не думать ни о чём, вытереть из памяти приснившийся кошмар.
