ладонь к своим губам. Она внимательно смотрела, как он целовал каждый ее палец. Жар его рта проникал сквозь ее кожу, и она не могла уже ни о чем думать. Только о потрясающем тепле его прикосновения, и как невозможно было то, что бог мертвых мог обжигать.
— Ты — не просто период жизни, — возразил Аид. — И я сорвал бы звезды с неба, чтобы увидеть, на что ты способна, Кора.
Мрак в ее груди разрастался. Она узнала его, он всегда поднимал уродливую голову, когда она злилась или боялась. В этот миг она ощущала другое.
Но тьма узнала его, может, часть нее расцвела от его слов. Кора тоже хотела знать, на что она была способна. Она хотела, чтобы он сорвал звезды с неба, чтобы увидеть, какой будет такая ночь.
Кора открыла рот, приоткрыла губы, но еще не знала, для каких слов. Но с языка ничего не сорвалось.
Между их пальцами его жар дал жизнь чему-то, выросшему из ее ладони. Она разжала пальцы между его пальцев, и стало видно нарцисс, его стебель тянулся к луне. Серебряные лепестки раскрылись, и сверкающая пыльца осыпала их ладони магией.
— Красиво, — прорычал Аид. — Впечатляюще.
Никто не говорил ей такое о ее магии. Она была просто дочерью Деметры. Просто богиней, похожей на нимфу, которая могла заставить растения появляться и увядать. И все.
Аид сказал больше о ее силе. Он видел нечто большее в ней, и каждая искра магии в ней тянулась к нему. Она хотела узнать, что еще было возможным.
Он поймал ее взгляд, и на миг она увидела себя в его глазах. Отражение в темных прудах его взгляда было чудесной девушкой с огромной силой перед ней. Она многого еще не знала, но он был уверен, что она раскроет это, если впустит его в свою жизнь. Если только она его впустит.
Кора приоткрыла рот. Она облизнула губы и смотрела, как его взгляд следил за ее языком. Он смотрел на нее, словно она была пиром. Больше, чем еда на столах за ними. Больше, чем нектар или амброзия на языке бога, когда они только встретились.
— Кора, — прошептал он, это было почти стоном. Гул грома звучал с его словами.
Она знала, что это был не Зевс. Он бросал молнии в смертных, чтобы они не забывали о страхе. Но гром? Буря неслась к ним не от Зевса. Нет.
— Кора! — крикнула Деметра ее имя за столом со смертными. — Куда ты ушла, девочка?
Чары между ними разбились, словно она уронила стекло на мрамор. Мерцание силы пропало, она отпустила его ладони и резко встала.
— Мне нужно идти, — сказала она, но не хотела идти. Кора осталась бы на коленях на земле с нарциссом между ними на века. Чтобы смотреть в его глаза и видеть ту девушку, которую видел он.
Она теперь знала того, кто понимал ее силу. Или мог понять.
— Кора! — снова крикнула ее мать. Если она задержится, Деметра пойдет ее искать.
Аид встал. Он отряхнул землю с хитона и резко кивнул ей.
— Беги к своей маме, Кора. Ты ей нужна.
— Но… я… — пролепетала она в ответ. — Я увижу тебя снова?
Тьма в его глазах вспыхнула огнями Тартара.
— Конечно, — ответил он. — Наша история только началась.
ГЛАВА 7
— Что думаешь о фестивале, милая? — спросила Деметра, когда они вернулись домой.
Кора едва думала о фестивале. Ей было плевать на смертных, от которых ей было не по себе. Она могла думать только о теплых губах на ее костяшках, и как его горячее дыхание скользило между ее пальцев. Было сложно сосредоточиться на чем-то, кроме Аида.
Моргнув, глядя на мать, она спросила:
— Что?
— Фестиваль, Кора. Где твоя голова, девочка? — Деметра тряхнула золотыми прядями с тяжелым вздохом. — Порой я думаю, что дала тебе слишком много свободы. Ты стала взбалмошной девушкой. Я разочарована.
Слова пронзили копьем ее сердце. Но они жалили не так плохо, как могли пару недель назад. Кора поняла вместо этого, что они были еще цепью на ее шее.
Ее мать стыдила ее и этим заставляла ее делать то, что хотела Деметра. Кора не хотела больше быть маленькой куклой. Она хотела стоять на своих ногах.
Они прошла по цветущему саду, который не переставал дарить самый вкусный урожай, какой только видели смертные. Поля пшеницы, кукурузы, виноград, где ягоды были размером с ее кулак. Она замерла у лозы, которая изогнулась от веса ягод. Подняв гроздь ягод, она придала растению сил.
— Мама? — спросила Кора, когда Деметра прошла мимо нее. — Что ты знаешь об Аиде?
Деметра застыла, одна нога замерла над землей. Она оглянулась, и ее обычно красивое лицо исказила такая ненависть, что Кора вздрогнула.
— Что ты сказала?
— Я… — она не должна была продолжать. Ее мать не хотела говорить о правителе Царства мертвых. Но если кто и знал об Аиде, то это Деметра. — Он был один из изначальных олимпийцев, как ты. Я не слышала, чтобы ты говорила о нем.
— И не услышишь. Он
