«Интересно, спит ли с ней Гил? – подумала Джемма. – Боссы всегда спят с секретаршами, мой муж был в этом уверен. Впрочем, неважно, неважно…»
- Да, так и сделаем, - услышала она голос Гилберта. – Большая общественно-политическая программа, приглашенные эксперты… - он рассмеялся и добавил: - Да, я делаю серьезную ставку на фро Сальцхоффа. Чувствую золото, вот именно.
Гилберт сидел во главе длинного серебристого стола, прижав трубку головой к плечу так же, как и секретари на первом этаже. Увидев Джемму, он улыбнулся и, закончив разговор, вышел из-за стола и обнял ее так, словно по-настоящему соскучился.
Джемма уткнулась лицом в воротник его рубашки, на мгновение утонув в колючем запахе дорогого одеколона, теплой кожи и чего-то далекого и могущественного, может быть, огня, который постоянно зреет в драконе. Что-то дрожало в ее душе – как птица в клетке, которая хотела вырваться на свободу.
Что это было? Неужели то желание любить и быть любимой, которое она хранила с детских лет и выбросила прочь, как только стала женой Игоря Хольца? Тогда дело было не в чувствах – в выживании.
Она выжила.
Неужели теперь можно?
- Хорошо, что ты пришла, - улыбнулся Гилберт. – Я скучал.
- Я ненадолго, - прошептала Джемма. Когда они отстранились друг от друга, то ей казалось, что тепло его тела лежит на ней, как отпечаток чужой души. – Мне надо с тобой поговорить.
Они сели на диван в углу, и Джемма с бессильным гневом, таким непривычным для самой себя, подумала о том, что фро Сомерсет укладывал на этот диван бесчисленное количество женщин, которые благодарили его привычным немудреным способом за то, что он делал пылинки - звездами.
Андреа казался пауком, который впрыснул в нее яд – и теперь отрава бродила в крови Джеммы. Она старалась выбросить из головы слова о том, что фро Сомерсет не пропустит ни одной красивой женщины, и не могла.
- Ко мне сегодня приехал Андреа Сальцхофф, - сказала Джемма, сжав пальцы в замок на колене и не понимая, почему ей так трудно об этом говорить. Она ведь не сделала ничего плохого, она ни в чем не виновата, но слова застревали в горле. – Он сказал, что вы с ним нашли общий язык, это верно?
Гилберт обезоруживающе улыбнулся, обнял Джемму за плечи и прикоснулся губами к виску.
- Да. Через неделю я хочу запустить большой проект на телевидении. Твоя статья натолкнула меня на хорошую идею.
- Сальцхофф говорит, что хочет баллотироваться в президенты, - сказала Джемма и сама удивилась тому, насколько беспомощно прозвучал ее голос. Ей все сильнее казалось, что она катится с горы – крошечным камешком, который увлекает за собой другие камни.
«Я отниму у драконов все. Вы будете первой, Джемайма».
- Это и есть моя хорошая идея, - признался Гилберт. – Я раскручу этого мерзавца так, что его на руках внесут в президентский кабинет.
Понимает ли дракон, что играет с огнем, который способен испепелить его?
- Он опасен, - твердо сказала Джемма. – Он ненавидит драконов, тебя в том числе. Не обольщайся.
Гилберт беспечно махнул рукой.
- Я уже давно к этому привык. Все ненавидят друг друга. Драконы людей, люди драконов. Но ведь надо как-то жить, делать дела.
- Послушай, - сказала Джемма, - ты должен как-то повлиять на меня. Сейчас. Это очень важно.
Гилберт нахмурился, но возражать не стал. Почти сразу же Джемма обнаружила, что целует его – жадно, порывисто, с такой опаляющей страстью, что темнело в глазах, а ноги подкашивались. Низ живота наполнился пульсирующим теплом, оставляя лишь одно желание – скорее избавиться от одежды, сорвать ненужные глупые тряпки и отдаться тому, кого любишь…
Все закончилось через несколько мгновений, оставив лишь дрожь в ногах. Гилберт ласково погладил Джемму по щеке, и в его взгляде искрилась печаль. Ему хотелось, чтобы она так поцеловала его сама.
Несколько минут Джемма сидела, сравнивая впечатления, а потом твердо сказала:
- Да, очень похоже. Сальцхофф способен на такое же воздействие.
Гилберт вопросительно поднял левую бровь: он действительно был удивлен.
- Он тоже заставил тебя целоваться? – усмехнулся он, и над его волосами проплыла стайка рыжих искр. Дракон начинал испытывать ярость и размышлял, давать ли ей силу и власть.
- Нет, - ответила Джемма, и искры растаяли. – Но ощущения были похожие. Полная покорность и туман в голове. Гил, ты уверен, что сам все решил? Что это не он тебя заставил?
Гилберт поднялся с дивана и принялся мерить кабинет тяжелыми шагами. Несмотря на растерянность, Джемма чувствовала, как им овладевает энергичное веселье, словно все было именно так, как он и хотел.
Губы до сих пор пылали от поцелуя.
- Он может быть драконом? – предположила Джемма. Гилберт отрицательно мотнул головой.
- Нет, я бы это сразу понял. Он самый обычный человек, служба безопасности давно навела о нем справки. Не бойся, Джемма, я понимаю, что делаю.
Джемма кивнула. Если бы Гилберт не понимал, он сейчас бы не находился на вершине драконьей башни. Гилберт прошел к столу, вынул бумажник из кармана пиджака, наброшенного на спинку кресла, и протянул Джемме чековую книжку.
- Бриллианты, прическа и лучшее платье, - объяснил он. – Сегодня нам предстоит выход в свет.
***
Платье цвета слоновой кости, украшенное тончайшей дымкой серебряной вышивки, было похоже на свадебное. Увидев его в витрине, Джемма подумала, что должна его купить. Не потому, что ей хочется свадьбу – совсем недавно она была уверена, что больше не пойдет замуж, никогда и ни за кого.
Но сейчас Джемме захотелось чуда – пронзительно, до боли в груди.
Должно же в мире быть что-то хорошее?
На высоких дверях предсказуемо красовалась табличка «Только для драконов», но Джемма прекрасно знала, что чековая книжка Гилберта Сомерсета откроет для нее любые двери. Будь на ее месте какая-нибудь другая девушка, она бы скупила половину этого квартала с магазинами, который так и брызжет роскошью, модой, золотом и возможностями. Входя в магазин, Джемма разминулась с двумя немолодыми драконицами. Одна, державшая в руке маленький белый пакет с гербом магазина, возмущенно говорила:
- …разумеется, наука требует запускать в космос живое существо. Я так и написала: да посадите в свою ракету любого человеческого ребенка, раз вам это настолько нужно! Вон их сколько на улицах! Но не собаку же! Что вам сделало невинное животное?
Подруга согласно кивала. Джемма почувствовала, как засосало в животе. Ведь они не видят ничего плохого в том, что предлагают. Таковы драконы, да, но сегодня Джемму словно впечатали лицом в драконью суть.
- Фрин?
Администратор тотчас же подошел к ней и, глядя так, словно Джемма была самой опасной преступницей в городе, с нескрываемым презрением сообщил:
- Фрин, это магазин для драконов. Выйдите немедленно.
«Мы с Гилбертом никогда не будем вместе, - подумала Джемма. – Хотя бы потому, что меня всегда будут выкидывать за шкирку оттуда, где он привык бывать».
Драконы и драконьи холуи, которые так и рвутся им услужить, даже если драконов нет рядом. Тут невольно будешь понимать таких, как Андреа Сальцхофф. И ведь этот администратор безумно рад тому, что его допустили с драконом – он каждый день соприкасается с их миром. А драконы его презирают, как любого человека.
Она демонстративно провела перед лицом администратора чековой книжкой Гилберта – так, чтобы он успел рассмотреть герб на крышке – и холодно приказала:
- Принесите в примерочную платье с витрины.
Спустя полчаса Джемма вышла из магазина с пакетом, в котором лежало платье для званого вечера. Администратор открыл перед ней двери, кланяясь и увиваясь так, как будто она тоже была драконицей, но в глубине его взгляда за сладкой угодливостью плескалась чистая ненависть. «Драконья шлюха», - Джемма почти прочла его мысль.
«Зато у тебя есть платье», - так сказала бы одна из ее школьных подруг. Джемма нырнула в прохладный салон такси и подумала, что Макс Брайт обязательно напишет об этом статью. И о походе в магазин, и о том, что в космос лучше запускать человеческих детей, чем собак.
