я обнимаю ее.
Ее маленькая фигурка дрожит рядом со мной, когда она кивает.
Она рисковала смертью, чтобы исчезнуть.
Я в ярости.
— Как ты могла сделать что-то настолько глупое? — Я рычу, тряся ее. Она прижимается ко мне, пытаясь вырваться, и я позволяю ей, мой Альфа воет в отчаянии.
Она поднимает на меня взгляд, ее глаза с красными ободками прожигают мои. Ее темные волосы прилипли к лицу из-за дождя, слезы, смешанные с дождевыми каплями, стекают по ее лицу, когда она смотрит на меня с отвращением.
— Хочешь знать почему? — Хрипит она. — Значит, я бы не оказалась там, где я сейчас. Привязанная к монстру.
Над нами ударяет молния, завывает буря, но никто из нас не двигается.
— Я думал, ты год была мертва, — рычу я. — Я думал, ты, блядь, мертва!
— Хотела бы я быть такой, — возражает она. Но огонь в ее глазах погас, на лице появляется выражение поражения. Она опускается на колени в грязь, в ее глазах тревога.
Теперь все имеет смысл.
Необъяснимое влечение, которое я почувствовал с первого дня.
Наслаждение ее запахом больше, чем следовало бы.
Чувство вины, которое я так упорно старался игнорировать каждый раз, когда пугал ее.
В течение многих лет я представлял, что буду делать, когда найду свою пару.
Было так много вещей, которые я хотел сказать и сделать, когда встретил ее.
И я все испортил.
Я в ярости на нас обоих и опустошен сложившейся ситуацией.
Вместе с запахом ее страха на поверхность поднимается другой запах, пересиливая все остальное.
Ее течка возвращается в полную силу.
ГЛАВА 17
АРИЯ
Мир рушится.
Он у меня перед глазами, его идеальные черты искажаются, когда я наблюдаю за множеством эмоций, играющих на его лице.
Надежда. Отчаяние. Ярость. Тоска.
Его запах усиливается при каждом жестоком изменении.
Я опускаюсь на колени, позволяя себе пасть жертвой грязи и дождя, поражение захлестывает меня.
Он моя пара.
Знаки были налицо с самого начала.
Мое безумное влечение и то, как мое тело умоляло о нем в моем самом уязвимом состоянии. И успокаивающее, приглашающее тепло его запаха, несмотря на жестокость, которой я подверглась от него за несколько мгновений до этого.
Год, в течение которого я пряталась, был напрасен. Все мои усилия были бессмысленны.
— Делай то, что собираешься делать, — бормочу я, уставившись в грязь. Наверху гремит гром, мы тонем в шторме, но мне просто все равно.
Он мог укусить меня прямо сейчас, втоптать в грязь, и я была бы привязана к нему навсегда. Я не смогла бы отбиться от него, даже если бы попыталась. Он навсегда останется в моей крови, его душа смешается с моей. Я никогда не смогу оставить его, каким бы чудовищем он ни был для меня.
В то же время мое тело реагирует на него, меня пронзает сильная судорога, когда ко мне возвращается тепло.
Пройдет всего несколько минут, прежде чем я снова буду умолять его, превратившись ни в что иное, как в ноющую дырочку, которую нужно трахнуть.
Я сосредотачиваюсь на черноте его грязных ботинок, ожидая его сильного прикосновения, когда он говорит.
— Кто такая Клара?
Ее имя, произнесенное его устами, приводит меня в бешенство, напоминая мне, для чего все это было, и как он все это у меня отнял.
— Моя сестра, — плюю я в него, и он слегка хмурится. — Моя сестра, которую ваши люди забрали, пока я пряталась в гребаном шкафу.
Он хранит молчание.
— Ты коллекционировал в тот день, помнишь? — Я рычу. — В августе. Может быть, это ты разрушил мою жизнь.
Он начинает говорить, но я продолжаю.
— Я не видела ее с того дня, — выдыхаю я. — Так что прости меня за то, что я не хотела закончить, как она.
Ветер завывает у меня в ушах, а холод впивается в кожу. Мой желудок сводит судорогой, и я шиплю, сгибаясь пополам, скользкая, смешивающаяся с грязью и дождем.
Я грязная.
Он делает шаг ближе, его запах наполняет воздух. Я закрываю глаза и жду неизбежной атаки.
— Нам нужно укрыть тебе от дождя, — ворчит он. Он наклоняется ко мне, и я отказываюсь открывать глаза.
— Я боюсь не дождя, — бормочу я. — Я не хочу провести еще один день в этой комнате.
Его рука тянется, чтобы коснуться моего плеча, но я отстраняюсь.
— Ты этого не будешь делать, — говорит он.
Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Гнев исчезает, сменяясь печалью, смотреть на которую едва ли не хуже, чем на его ярость. Он подхватывает меня на руки и несет так же, как в ту ночь, когда похитил.
Я закрываю глаза, лицо Клары всплывает в моем сознании, когда я поддаюсь изнеможению.
* * *
Я лежу на чем-то мягком. Я в комнате кремового цвета, свет от шторма проникает в окно рядом с кроватью. Запах Калума успокаивает меня, как теплое одеяло.
Я в его комнате.
Начинается еще одна судорога, на этот раз хуже предыдущей. Несмотря на озноб, мое тело горит, начинается лихорадочный бред. Я стону, сворачиваясь калачиком на боку. У меня болит влагалище, и я сжимаю бедра, пытаясь найти хоть какое-то облегчение.
Калум стоит в дверях, наблюдая за мной.
— Тебе нужно привести себя в порядок, — тихо говорит он. — Ты заболеешь, если будешь оставаться в таком состоянии.
Я только стону в ответ. Я не хочу двигаться. Я хочу остаться похороненной в простынях и окружить себя мягкостью.
Я понимаю, что хочу свить гнездо.
Он вздыхает и подходит ко мне, поднимая меня, чтобы я села. Вместо того, чтобы вздрагивать, мое предательское тело приветствует его прикосновение, успокоенное присутствием Альфы.
— Подними руки, — бормочет он, и я легко подчиняюсь. Он осторожно снимает с меня промокшую толстовку, воздух на моей коже приносит облегчение моему разгоряченному телу. Его запах снова окутывает меня, и я не могу сдержать стон, вырывающийся из моего горла.
Нет, не такой. Он монстр.
Его руки колеблются, когда касаются моей рубашки, его взгляд внимательный и расчетливый.
— Я не причиню тебе вреда, — предлагает он.
Я киваю, позволяя ему раздеть меня, обнажая перед ним свою грудь.
Из его горла вырывается рокот, обращенный прямо к моей сердцевине. Его руки нежны, когда он несет меня в ванную, где меня ждет мраморная ванна, наполненная горячей водой.
Все, что на мне осталось, — это промокшие штаны, и он ставит меня к стене, опускаясь на колени, чтобы стянуть их с моего тела.
О Боже.
Воспоминания о его языке у меня между ног вызывают поток жидкости, вытекающей из меня, пропитывая его руки, когда он выдыхает. Я выхожу из штанин, теряя равновесие и спотыкаясь. Но его руки ловят меня, его теплые ладони заключают меня в свои объятия,
