Я заскрежетала челюстями.
- А я, кажется, говорила тебе, что не слушаю незнакомцев.
Он снова сосредоточился на воде и прислонился спиной к дереву.
- Иногда предупреждения незнакомцев - лучшие подарки, которые когда-либо будут.
- Может быть, ты мог бы сделать им молчаливые предупреждения.
Он чуть улыбнулся, отчего шрам на губе стал заметнее.
- Достаточно справедливо.
Я предоставила мистеру Мрачности и Задумчивости свободное пространство, выбрав место у другого дерева. Я опустилась на землю и прислонилась к шершавой коре высокой сосны. Я вжала руки в мох по бокам. Это было заземляюще, будто я могла просто позволить земле поглотить меня целиком.
- Почему именно это место? – спросил он.
Я наблюдала, как кружатся синий и зеленый цвета, увенчанные белым.
- Такое чувство, что здесь можно заглушить все, что угодно.
Он посмотрел в мою сторону.
- И что же ты заглушаешь?
Я встретила этот пронзительный взгляд, не в силах отвести свой. Что-то во мне хотело сказать ему. Сложить свою ношу к ногам этого незнакомца.
- Моя сестра умерла, а мои родители - придурки.
Он поджал свои сочные губы.
- Лаконично.
- А как насчет тебя? Что заглушаешь ты?
Он снова повернулся к воде.
- Призраков.
Выражение его лица стало каменным, когда он наблюдал за вихрем красок. Я хотела знать больше, спросить миллион разных вещей о том, что преследовало его. Но я бы не хотела сама отвечать на эти вопросы. Поэтому вместо этого я повернулась обратно к ручью.
Я растворилась в журчании воды, ощущении бриза, прохладного мха под руками. Я позволила мыслям плыть по течению. Каждый раз, когда воспоминание угрожало поглотить меня, я сосредотачивалась на чем-то, что могла увидеть, услышать, потрогать или понюхать.
И ни разу я не почувствовала себя одинокой. Несмотря на то, что этот человек был незнакомцем, несмотря на то, что мы не произнесли ни слова, его присутствие успокаивало меня. Что-то в осознании того, что я была не единственной, кому было больно, не единственной, кто пытался примириться с призраками, умиротворяло.
В какой-то момент небо изменилось, и ветерок стал прохладным. Я заставила себя встать.
- Мне пора идти.
Он поднялся на ноги так же, как и я.
- Спасибо, что посидел со мной...
- Вон, - ответил он.
У моего таинственного незнакомца было имя.
- Вон, - эхом повторила я, будто перекатывая по букам его имя во рту. Оно ему подходило.
Он вопросительно приподнял бровь.
- Роуэн.
Он кивнул.
- Позволь мне убедиться, что ты нормально вернешься. Солнце садится, и последнее, что мне нужно, - это мертвая девушка на моей совести.
Я напряглась от его слов, все тепло и уют, которые я чувствовала ранее, улетучились в одно мгновение.
- Похоже, тебе было бы легче, если бы я свалилась со скалы по дороге домой.
Он подошел на шаг ближе.
- Ты понятия не имеешь, что для меня легко, а что нет.
Мое сердце бешено колотилось о ребра.
- Что ж, позволь мне кое-что упростить. - Я повернулась на пятках и убежала.
-14-
Я снова поднесла банку диетической колы к глазам. Очевидно, именно так я проводила все свои утра в Кловердейле. На этот раз мои глаза не были опухшими от слез, но они горели от недосыпа.
Прошлой ночью я ворочалась с боку на бок, не в силах устроиться поудобнее. Кожа казалась слишком тугой для тела, и у меня была острая потребность двигаться. Впервые в своей жизни мне захотелось заняться бегом.
Вместо этого я достала пастель и начала рисовать. Я заполняла страницу за страницей, даже не осознавая, что создаю, пока на меня не уставились льдисто-голубые глаза. Вон. Он насмехался надо мной, даже в моем подсознании.
Я отняла банку от лица и с треском открыл ее. Делая большой глоток, я молилась, чтобы это хоть немного рассеяло туман в мозгу. Рогалик появился в тостере, и я быстро намазала на него немного сливочного сыра. Как только я закончила, у меня зазвонил телефон.
Кин: Считай, что это я звоню в твою дверь.
Одной рукой я завернула рогалик в бумажное полотенце, а другой набрала сообщение.
Я: Лентяй.
Кин: Грубиянка.
Я сунула телефон в задний карман и перекинула рюкзак через плечо. Схватив рогалик и диетическую колу, я направилась к двери. Я помедлила, прежде чем открыть ее, прислушиваясь. Я не слышала телевизора и не была уверена, что именно это означало.
Вместо того чтобы позволить себе погрузиться в беспокойство о маме, я направилась к грузовику. Кин спрыгнул с заднего сиденья и придержал дверцу открытой. Он отвесил преувеличенный поклон.
- Мадам, хотите, я подсажу вас в вашу колесницу?
Я фыркнула.
- Я могла бы просто использовать тебя как подножку, чтобы забраться внутрь.
- Мне нравится ход ее мыслей, - крикнул Лукас с переднего сиденья.
Кин согнулся в талии, словно собираясь превратиться в табурет. Я схватила его сзади за рубашку и приподняла.
- Прекрати, ладно?
Он одарил меня улыбкой, от которой его льдисто-голубые глаза заискрились. Что-то в них очень напомнило мне Вона. Я запрыгнула в грузовик, Кин последовал за мной, Холден снова завел двигатель, мы поехали.
Я взглянула на Кина.
- У тебя есть брат?
Он напрягся, и машина остановилась.
- А что?
Я скользнула взглядом по каждому лицу, обращенному в мою сторону. Выражения были самые разные, но ни одно из них я бы не назвала теплым.
- Э-э, я встретила кое-кого, и у него глаза очень похожи на твои. Нечасто встретишь людей с такими голубыми глазами.
Кин сглотнул, и это было почти так, как если бы движение причинило ему боль.
- Где ты с ним познакомилась?
- Эм, в лесу. Мне нужно было отдохнуть от дома и...
- И ты думала, что будешь бродить по каким-то незнакомым тебе лесам? - рявкнул Холден.
Лукас положил руку на плечо Холдена и сильно сжал.
- Ты говоришь очень похоже на Вона, - пробормотала я.
Кин резко повернул голову ко мне.
- Он говорил с тобой?
- Почему это странно?
Лукас был тем, кто ответил.
- Вон через многое прошел. Он не слишком сердечен и на самом деле не любит других людей. Особенно, если думает, что они вторгаются на его территорию.
- Это территория национального лесного фонда, - возразила я.
Лукас покачал головой.
- Не имеет значения. Полагаю, это был тот гребень у ручья?
Я кивнула.
- Это его место.
- Он едва позволяет мне туда ходить, - пробормотал Кин.
- Значит, он твой брат?
- Да, старше на два года. Мы с ним живем недалеко от ручья.
Я заметила, что Кин ничего не сказал об их родителях. Это отсутствие заставило в груди сжаться. Я двинулась, не раздумывая, положив свою руку поверх руки Кина и обхватив пальцами его ладонь.
- У твоего брата тяжелый характер, но он также по-своему добр.
Я подумала о том, как Вон сидел со мной в тишине, заставляя меня чувствовать себя немного менее одинокой. Возможно, он и закончил день на резкой, грубой ноте, но у меня было ощущение, что это больше связано с тем, что он отодвинул интимность момента.
Большой палец Кина двигалась по моей руке, водя взад-вперед. От этого действия у меня по руке пробежала приятная дрожь. Размашистое движение превратилось в круги.
- Будь с ним помягче. Вон не такой, как другие люди.
Я хотела задать миллион других вопросов, но это было не мое дело. Мне оставалось только надеяться, что однажды я узнаю эту историю. Что Вон доверится мне настолько, чтобы поделиться этим.
Лукас улыбнулась мне с переднего сиденья, его взгляд скользнул по нашим с Кином соединенным рукам.
- Давайте отправимся в путь, пока мы все не опоздали.
- Черт, - пробормотал Холден, заводя машину. - Отец убьет меня, если я опоздаю в первую неделю.
- Он спустит с тебя шкуру, если это случится на следующей неделе, - сказал Лукас.
