голове вспыхнул гнев.
— Плевать я на тебя хотела — прошипела я.
Рыдания копились у горла комом, еще мгновение и предательские слезы покажут себя прямо у него на глазах. Я не доставлю ему этой радости. Он не сломает меня.
— Запомни раз и навсегда, не смей мне перечить, поняла? — в его голосе было больше яда, чем слов.
Он был в миллиметрах от меня, а его рука все еще покоилась у меня на пояснице. Стало страшно.
Я кивнула, и мы оба услышали, как к дому подъезжает машина. Он встал и подал мне руку, я с презрением ее оттолкнула и схватила чемоданы. Они были на колесиках, так что, помощь мне не требовалась. Но вот у одного из них были проблемы с ручкой, и его пришлось нести в руках.
Когда я подняла его, руки тотчас заболели. Кристофер без слов взял чемодан у меня. Ну, надо же, смотрите какой джентльмен! Однако возражать вслух я не стала, перспектива тащить такие тяжести даже из-за гордости меня совсем не радовала.
Когда мы достигли первого этажа, в идеально чистой прихожей стояла вся моя семья. Отец, мать и Ник стояли и с широко открытыми глазами смотрели на меня.
На секунду я притормозила, не зная, что сказать. Стоя здесь на лестнице с чемоданами и ненавистным в моей семье человеком, я вдруг отчетливо стала замечать несовершенства. Мамин пучок из светлых волос, был недостаточно туго собран, и из него выпали прядки. На отцовском галстуке виднелись какие-то пятна, видимо от соуса. А у Никки развязался шнурок, или он сам его развязал, пока мы спускались. В этот миг подобные мелочи показались мне почему-то очень важными, будто теперь покидая родной дом, я очистилась от дымки, что все чего касаются мои родители идеально. Будто теперь я увидела их настоящие отвратительные лица чудовищ, а посреди хаоса оставался мой брат. Маленький невинный ребенок в компании двух самых отвратительных на свете людей.
Никки очнулся первым, и его нижняя губа затряслась, предвещая последующий плач. Я легонько поцеловала его в макушку, и прошла мимо родителей стоящих как статуи. Позади меня шел Кристофер. Он обогнул мою семью, будто увидел стаю гиен. Хотя, не мне его винить.
Мы загрузили чемоданы в багажник. С крыльца ко мне на шею бросился Ник.
— Не уезжай, Денни! — плакал он — Пожалуйста, не уезжай. Хочешь, я буду убираться в твоей комнате? Я даже буду, есть овощи, — его голос сильно дрожал и срывался — Я буду хорошо учиться, я перестану входить к тебе без стука. Денни, пожалуйста! — Ник всхлипывал.
Я стояла и обнимала его, из глаз у меня капали слезы. Они приземлялись на голову моего брата, но я не могла ничего с этим поделать. Сердце разбивалось на миллион кусков, а я не могла даже произнести слова утешения для Никки. Я отодвинула его от себя и протянула ключи от машины Кристоферу. Именно сегодня я не смогу нажать педаль газа. Именно сейчас глядя на брата я просто не смогу этого сделать. Наверное, я слабая, наверное, безвольная. Но я не могла разбить сердце брату тем, что покидаю его сама без помощи. Это было как оправдание. Заведу машину не я, не я порву ту нить связывающую меня с домом. Кристофера Стоуна итак здесь ненавидели, причиной больше причиной меньше.
Наконец я села на пассажирское сидение, слезы больше не капали, просто в груди что-то оборвалось. Ника держала моя мать, чтоб тот не рванул под колеса. В ее глазах не было заботы, а лишь осознание надобности. Так было всю жизнь. Она отдала нас в школу, давала деньги на вещи, не потому что хотела, а потому что так было положено.
Кристофер завел мотор, и мы выехали на трассу. Он поглядывал на меня, а я упорно смотрела в окно, из которого еще пару секунд назад было видно мою прошлую жизнь.
Мы доехали до его двухэтажного дома за полчаса. На первом этаже была довольно большая гостиная и слева маленькая кухня с аккуратным столом из дерева. На типичное обиталище холостяка дом не тянул. Тут даже было по-своему уютно.
— Наверх — Крис указал пальцем на лестницу, и я молча направилась за ним.
Стены у него были белыми, а лестница с чугунными периллами. Выглядело очень стильно и современно. Мы пошли по коридору второго этажа и, проходя около дверей, он говорил, что за ними находится. Ванная комната, кабинет, оружейная и наконец, моя. Он открыл дверь и пропустил меня вперед. Я оказалась перед кроватью по обеим, сторонам которой были окна, зашторенные светло коричневыми тюлями. Стены тут были красного, даже кирпичного цвета, который, неожиданно, мило смотрелся. По сути, в отличие от моей старой комнаты, тут было теснее и темнее, а главное кровать была без балдахина, наличие которого в родительском доме давало мне еще больше уединения. Тут кровать была также двуспальной, справа стоял приличного размера шкаф.
— Мне пора уходить, думаю, найдешь, чем заняться и не заходи в мою комнату.
— А что там как у Синего бороды? — вылетело у меня.
Но, несмотря на то, что я ожидала, что мне влетит за сказанное, он ухмыльнулся.
— Вроде того.
Я стояла и смотрела на кровать в окружении не распакованных вещей. Внизу хлопнула дверь. Клетка закрылась.
Все. Финал. Финиш. Конец. Занавес. И еще огромное количество их синонимов.
Рыдание вырвалось раньше, чем я успела его подавить. Весь оставшийся вечер в этом незнакомом доме я проплакала в подушку. Потом расстелила кровать, следом приняла душ со своими собственными туалетными принадлежностями и, переодевшись в пижаму, забылась сном.
Через пару часов меня разбудил смех и какие-то голоса. Кто-то очень громко шипением призывал к тишине. Следом опять послышался хохот. По коридору топали. Мою дверь пытались открыть, и я зажмурилась, надеясь, что меня не тронут.
— Все в порядке она спит — послышался пьяный заплетающийся голос Кристофера.
В голове пронеслись сцены самого страшного. Однако ничего не произошло, дверь стукнулась о косяк, но не закрылась.
— Напомни, Крис, почему твоя кузина приехала погостить? Я надеялась, что мы сможем пошалить и пошуметь — отвечал такой же пьяный женский голос, и опять послышалось хихиканье.
— Идем шуметь.
На этот раз поднялся грохот от падающей обуви. Видимо они решили шалить прямо в коридоре или начинали, по крайней мере. Надеюсь, они больше сюда не зайдут. Через мгновение дверь в комнату моего хозяина громко хлопнула.
Он напился и привел девицу, пока я сплю в соседней комнате. Козел! Я ударила
