В Бескрайних холмах живут загадочные волшебницы, к которым попадает Лучезар, пытаясь разгадать тайну своего происхождения. Движимый местью, простой деревенский парнишка становится воином, чтобы вызвать неприятеля на честный поединок. Но красавица Хэйла, не желая отпускать понравившегося ей парня из холмов, пускает в ход приворотные чары. А между тем, в сердце Лучезара уже зародилось чувство к другой девушке.
усмехнулся:- И это говоришь мне ты, Саяла? Давай не будем спорить. Я уже всё сказал. Не нужно плакать - завтра праздник.- Но, Ярыш. А как же лента?Ярыш взглядом окинул лагерь:- Возле твоего шатра несколько молодых воинов. Они ждут, когда ты повесишь ленты. А мне это не нужно.Саяла обиженно нахмурилась. Такого пренебрежения она не заслужила.- Ну и не надо! Обижайся дальше, сколько хочется. Только я ждать тебя Ярыш не буду!Степняк улыбнулся:- Ну, вот и хорошо.Саяла разочарованно вздохнула. И как это понимать? Он радуется, что она достанется другому? Или же… Саялу осенила догадка:- Ярыш, так ты… влюбился в другую?! И кто она?- Саяла, тебе про то знать не нужно. Мне пора.Лайда была в замечательном настроении. Как в добрые былые времена она вдоволь насекретничалась с Хэйлой в шатре. Лайда с облегчением наблюдала, что подруга счастлива как никогда. Было бы невыносимым, если бы Хэйла оставалась одна. Тем более что завтра праздник.- Так ты попросила Зарину передать ленту? И она согласилась?- Ну а почему нет? Она всё равно направлялась в каменоломни… А Лудо, наверняка, уставший пришёл. Зачем ему еще и сюда торопиться? Всё равно я не собиралась вывешивать ленту - ему бы отдала, - Хэйла мечтательно закрыла глаза.- Скорее бы завтра! Я так по нему соскучилась… Ну а ты, когда вывесишь свои ленты?Лайда дёрнула плечом:- А я и не собираюсь ничего вывешивать. Я хотела на празднике объявить Трима своим женихом и отдать ему ленту. Но теперь всё изменилось. И лента никому не достанется.Хэйла лукаво прищурилась:- Так уж и никому? А с кем ты пропадаешь в холмах вечерами?Лайда вздохнула:- Это совсем другое, Хэйла. Он никак не показал, что я нравлюсь ему. Так что…- Лайда, ну быть того не может. Ты просто привыкла, что парни готовы пасть к твоим ногам. А степняк совсем другой. Ты-то должна это знать…Лайда весело улыбнулась:- Не будем про то говорить! Завтра праздник и не хочу портить настроение! Пойду я к себе. Надо еще раз платье проверить. Всё ли в порядке.Покинув шатёр подруги, Лайда с упоением вдохнула воздух холмов. Золотой цветок начал цвести и его чуть горький аромат разносится по окрестностям. Нет, как не велико было желание, но сегодня она не пойдёт в холмы. Надо отдохнуть перед праздником.Однако до своего шатра Лайда так и не дошла. Бросив взгляд на половину молодых воинов, волшебница застыла. Ярыш и Саяла. Они стояли боком к Лайде и хорошо рассмотреть выражения их лиц волшебница не могла. А слишком большое расстояние не давало расслышать, о чем они говорят. Но вот степняк тяжело вздохнул, и Лайда поняла - Ярыш хотел помириться с шатёрницей, а та дала от ворот поворот. Это было уже слишком. Злость и ревность закипели, а обида захлестнула Лайду. Да как он может унижаться перед этой соплячкой?! Да что в ней такого, что степняк сам себя забыл и опомниться не может. Лайда готова была наброситься с кулаками на эту парочку, но разум возобладал. Но так просто она это не оставит. Хватит носить в себе то, что гложет сердце. Она скажет степняку всё, и уж на горькие слова не поскупится.Настроение степняка было испорчено. Нехорошо всё как-то получилось, неловко. И с чего Саяле вздумалось вести разговоры о ленте, о том, что она скучает по нему. Он не мог ответить ей взаимностью, как ни странным это казалось. Ему и самому не верилось, что он, наконец, освободился от этой ноющей тоски. Но при разговоре с шатёрницей ничто не ёкнуло в груди, не заныло.Чтобы развеять чувство вины и встряхнуться, Ярыш решил проехаться верхом. Благо простора вокруг хватает. Однако, очень скоро он понял, что такое желание посетило не только его. Остановившись среди холмов, степняк поджидал того, кто следовал за ним по пятам. Он совсем не удивился, узнав в преследователе Лайду. Удивился он тогда, когда внучка великой подъехала к нему. Вид светловолосой волшебницы был настолько грозен, что казалось еще чуть-чуть и Лайда начнёт метать молнии глазами. Ярыш невольно залюбовался - теперь он понимает Юлая - воинственные девушки и впрямь притягательнее сладкоголосых неженок.Лайда спешилась, и степняк последовал её примеру. Подойдя близко к степняку, сероглазая волшебница обдала его ледяным взглядом, и ехидно спросила:- Что степняк, не сладкой была встреча с Саялой?Ярыш молчал - такая перемена в поведении волшебницы неспроста - понять бы - отчего.- Вот уж не думала я, что сын вождя будет так унижаться перед шатёрницей. Ответь мне, степняк - что в ней такого? Чем она лучше других девушек холмов? Умна, красива, отважна, сладкоголоса? Что так пленило тебя, что ты не замечаешь других, не видишь тех, кто давно думает о тебе?В словах Лайды было столько горечи, столько безысходности, что Ярыш, невзирая на строгие нравы холмов, притянул к себе девушку. Однако, Лайда отпрянула от степняка, будто он был прокаженный.- Не смей прикасаться ко мне! Я видела тебя и Саялу, и видела как ты виновато вздыхал. Я думала, ты большего стоишь.Ярышу надоела эта канитель. Ну что за день такой? Сначала одна на него накинулась с обидами и упрёками, теперь другая. Снова вздохнув, степняк решил с этим покончить:- Лайда, мы с Саялой просто разговаривали. А вздыхал я от того, что вы девицы сами не знаете чего хотите. Себе голову забили всякими глупостями, а потом с упрёками на меня кидаетесь.Лайда недоверчиво посмотрела на Ярыша. Она ожидала оправданий, отговорок, но не таких вот добродушных и искренних слов. Выходит, она ошиблась?Растерянный вил Лайды позабавил степняка. Довольно улыбнувшись, Ярыш спросил:- Лайда, а что это сейчас было? Ты, никак, ревнуешь меня?Волшебница вспыхнула. Да как он смеет такое ей говорить? Вздёрнув подбородок, Лайда с вызовом ответила:- А не много ли ты думаешь о себе, степняк? С чего мне тебя ревновать?- А о ком же ты говорила, кто это давно думает обо мне? Разве не ты?В серых глазах степняка плясали лукавые огоньки. Да как он смеет насмехаться над внучкой великой?! Лайда уже сожалела о словах, сказанных в запальчивости. Как себя вести сейчас девушка не понимала. Ей частенько приходилось выслушивать признания пылких молодых воинов, но никому и в голову из них не приходило спрашивать о чувствах самой Лайды. Да и почему она должна об этом говорить? Если девушка снисходила до кого-то из парней - это было уже счастьем для них.- Ну же, Лайда…Степняк вдруг стал серьезным, взгляд потеплел. Он ждал чего-то от Лайды, каких-то слов. А Лайда
