— Это правильно! Я тебя всегда спасу. Помни об этом Саша. Тем более у нас с тобой уже образовалась связь, так что я почувствую, когда буду действительно нужен тебе.
— Слушай, да что это за связь то? Я ее то создаю, то разрываю!
— Саша, здесь это очень сложно объяснить, по-хорошему тебе нужно в дикий мир, — латуки задумался, а потом усмехнулся — Но ты же все равно собираешься в свой немагический мир. Так что не обращай внимание.
— Не буду.
Я надулась. Интересно все-таки было. Что за связь? Как ей управлять? Все-таки бестов больше никто не слышал. А Сеарисс вообще сказал, что я могу перенимать способности. Было бы здорово уметь перемещаться или читать мысли. Но показывать своё любопытство этой нагло улыбающейся морде не было никакого желания.
— Приходи ещё, Филк. А то мне и поболтать не с кем.
— Обязательно Саша.
Бест исчез в зелёной вспышке, а я поплелась в арену. В этот раз, решила не рисковать и деревню обходила по самому краю. В итоге, вернулась уже в спускающихся потёмках. Хотя вроде про время ничего не говорили, главное ночевать. В животе протяжно заурчало. Так. Сначала есть, а потом ночевать.
Я уже почти повернула к вожделенной столовой, про себя молясь, чтобы там хоть что то было. Как из-за угла выскочила Таша.
— Саша, живая!
— Привет! Конечно, живая, а что? Вроде ещё не поздно, я как раз ночевать пришла.
— Ох, все-таки поздно, — помощница тяжело выдохнула — пошли, тебя вызывает смотритель Вайлари.
— Таша, нет! — я застонала в голос — ему что заняться больше нечем? Или он любит, чтобы за ним наблюдали?
— Тихо, Саша. Тихо ты. И мой тебе совет. Молчи, а то не доживешь до следующего боя.
— Да что я сделала то?
— Ты — ничего. Только это может и спасёт твою шкуру. Я серьезно, помалкивай.
Таша больше не проронила ни слова. А я еле шла. Как же не хочется. Смотреть на эту холеную морду, вместе с его девицой. Или девицами. Все, буду сидеть в номере, кушать и тренироваться. В этом мире одни мужики, а с ними у меня почему то совсем не заладилось.
Помощница как обычно оставалась у входа и заходить мне пришлось одной. Я, конечно, готовилась ко всякому, но такого увидеть не ожидала. Сбоку от стола, у стены был будто распят, тот самый хозяин таверны. Его словно держали невидимые путы, потому что что сам он явно не мог приклеится к стене. Лицо у бедолаги было все в синяках и крови, рубаха изрезана. А увидев меня, он уронил голову. Будто я пришла ему эту самую голову отрубить.
Зато Родвиг, увидев меня вскочил и снова неуловимым движением, за одно мгновение оказался передо мной. Окинул тяжелым взглядом, с ног до головы, его синие глаза стали похожи на сапфиры, горящие каким-то темным светом. Я даже не успела опустить глаза в пол, настолько завораживающе красив смотритель был вблизи. Казалось, он осматривает меня как великую ценность, будто бы переживает. Хотя, может у него поставки рабов закончились, вот и нервничает? Родвиг резко развернулся к тавернщику и спросил таким ледяным тоном, что у меня у самой мурашки побежали.
— Ее значит ты хотел проучить и раздеть?
Мужчина смотрел в пол и даже не пытался оправдываться.
— Бойца моей арены, ты посмел тронуть и пытался гнать, словно распутную девку?
Боже ты мой, да тавернщика уже трясёт. Хотя меня тоже трясёт. Но я не могла оторвать взгляд от этой сцены. Болезненной, жестокой и отвратительной.
— Никто не смеет носить одежду моих цветов. Но если кто рискнёт, то я и моя семья сами с этим разберутся. А я не помню, чтобы ты входил в мой род.
Смотритель двинулся к тавернщику и вскинул руку. С каждым медленным шагом он будто сжимал что-то в своей ладони. А несчастный стал хватать ртом воздух.
— Никто не смеет решать за меня. Но что еще хуже, никто не смеет смотреть на мое. Даже думать о том, что принадлежит мне. А ты грязь, прикоснулся! Прикоснулся к МОЕМУ!
Родвиг сорвался на настоящий крик, а тавернщик уже бился в предсмертной конвульсии. Боже ты мой, да что происходит то!
— Хватит, хватит, ХВАТИТ! — это кто орет? Это я ору?
Да, точно я. И за руку смотрителя тоже я схватила. И похоже следующая кто будет задыхаться, тоже буду я. Родвиг смотрел прямо на меня, а я будто горела. От его ладони шёл такой жар, а взгляд казалось сейчас превратит меня в пепел.
— Меня никто не трогал, смотритель Вайлари, — я попыталась увести взгляд в пол.
— Смотри на меня! — гаркнули мне вместо ответа.
Я подняла взгляд, и как будто в глазах появилось чуть больше синевы. Они уже не угрожали уничтожить. Это хорошо, я облегченно улыбнулась. А Родвиг вдруг застыл. Он напрягся так, что казалось его сейчас судорогой сведёт. Боже, ну неужели я так плохо улыбаюсь? Он закрыл глаза. И время растянулось. Странные, бесконечно длинные секунды. Одна, другая, третья. Наконец смотритель открыл глаза и резко вернулся за свой стол. Он вроде и ходит, но с какой-то необъяснимой скоростью.
— Ко мне пришёл господин Пиновус. Решил доложить, что в деревне объявилась девка, представляющаяся бойцом арены. И которую он естественно за это наказал, вот только схватить не успел. Рвение было похвальное, если бы у меня действительно не появилась женщина-боец, которой не оказалось ни в комнате, ни в столовой, ни на арене. Так что ты мне скажешь, Саша?
— Господин Пиновус меня и наказал, — пожала я плечами, замечая боковым зрением, как голова трактирщика вновь упала на грудь. Сознание он там что ли теряет? Нежный какой — не накормил обедом, да и ужин я похоже пропустила. А что у вас здесь так наказывают мужчин за любовь приукрашивать свои достижения?
— Саша, — смотритель нарочито растягивал мое имя, и стал говорить даже чуть тише — ты хочешь сказать, что этот мужчина ничего тебе не сделал и не собирался?
— Ничего не сделал. А что он там собирается, откуда мне знать? Это вы здесь, наверное, и мысли читать умеете, и фаерболы огненные кидать.
Мне показались или это уголки рта дрогнули? Смотритель махнул рукой в сторону тавернщика и мужчина с грохотом свалился прямо на пол. Я даже вздрогнула.
— Ну что ж господин Пиновус, не смею вас больше задерживать. Вы уж проследите, чтобы в деревне узнали о моем новом бойце. Да и не хочется, чтобы в следующую прогулку Саша осталась бы голодная.
— Не останется, смотритель Вайлари — мужчина с трудом поднялся не отрывая взгляда от пола — ещё раз простите что не накормил, исправлюсь.
— Ступай.
И тавернщик поковылял в сторону выхода. Не, он конечно козел, но все равно не заслужил. Ладно, может заслужил, но не смерть же! Проходя мимо меня, он вдруг поднял взгляд и одними губами прошептал: «Спасибо». А я улыбнулась. Ну шовинист, конечно, и видно перед начальством хотел выслужиться. Но здесь так заведено. Я даже не могла всерьез на него обижаться.
— Саша, подойди. И смотри уже на меня. Тебе совершенно не идёт этот покорный вид, тем более дальше вида дело не заходит.
— Я ещё ни разу не ослушалась, вообще то, — встала перед столом и откровенно любовалась блондином. Ну а что? Он сам сказал смотреть, я и смотрю.
— Ты хоть понимаешь, что тебя могли поймать, избить, раздеть и провести по улицам.
— Тогда вам можно было бы только посоветовать заменить плохого бойца на тавернщика.
— Он мужчина и был не один.
— Да-да, а я женщина и ни на что не способна. Я помню, вы ещё с утра об этом говорили.
— Ты говорил.
— Что?
— Скажи: Родвиг, ты говорил. По имени. Никаких смотритель Вайлари.
— Знаете, — мне, по-моему, стало нечем дышать — у меня дома для того, чтобы перейти на такую форму общения нужно стать намного ближе.
— Насколько? — одна бровь смотрителя взлетела вверх, а он встал и двинулся ко мне.
— Нет, нет. Не буквально, — я даже попятилась немного, прежде чем он остановился и уставился на меня с усмешкой — фигурально. У нас говорят, что мы ещё на брудершафт не пили, чтобы на ты разговаривать.
— На брудершафт? Принести вина? Или нужен особый напиток? — он склонил голову к плечу и рассматривал меня.
