— Ты несешь чушь, — жестко произнесла я. — Я никогда не терлась около тебя. У нашей группы, если ты помнишь, была такая фишка — целовать друг друга в щеку при встрече. Вот и все.
Он придвинулся ко мне и тут я поняла, почему не узнаю в нем Сашку — от него сильно пахло алкоголем. Очень сильно, даже не понимаю, почему я этого не почувствовала раньше.
— Ты не сможешь без меня, Мариночка, — он криво усмехнулся. — Тебе дай волю, и ты начнешь жрать как не в себя, растолстеешь и окончательно упадешь на дно. Я понял это еще тогда, на пятом курсе. Понял и решил тебя спасти. Вытянуть из рутины. Ты ведь и сейчас, идя домой, уже распланировала свой вечер — вкусная еда, душ и соцсети.
Такой Сашка меня пугал.
— Ты и сам позволяешь себе есть вредную пищу.
— Я слежу за собой, — возразил он. — И хожу в спортзал. Давай, Мариночка, шевелись. Я устал, в конце концов. Поднимайся и открывай эту чертову дверь! И больше не пытайся сменить замки. Я знаю о тебе все. Абсолютно все.
Глядя в его безумные глаза, я с каким-то истеричным весельем подумала, что очень ошибалась, считая, что никто меня не ждет. Что дом мой пустой и даже паучок из него съехал. Паучок-то съехал, а Александр не хочет.
Облизнув губы, я тихо произнесла:
— Ты ведь меня не любишь. Ты никогда не признавался мне в любви.
Он непонимающе моргнул:
— Это само собой разумелось. К чему мне возиться с тобой, если у меня нет к тебе чувств. Зачем бы я тратил на тебя свое время, если б не любил?
Я прижалась спиной к стене подъезда, а он, нависнув надо мной, нежно-нежно проворковал:
— Нам с тобой будет очень хорошо.
От его взгляда меня пробрало ужасом. Сразу вспомнилось, что в институте про него ходили неприятные слухи. И что его, такого красавчика, девушки обходили стороной. Лишь я никогда не интересовалась слухами, а если и любопытничала, то только о том, что говорили про Глеба. Сашка был мне не интересен.
«А ведь Еська меня предупреждала, у ведьм чуйка на таких, как он», мелькнула у меня в голове паническая мысль.
Александр вытащил из моих безвольных пальцев ключи и крепко ухватил меня под руку.
— Пора возвращаться домой, Мариночка, — мурлыкнул он.
Вдох-выдох. Давай, Мари Тома, не тупи. Пусть ты не понимаешь, что за дьявол вселился в твоего ленивого и самовлюбленного бывшего, но это не повод идти у него на поводу. Если он затащит тебя в квартиру, то все станет в разы хуже.
Отчитав себя подобным образом, я глубоко вдохнула и завизжала как ненормальная.
Александр выругался и выронил ключи. А через мгновение распахнулась дверь Вась-васей. На них и был расчет — что муж, что жена не терпели шума в подъезде.
— Ой, ты глянь! Это ж наш утопец, — всплеснула руками соседка. — Ва-ась!
— Уйди, — выплюнул Александр и набычился. — Слышишь?
— Щас сам уйдёшь, — мрачно произнес Василий и вышел на лестничных клетку. — У меня обои скукожились и кто-то должен за это ответить.
Сосед был не особенно габаритным, но, я это не раз видела, охотно вступал в разнообразные драки. Вот только… Вот только я бы предпочла обойтись миром.
Александр еще сильнее впился пальцами в мою руку и нехорошо улыбнулся:
— Шел бы ты отсюда.
Положив ладонь на руку Александра, я мягко произнесла:
— Отпусти, Саш. Ключи упали. А с соседями ругаться не хорошо, нам еще здесь жить, да, Сашенька?
Он оторопел и позволил мне поднять ключи, после чего растянул губы в улыбке и стал похож на себя прежнего:
— Мариночка права. Простите нас.
— А на обои мы посмотрим и что-нибудь придумаем, — я бочком подбиралась ближе к открытой двери Вась-васей.
Повернувшись лицом к Сашке, я широко ему улыбнулась и, получив ответную улыбку, пнула его носком туфли под коленку, после чего схватила Василия за руку и втолкнула в его же квартиру. Впопыхах мы чуть не сбили с ног Василину.
Захлопнув чужую дверь, я без сил рухнула на коврик.
— Эт чего щас было? — оторопела соседка. — А?
Я хотела все объяснить, честно хотела. Но вместо слов изо рта вырвалось какое-то блеяние, а по щекам побежали горячие слезы.
— Ага, — кивнула сама себе соседка. — Ставь чайник, Вась.
Через несколько минут я чуть успокоилась и смогла связно все рассказать. Начиная с требования денег и проколотых шин до происшествия в подъезде.
— Хм, — глубокомысленно изрек Василий и вытащил из морозилки бутылку водки.
Василина показала мужу кулак и вытащила из навесного шкафчика пустырник. Накапав сразу в два стакана, она один протянула мне, а второй хлопнула сама. После чего задумчиво изрекла:
— А так посмотреть, так слизняк и тряпка. Участкового надо звать. Он мужик умный, подскажет по какой статье эту погань к ответу притянуть.
— А предъявить что? — тяжело вздохнула я. — Синяк на руке?
— Так Василина и говорит — сначала участкового. Мы его хорошо знаем.
Больше всего я хотела закрыть глаза, открыть глаза и узнать, что Александр выиграл миллион долларов и уехал из России. Вместе со своей матушкой и всеми родственниками. А пока я предавалась этим мечтаниям, Вась-васи развели бурную деятельность. Сосед дозвонился до участкового и убеждал его прибыть к нам немедленно. А соседка обзванивала соседей с просьбой посмотреть на лестничную клетку, потому что «Надо знать, ушел или затаился».
Закончив обзвон, Василина отложила свой старенький телефончик и тяжело вздохнула:
— Вроде как ушел.
— Степан Дмитрич будет через полчаса, — Василий тоже убрал телефон.
— Что мы ему скажем? И как докажем? — я отпила чай. — Он меня хоть и крепко держал, а на руке даже маленького синячка нет.
— Мы люди простые, и всех законов не знаем, — пожала плечами Василина. — Но! Мужик твой — негодящий и трусливый. Если его по носу щелкнуть и показать, что ты, значит, драться готова, то он хвост подожмет и больше не явится. А вот если ты ничего не сделаешь, значит готова терпеть. Значит, с тобой можно по-всякому. И однажды он тебя изнасилует и убьёт.
Последнюю фразу соседка произнесла с особым смаком и меня пробрало дрожью.
— Спасибо, — я прикрыла глаза. — Я просто… Просто сегодня было столько всего и тут еще и он.
Из моей сумки раздалась задорная мелодия.
Я вытащила телефон и вздрогнула. На экране цвели розы и горело имя. Ирина Игнатьевна.
— Эт кто?
— Его мать, — я криво улыбнулась. — Она денег хочет, за отмену свадьбы. Видимо поторопить решила.
У меня по щекам вновь потекли слезы. Телефон продолжал звонить. А я так и не решалась снять трубку.
Соседка посмотрела на меня и забрала у мой смартфон.
— Алле, эт хто? — говор соседки стал совсем уж странным. — Маришечка? Так туточки, ага. Напали на нее, у подъезде. Ага. Как не видели, все-о видели. Полиция едет уже, ага. Так что вы не переживайте, поймают убивца проклятущего. О, по голосу слышу, что вы и не переживаете особо.
Вытерев с лица слезы, я жестом попросила соседку вернуть телефон.
— Ирина Игнатьевна?
— Марина, — холодным, звенящим от беспокойства голосом произнесла она. — Нам нужно поговорить.
— Ваш сынок со мной уже поговорил.
— Я буду у тебя через двадцать минут. Полиции ни слова. Сашенька больной человек, он не хотел ничего плохого!
Я не успела ничего ответить, а она уже бросила трубку.
— Чего там? — с жадным любопытством спросила соседка.
— Мать его едет, — я нахмурилась. — Она так странно сказала — больной человек. Но Александр абсолютно здоров. Он в спортзал по три раза в неделю катается, БАДы пьет. Откуда у больного человека столько здоровья?
Вась-васи переглянулись и Василий задумчиво выдал:
— Знаешь, почему мы детей не завели? Потому что мой родной брат с рождения агрессивный дурачок. Мать за ним следит, чтобы он таблетки принимал. Если пропустит прием, то потом…
Василий покачал головой. А Василина, хмыкнув, добавила:
— А у меня сестра двоюродная такая же. Ну, диагноз тама другой, но суть та же — пока на таблетках сидит, так на человека похожа. А если слезет… Эх. Повезло тебе, что вовремя узнала.
