доктор Морроу. Не знаю как, но ему удалось полностью и бесповоротно захватить все мои мысли.
С того позднего вечера в саду прошло десять дней. Я смогла встать, опираясь на руки доктора. Смогла наконец-то стоять на своих ногах. И я была так счастлива, что едва не поцеловала доктора. И, наверное, хорошо, что не получилось. Что он тогда бы подумал обо мне? Ветреная девица, готовая броситься в объятия человека, который даже не проявлял никаких чувств. Я хотела себя заставить так думать, но ведь сердце не обманешь. Доктору Морроу я была не безразлична. И пусть он не говорил, но я чувствовала, что это было так. Его взгляды, брошенные на меня, касания, слова. Он стал еще ближе, уделяя порой по несколько часов моим тренировкам. Лечение продолжалось, а физические упражнения закрепляли эффект.
И я хотела танцевать! Хотела кружиться в бальном зале в красивом платье, пошитом для меня лучшей швеей столицы. Кружиться, смеяться и быть самой счастливой. И первый танец новой себя я бы подарила доктору Морроу. Он просто не сможет отказать!
Поставив перед собой цель, я упорно тренировалась, разминая ноги и спину. Возможно, понадобится чуть больше времени, чем он обещал, но я обязательно буду танцевать, даже если к скачкам больше никогда не смогу вернуться.
— Сегодня будет бал, — не дождавшись от меня ответа, продолжила говорить Селена, принявшись разбирать вещи в высоком шкафу.
Раз я шла на поправку, то служанка решила, что скоро смогу самостоятельно гулять по дому и за его пределами, а значит мне стоило пересмотреть свой гардероб. Что-то возможно подогнать по изменившейся фигуре, что-то заказать новое. Распоряжение отдала, конечно же, мать, но Селена не стала об этом говорить, боясь расстроить. Ведь матушка и так изредка появлялась здесь, заглядывая лишь для того, чтобы проконтролировать, как шел процесс лечения. А после уходила, чтобы устроить будущее Марианны. В ее честь и был объявлен бал.
— Они помолвлены, ведь так?
Селена замерла с горсткой вещей в руках.
— Вы о ком, мисс Диана?
Я знала, что она хотела для меня всего лучшего, поэтому не позволила себе разозлиться.
— Марианна и Дэниэль.
Послышался тихий выдох.
— Они объявят об этом на балу.
Теперь выдохнула я.
Держаться за прошлое — вот моя ошибка.
Обретя способность вновь двигаться, я много думала о том, что произошло за последние два года. Времени оказалось достаточно, чтобы понять — мне нужно не просто встать на ноги и идти, мне нужно двигаться дальше. Дэниэль был моим прошлым. Энни, Мария, Ник и Марк, да и многие другие — все они прошлое, для которых не было места в моем настоящем. И будущем.
Обретя способность двигаться, я решила, что больше не хочу здесь быть. Мне нужно время, чтобы окрепнуть, довести лечение до конца, а потом я уеду. Кажется, доктор Морроу прибыл к нам с континента. Пожалуй, мне стоило расспросить его о том мире, в котором я не бывала. Мне определенно пора двигаться дальше…
Я любила балы и всегда предпочитала быть в центре внимания. Кружиться в объятиях красивых кавалеров, носить изысканные наряды. Жить так, как было мне предписано судьбой, ведь я была дочерью богатого человека. Но время изменило меня, и сегодня я осталась в своей комнате, решив, что мне не место на празднике Марианны — нашей новой «принцессы», как ее ласково называла матушка. Это их день. Марианна и Дэниэль объявят всем о помолвке, будут звучать поздравления, будут танцы и шампанское, которое потечет рекой. Марианна будет утопать в объятиях своего жениха, а я останусь здесь. Таково было мое решение, и когда мне было велено спуститься в зал, я отказалась. Уже однажды пошла на поводу у матери, но во второй раз я не совершу ошибку. Более там не мой мир.
В дверь постучали, когда я стояла у окна в ожидании. Обещали фейерверк, и я бы не отказалась немного развлечься и глянуть на яркие огоньки.
— Войдите, — произнесла громко и, надеюсь, уверенным голосом, потому что я знала, кто пришел, и невольно заволновалась.
После того вечера доктор Морроу никогда больше не приходил так поздно. Все наше общение ограничивалось часами лечения, а после он уходил. Я уже привыкала к такому распорядку дня, но понимала, что скоро все закончится. Оставалось совсем мало времени. Очень мало времени. Скоро все закончится, и даже если мне предстоит дальнейшее лечение и восстановление, то наш уговор с доктором завершится.
Месяц.
Он обещал, что через месяц я встану на ноги. Что же, у доктора Морроу все получилось.
Я наблюдала, как мужчина входил в комнату. Сегодня он был одет несколько иначе, чем я привыкла видеть.
— Добрый вечер, мисс Диана.
— Добрый, — голос все же дрогнул. — Вас пригласили на бал?
Он кивнул, прикрывая дверь, но не закрывая ее до конца. Как и тогда… Мы оставались наедине, но у меня всегда был выбор — позволить доктору быть здесь или потребовать от него уйти. Я же не требовал от него уйти. Хотелось, чтобы Морроу оставался рядом. Так желало мое сердце.
— Да, я получил приглашение от ваших родителей, и надеялся увидеть и вас, мисс Диана.
Пожав плечами, я несмело улыбнулась.
— Сегодня день Марианны. Не хотелось отвлекать внимание от сестры на себя. Ведь на меня все равно будут смотреть.
Не знаю, лукавила ли я или говорила правду, но доктор Морроу понял мои опасения лучше меня самой. Приблизившись, он остановился в трех шагах от меня.
— И вы сознательно отказались от танцев?
Его лицо озарила улыбка. Зато я растерялась.
— Не думаю, что у меня сейчас получится кружиться по бальному залу. Мои ноги пока еще очень слабы.
Доктор Морроу покачал головой.
— Я могу доказать обратное, — проговорил он, сделав еще два шага. Между нами почти не осталось свободного пространства. — Вы поверите?
В горле пересохло. В прошлый раз, когда он оказался так близко ко мне, я едва не поцеловала доктора. Что же будет сейчас? Чего же хочу я?
Я хотела танцевать. Танцевать с ним. Ради него. И я протянула руку. Костыль, на который опиралась, был прислонен к стене, а я оказалась в объятиях доктора Морроу.
Комнату заливала тихая музыка, доносившаяся из бального зала.
Посмотрев в глаза доктора, я попыталась двигаться, но выходило плохо. Очень плохо, и тогда он подхватил меня за талию и поставил на собственные ноги. Я так танцевала, когда была совсем маленькой и стояла на ногах отца. Мы веселились тогда, сейчас же я чувствовала, как щеки заливал румянец,
