Так что Леона слишком много знала в самом прямом смысле. Кладовые, запасы, люди… Всё это хранилось в её голове. Она помнила мою родословную до двадцатого колена и знала, с какими семьями мы роднились. Могла поимённо перечислить всех королевских чиновников, ремесленников и купцов в радиусе сотни километров и рассказать не только, кто из них чем занимается, но и в чём грешен, на ком женат и откуда взялся.
И самое главное, Леона Борже была фанатично предана роду Бельфор. Увы, именно роду, а не лично мне. Это-то в сочетании с крайне традиционными взглядами и создавало мне большую часть проблем. Женщина искренне считала, что я обязана немедленно озаботиться поисками достойного мужа и рождением наследников знаменитой фамилии. Мои интересы и пожелания при этом не учитывались и отметались, как глупая заграничная блажь.
Иногда мне казалось, что, не будь альтернативой моему правлению власть еще более отвратительного семейства ненавистной Марыськи, Леона бы с удовольствием меня отравила. Исключительно из заботы о репутации и благосостоянии рода Бельфор.
Сообразив, что уже второй раз обошла по кругу весь главный двор и основательно напугала прислугу, я вынырнула из размышлений и притормозила перед широкой дверью нужного здания. «Дверь хорошая, давки не будет, — вернулась к своим планам я. — Посмотрим, что теперь внутри».
Я кивнула одному из сопровождавших нас лакеев. Обе створки двери тут же распахнули настежь. «Что ж. По крайней мере, уборщицам мне удалось внушить уважение к своим желаниям», — проворчала я себе под нос, входя и осматриваясь.
Помещение буквально вылизали. Нигде не было ни пылинки. Многочисленные статуи отмыли. Выщербленную плитку, на которой я чуть не сломала ногу в свой первый визит, заменили. Даже окна вымыли. Оказалось, вместо стёкол в них были красивые многоцветные витражи, изображавшие какие-то пасторальные сценки.
— Это кто? — спросила я, указав на самую маленькую фигуру у входа. Пора было разобраться, можно ли получить еще больше пространства, освободив многочисленные ниши, занятые статуями.
— Святая Розила, — не замедлила с ответом Леона.
— А тут? — прищурилась я, уже заподозрив неладное.
— Святой Кром. Дальше святая Марика и…
Женщина пошла по кругу, склоняя голову возле каждой из статуй. Я же мысленно материлась, переваривая опасность, которой избежала лишь благодаря счастливой случайности. Вот был бы скандал, если бы меня угораздило выбросить из храма местных святых! Особой набожности среди местных я не заметила. Однако бодаться с религиозными культами я бы и в наше относительно спокойное время не рискнула. А меня, так, между прочим, окружало условное средневековье. К тому же после перемещения из мира в мир я несколько пересмотрела свои взгляды на сверхъестественное, и получить с чистого неба молнией по маковке мне очень не хотелось. В общем, требовалось срочно исправлять ситуацию.
— А что вы тут хотели, ваша светлость? — словно прочитав мои мысли, спросила Леона.
— Так это храм? — медленно проговорила я, лихорадочно соображая, как выкрутиться.
— Ну да…
— Храм Единого? — на всякий случай уточнила я.
— Да.
— И никаких других богов в нашем королевстве не почитают?
— Да что вы такое говорите, ваша светлость?! — возмутилась Леона. — Вон все святые тут. Самые лучшие мастера статуи вырезали. Там впереди искра животворящая…
Глядя на меня, как на опасную сумасшедшую, женщина не больно — то почтительно ткнула большим пальцем через плечо. Но меня уже сложно было смутить показным возмущением. Пока она размахивала руками, выход нашёлся сам собой. «Барон всегда прав, — мысленно ухмыльнулась я, пережидая поток упрёков. — Если барон неправ, смотри правило первое».
— Значит, это я там, за границей, от корней оторвалась и чужим богам продалась? — прошипела я, дождавшись, пока Леона слегка выдохнется. — Безбожных идей набралась и… И что там ещё? А вы тут прямо белые и чистые, и чуть не святые?
Женщина подавилась очередным обличением и уставилась на меня.
— Что смотришь?! — рявкнула я. — Тебе напомнить, что здесь творилось? Напомнить, сколько грязи отсюда вымели?
Леона побледнела и отступила на шаг.
— Я — то всё ждала, когда вы за это вопиющее безобразие прощения просить надумаете. Но нет, куда там! Мои слуги заняты! Они обвинения своей баронессе придумывают!
— Но… Но… — проблеяла она, побледнев, однако я ещё не закончила.
— Что «но»?! Не смей ссылаться на Марыську. Не давала она служанок, так лично за это перед Единым ответит. А ты могла бы и сама тряпку в руки взять! Но нет, у тебя нашлись занятия поинтереснее. Знаешь, что Единый велит с нерадивыми слугами делать?!
«А действительно, что?» — мелькнула в голове быстрая мысль, когда я остановилась, что бы перевести дух. Увы, Леона знала ответ и на этот вопрос.
— Позволить исправиться и простить…
«Тьфу ты, чёрт!» — выругалась я, прикусив на кончике языка готовые сорваться в пространство прямо противоположные указания.
— Именно поэтому ты до сих пор здесь, а не за воротами. Сроку тебе до завтра. Чтобы тут всё стало так, как это положено. Ясно?!
Я резко развернулась на каблуках и вышла. Только закрыв за собой дверь кабинета, я перевела дух: «Вроде выкрутилась. Можно даже понадеяться, что хотя бы на сегодня я избавлена от её пристальной опеки. Как говорится, могло бы быть и лучше, но хорошо, что не хуже…»
Но не успела я задуматься над тем, где же теперь размещать школу, как в дверь постучали.
— Войдите!
— Светлого утра, госпожа баронесса, — на пороге, к моему удивлению, стоял казначей.
— Светлого, — с лёгким неудовольствием отозвалась я. — Я вас не звала.
Ещё бы я его звала. За последними событиями я и вовсе забыла о существовании противного сморчка.
— Ваш поверенный привёз две с половиной тысячи золотых, — с непередаваемой гримасой ответил тот. — Мне нужны приходные книги, чтобы вписать этот неучтённый доход. Кроме того, я попросил бы вас впредь не заключать никаких договоров, не посоветовавшись предварительно со мной. Вы — женщина, и можете совершить множество непоправимых ошибок, которые встанут казне очень дорого.
Пока я хлопала глазами, не зная, на что злиться в первую очередь, на наглые требования или презрительно-назидательный тон, снова раздался стук. «Проходной двор, а не рабочий кабинет! — зло подумала я, поднимаясь из-за стола. — На фиг отсюда всех!»
— Да!
— Ваша светлость, я закончил, — радостно сообщил появившийся в дверях парень.
Последовала немая сцена. Казначей смотрел на своего помощника, явно пытаясь если не испепелить его взглядом, то хотя бы поджарить. А тот старался казаться невозмутимым и то и дело косился на меня.
— Так… — первым не выдержал старик. — И что ты там закончил, не поставив меня в известность?!
— То, что я ему приказала, — холодно отозвалась я.
— И что могли приказать вы этому недоучке? — скривился старик.
Я даже определить не смогла бы, что прозвучало более брезгливо: «недоучка» или «вы».
— То, что посчитала нужным, — прошипела я.
Сдерживаться мне удавалось с трудом и то только потому, что я прекрасно помнила из своей прошлой жизни страшилки про месть обиженных бухгалтеров. А казначей тот же бухгалтер, если не хуже. Но старик, похоже, владел собой куда хуже меня. Или страшилки про обиженных начальников ему никто не рассказывал.
— Послушайте, госпожа баронесса, — с мученическим вздохом проговорил он. — Уж не знаю, каких глупостей вы нахватались в этих ваших заграницах, но поверьте старому человеку, цифры — это не женское дело. Совсем не женское. Займитесь чем-нибудь…
Вот тут моё невеликое терпение и закончилось.
— Вы собрались решать, чем мне заниматься? Не слишком ли много вы на себя берёте?! — я всем корпусом развернулась к парню, испуганно прижимавшему к груди толстые тетради. — Сколько он украл?
— Я не знаю, он сам, или только попустительство… — заблеял тот.
— Сколько?! — рявкнула я.
