class="p1">Замначальника по оперативной работе вошел в здание управления на ходу застегивая форменный пиджак. От него чуток фонило гранью, но подобный переход прямо на крыльцо УМН был явно не последний.
— ЧП на магстанции “Лога” в Новигоре. Аварийная остановка реактора из-за внезапной дестабилизации стационарного источника, разрыв защитного кожуха, — коротко информировал дежурный. Марек кивнул, не поворачивая головы. Отчего-то казалось важным застегнуть на все пуговицы. Ощущение было знакомое, но не его, и отдавало истерикой.
— Холин! Хорошо, что вы здесь…
Вот и начальство.
— А должен быть там, — нервно оскалился заместитель. Последняя пуговица, как нарочно, не давалась.
— Оперативная кризисная команда согласно протоколу сформирована и уже работает на месте. Вы не единственный вне категории в Нодлуте.
Мар на долю мгновение задумался, как сказать главе Управления, что ему с макушки статуи Посланника плевать на всех вне категории вместе взятых кроме одного. Одной. Которая теперь в штате и сейчас — на смене, а ситуация класса опасности три не подразумевает задействование внештатного резерва. Но глава тоже был темный, а потому знал все эти ужимки и гримасы, сам такой.
— Очередное подтверждение тому, что ограничение для работающих пар оперативников следует ужесточить. Холин! Мне нужно, чтобы вы сейчас думали обо всех, кто за этими стенами и внутри них, а не только о вашей недавно вышедшей на работу жене.
— Угу, — буркнул замнач.
Закончив с пуговицами, он потянулся к упавшим на лицо отросшим волосам — убрать. Мареку давно хотелось постричься, но Мике нравилось запускать в них пальцы. Взгляд у нее в это момент становился восторженный и мечтательный одновременно, будто она свои бесценные щиты визуализировала. А ему нравился взгляд. Потому волосы убирал, запихивая мысль о парикмахере поглубже. Носил же когда-то длин…
И застыл посреди холла с пятерней в волосах, будто кто-то нажал на стоп.
Где-то за городом…
Тьма, лишенная оков…
— Холин?
В среагировавшем на звук голоса маге уже не было ничего человеческого. Костистая рука в резко удлинившихся, мечущихся вокруг головы волосах медленно завершила движение, по лицу-маске от уха до уха расплылась гротескная улыбка, запавшие глазницы полыхнули безумным синим пламенем.
Осыпалась прахом форма с вплетаемыми на момент создания ткани заклятиями — первый рубеж обороны. Не “для”. В первую очередь “от”.
Кто-то ударил по аварийной кнопке высшей маг-защиты. Надсадно взвыла сирена. Рухнули с потолка рассекатели, деля пространство холла на опасную и безопасную зоны. Выстрелили из стен, ориентируясь на источник возмущений, полотнища сетей. Слаженно сработала команда быстрого реагирования, локализовав эпицентр стазиз-полем. Но и помимо обученных боевиков, в Управлении было полно темных высокой квалификации. И вне категорийных парочка тоже имелась. Поэтому они надеялись сдержать вспухающий провал разошедшегося темного источника, ядром которого был их коллега и собрат по силе.
Они надеялись, а ему было незачем.
Распластанное, практически обнаженное тело не двигалось, придавленное к полу ловчими сетями, темными путами, обездвиживающими заклятиями всех мастей, стазис-щитами и развернувшейся тугой золотой спиралью привратного знака, прошивающего плоть насквозь во множестве мест.
Отпустите. Отпустите. Отпуститедайте уйти…
Физическое тело не способно было преодолеть барьер, а то, другое, могло. Было незачем, но...
Распахивающаяся бездна грани звала, пела дрожащей нитью и все, что нужно — ответить. А значит — никаких правил.
И слабое осталось на полу.
Что-то мешало, кто-то мешал…
Темные не любят, когда им мешают. И почти полностью прошедший метаморфозу маг, отмахнулся от помехи, как от зудящей мошки. Играючи, будто паутину, разорвал путы и сети, корежа щиты и тех, кто за ними.
Темному вне категории не нужны костыли, чтобы открыть переход, темный вне категории сам себе дверь и порог.
А что будет с прочими — не важно. Важен только голос с той стороны. Завтра, сейчас, всегда…
Колючее… Теплое… Мое… Прости…
Где ты?..
Там, за порогом…
Холодно. Мне холодно.
Тьма, лишенная оков — это бездна. Завтра, сейчас, всег…
/…дааааааа /
О чем можно успеть подумать между двумя ударами сердца? Обо всем. Я уже так делала. Делаю и сейчас. У меня осталось только сейчас. И все, что я могу. А могу я, как оказалось, очень многое.
А еще считать. Держать страховочный щит и считать.
Система в работе.
Я физически чувствую, как разворачивается веер барьера, потому что он построен на моей крови. С каждым счетом ее становится меньше. С каждым счетом становится меньше меня.
Камень и стекло растет у меня из груди и плеч. Черные и белые трехгранные иглы в алой глазури…
/ — М-м-м, что это на тебе такое вкусное?
— Это? Не знаю, кажется, это была глазурь.
— Как удачно… /
…торчат из живота, одна разворотила бедро. Их больше, но это те, что я могу видеть. Еще одна у меня над бровью, и стекшая с нее кровь залепила левый глаз, поэтому смотрю только правым. Можно было бы и не смотреть, но вот же… Не понимаю, как я до сих пор дышу, если этот жуткий звук, больше похожий на птичий клекот, можно назвать дыханием. Дышу, насильно удерживаю себя на пороге, сопротивляюсь чувству самосохранения, не даю сути трансформировать тело в некроформу. У некроформы нет крови, а мне она нужна. Без нее не развернется веер барьера. Без нее сила, что течет сквозь меня, рассеется впустую. Без нее не наполнить бездну. Без нее…
/ — Не отвлекайся. Схема. Узлы. Видишь? Твое подчинение очень удачно легло на нижний треугольник. Из рогатки стреляла когда-нибудь?
— Что? Да. Зачем?
— Хорошо, — довольно муркнула тьма… /
…задуманное провернуть не выйдет. Изнутри все оказалось куда печальнее, так что я, можно сказать, удачно встряла. Ближайший ко мне круг-связку можно заменить, а меня — нет, потому что я такая одна, дитя трех сил. Раз, два, три… Хорошее число.
Считаю по-эльфийски. Альвине учил, как проговаривать правильно и смеялся, когда у меня не выходило. Все то время, что учил, смеялся. Глупо, но кажется, что по-эльфийски выйдет длиннее. Особенно, если правильно проговаривать. Щека пробита и челюсть в хлам. Вслух не выйдет. Проговариваю мысленно.
И меня становится меньше.
Минэ́
Я была одна, а их — восемнадцать скептически настроенных темных рож. Две из них я знала, с одной была знакома и как-то работала. Нескольких знала в лицо, остальных — впервые видела. На предложение отправиться гранью, один из незнакомых пафосно сообщил, что пока туда не собирается, и полез в магбус. Став ободряюще хлопнул по плечу. Остался стоять рядом,
