получит.
Наконец в дверь тихо постучали — Великий Морж, как и ее дихлофосчики, вошел в подъезд, не пользуясь домофоном.
Меланхолично выругавшись, Люся пошла открывать: сначала прилежно полюбовалась на хмурую физиономию старого арха на экране и только потом отщелкнула замки.
— Привет, — он закрыл дверь, клюнул ее в щеку и, не разуваясь и не раздеваясь, прошел в гостиную.
Был Великий Морж уставшим, сумрачным и таким чужим, что Люся ощутила непривычную робость.
— Чаю? — спросила она осторожно. — Хочешь есть?
Он мотнул головой, отказываясь от всего сразу, грузно сел на диван, без особого интереса огляделся по сторонам.
— Уютно тут у тебя стало, — заметил рассеянно.
— Олег, — попросила Люся напряженно, — давай сразу к делу.
— Давай, — сухо согласился он, — этот фармацевт, Баринов, знал твою архаичную форму?
У Люси тут же пересохло в горле — слишком велико было табу на подобные разговоры.
Запрет разглашать свою архаичную форму вышел еще в XVII веке и с тех пор неукоснительно соблюдался. В конце концов, это был вопрос выживания вида.
Конечно, архи чувствовали друг друга, особенно низшие — высших. Впрочем, низшие архи вообще легко отличали все виды — бонус за беззащитность. Остальные могли только догадываться, кем оборачивается вторая половина — нежным лебедем или злобным волком, способным нырнуть по ту сторону бытия, в мир мертвецов.
— Да нет, — ответила она растерянно, — откуда ему? Баринов всего лишь банник.
— А вот его сын точно знал. Твои гости, Люсенька, ожидали, что ты перекинешься, а не начнешь отбиваться тростью. Ножичек-то у них при себе был медицинский.
— Меня собирались… препарировать? — даже одно это слово вызвало озноб в позвоночнике. Люся покачнулась, ухватилась за шкаф и попыталась дышать глубоко и ровно, чтобы побороть нахлынувшую тошноту.
Препарация лягушек была строжайше запрещена — как и охота на волков и медведей, уничтожение змей, стрельба по лебедям и оленям. Ведь никогда не угадаешь, обычное ли перед тобой животное или перекинувшийся арх.
Однако в сороковых годах прошлого века некие сумасшедшие ученые активно использовали лягушек в своих биологических опытах — все из-за того, что расположение внутренних органов этих земноводных очень схоже с расположением органов человека. Потом этих ученых пересажали, а кого-то и расстреляли, а история обрела вторую жизнь в ужастиках и хоррорах.
— Ты же не думаешь, что наше ведомство будет следить за малолетними придурками, врывающимися с дихлофосом к женщинам? — Великий Морж смотрел с сочувствием. — Люся, у нас шесть мертвых архов по области за последний год.
— И все как я? — неверяще спросила она.
— Самые беззащитные, — кивнул он, — лягушки и змеи. Вернее, ужи. К кобрам и гадюкам не суются.
— Но… значит, все хорошо? Вы задержали преступников? — с надеждой спросила Люся.
— Этих — да. Но могут прийти новые. Кто-то ищет психически неустойчивых подростков в интернете и натравливает их на архов.
— Ты уверен? — спросила Люся подавленно. — Может, Баринов-младший все же из личных мотивов?
— Может, и из личных, — не слишком-то уверенно согласился Великий Морж, — тогда вопрос: откуда он знает про дихлофос? Мы не раскрывали подробности серии, но в каждом случае был использован какой-нибудь инсектицид от насекомых. Полагаю, бренд не столь важен — тут главное символизм.
— Таких совпадений не бывает, — сердито сказала Люся. Злость всегда была лучшим помощником, когда накрывала паника. — Я сплю с его отцом! И тут бах — случайное нападение на первую попавшуюся арху? Ты сам в это веришь?
— Не на первую попавшуюся, — возразил Великий Морж, — они точно знали, в кого ты перекинешься. А ведь этих данных даже в поликлинике и паспортном столе нет. Однако ко мне, например, никто с морилкой не прибегал и не прибежит.
— Ну да, — пробормотала она, — попробовали бы они… Ты бы их задрал, не моргнув глазом.
— Я подростков не задираю, — веско обронил Великий Морж, — даже больных на всю голову.
Адреналин уже поступил в кровь, и теперь Люся не могла оставаться на месте.
Она была в панике.
Ей нужно было в укрытие.
Забраться в какое-нибудь теплое, влажное, темное, тесное место.
Ей нужно было перекинуться, чтобы справиться с истерикой, которая вот-вот захлестнет ее с головой.
Она прошлась по комнате, тяжело припадая на больную ногу — трость осталась в спальне.
— И какого черта, — спросила ядовито, — если ты такой умный и все знал, они все-таки ворвались сюда? Почему ты меня не защитил?
— Во-первых, мы не были уверены, собираются ли эти подростки на полном серьезе напасть конкретно на тебя. Нижние архи редки, но ты не одна такая в области. Мы за ними приглядывали, но только в рамках профилактической работы.
— Профилактировали, профилактировали да не выпрофилактировали, — огрызнулась она.
— Во-вторых, — тяжеловесно продолжал Великий Морж, — мне казалось, что я предпринял все меры для твоей безопасности. Специально выдернул сюда Ветрова, дал повышение, пообещал подполковника. Ему всего-то и надо было, что поселиться со своей бабкой, раз уж она так удачно живет по соседству, и приглядывать за тобой. А Ветров, мальчишка, ожидал нападения в какой-нибудь подворотне, не дома — потому что первые шесть нападений именно там и происходили. Снаружи за тобой приглядывает ЧОП, в квартире — нет.
От возмущения у Люси даже страх отступил.
— А никого приличнее у тебя не нашлось? — завопила она. — Какого-нибудь отважного, хорошо воспитанного яга? Зачем ты мне подсунул бесполезного марена?
— Он будет полезнее, — твердо пообещал Великий Морж, — теперь от твоего благополучия зависит вся его карьера. Повисли погоны буквально на тонкой ниточке.
— Как это на ниточке? — снова перепугалась Люся.
— Все будет хорошо, — голосом опытного политика проговорил Великий Морж.
— Да ну? — злобно фыркнула она.
Похоже, надо купить трость потолще.
И желательно с электрошоковым эффектом.
— Я уволила твоего племянника, — мстительно сообщила Люся, которая безо всякого повода злилась на Великого Моржа. Умом она понимала, что не он убивал архов и не он нападал на нее со скальпелем в рюкзаке, однако злилась, и все тут.
Какой толк от влиятельного любовника, если в ее дом вламывается всякая шантрапа?
Великий Морж скорбно вздохнул.
— Значит, теперь Леня начнет обивать мой порог и ныть, чтобы я пристроил его в какую-нибудь пресс-службу, — сказал он, вставая, однако больше ворчать не стал. Чувствовал, поди, свою вину — как ни крути, недосмотрел он за Люсей, и нечего на Ветрова пенять.
— Надо ли говорить, — Великий Морж обнял Люсю уже в коридоре, успокаивающе гладя по волосам и плечам, — что это все не для печати? Не мешай нам спокойно работать, пожалуйста.
— И какая официальная версия?
— Официальная версия — дети-идиоты. Что, впрочем, тоже правда.
Закрыв за ним дверь, Люся поняла, что ей капец
