— Старше и звание было выше, пока не понизили до младшего офицера и не сослали на границу. Поэтому и злой постоянно был, как юхр, — пояснил мужчина.
— А разве он бывает другим? — с любопытством спросила я.
— Был. Пока Энна была жива, — с печалью в голосе ответил он. — Так вот. Побросали мы рюкзаки рядом с прайдом и таращимся на них, они на нас. Минуту, наверное, смотрели, а потом лев тоскливо вздохнул и, прихрамывая, стал пятиться к обрыву, но в итоге между камней лёг и затих. Львицы тоже порычали и легли рядом. И только теперь мы рассмотрели, что лев ранен. Вся его морда была в крови. Похоже, что он отходил от схватки с другим львом. А бежали, похоже, мы друг от друга, но, как оказалось, в одну сторону. Несколько часов со львами соседствовали мирно, часть отряда разожгли костёр, часть ушли на охоту, Кулак сел лицом к львам и направил на них ружьё. Львицы от вожака не отходили. Мы настреляли дичи, часть бросили львам. Лучше сытые дикие звери под боком, чем голодные. Утром нас нагнали красношкурые, а мы со львами отдыхаем. Изменённые, как появились, также быстро и исчезли. И пока отряд снимался с привала, львы ушли. Я за наплечный мешок, а там львёнок порыкивает и догрызает последний вяленый кусок мяса. Пришлось забрать.
— Ты магически привязал его?
— Мне пришлось, погиб бы мелкий. Я тебя с ним познакомлю, думаю, вы друг другу понравитесь, — он тепло улыбнулся.
Мы уже подошли к моему дому и несколько минут стояли у двери и разговаривали.
— Адриан, — решилась я начать непростой разговор, поворачиваясь к нему лицом.
Но он не дал мне и слова вымолвить. Распахнул дверь, шагнул прямо на меня, вынудив попятиться в глубину холла, тихо прикрыл её, погрузив нас в сумрак. Пакет бросил прямо на пол.
— Не надо, — жалобно взмолилась.
Адриан не послушал, подошёл вплотную, руками скользнул по талии, привлёк к себе. Поцеловал так горячо и страстно, что я сразу забыла, о чём хотела сказать.
Поддалась его рукам, губам, вжалась в его горячее, упругое тело, погладила широкую спину, запустила пальцы в волосы. Господи, как сильно я этого хотела. Как давно у меня не было мужчины.
В ушах зашумело.
Он слегка ослабил напор, дал нам перевести дыхание и опять поцеловал.
Не заметила, как мы оказались на диване.
Кажется, он сел сам и усадил к себе на колени, удобно перехватив. И это было правильно, потому что ноги меня не держали с самых первых секунд натиска, подозреваю и его тоже.
А тело помнило, что в горизонтальном положении этим заниматься гораздо удобнее.
Нужно отдать ему должное, кроме талии и спины его руки больше нигде не блуждали, не задирали юбки, не гладили грудь, не расстёгивали маленькие пуговки на платье.
А жаль. Я совсем забыла, что мой дом заполнен людьми.
Сейчас, как никогда, хотелось горячих пальцев на обнажённой коже, хотелось ощутить его горячее тело над собой, в себе, а после хоть трава не расти.
Единственное, что он себе позволил, снял с моих ног туфли и сжал их широченной ладонью.
— Ты такая красивая, невозможно удержаться, — вторя моим мыслям, прошептал он, — вся для меня.
Нежно поцеловал губы, щёки, лоб, глаза, мазнул по виску, шумно вдохнул запах, скользнул по скуле, дотронулся мягкими губами до кончика губ, опять углубил поцелуй, отстранился, нежно провёл по волосам. Его руки пахли сдобой и железом.
— Элиза, ты мне нужна навсегда, — хрипло прошептал Адриан.
Я по-детски замотала головой, он прижал указательный палец к моим губам и не дал возразить.
— Нужна, — мой генерал мягко улыбнулся.
— Я не юная, невинная девушка. У меня есть опыт и… — попыталась ввинтить весомый аргумент в этот горячий натиск.
— Я знаю, ты вдова. Рехольд мне твоё досье принёс, ещё в первый день нашего знакомства. Знаешь, — он упёрся своим лбом в мой, — я одновременно и злюсь, и рад этому. Странное чувство, незнакомое.
— Почему рад? — прошептала я.
— Если бы ты была такой же, как эти все пугливые и жеманные девицы на выданье, я мог бы пройти и не заметить тебя. И это было бы самым больши́м провалом в моей жизни.
— Ты этого не понял бы, — улыбнулась я.
Он отстранился и ласково провёл по волосам.
— Вот именно, — возмутился он, — всеблагой уберёг меня от этого.
— Позёр! — ущипнула его за руку.
Адриан перехватил мои руки и поцеловал ладони мягкими горячими губами.
— Говоришь, его сиятельство дал тебе моё досье и, скорее всего, посоветовал держаться от меня подальше, а ты пренебрёг его советом, — с укором сказала ему.
— Так и сказал, — согласился мужчина, ведя губами по запястью и выше, куда его пускала ткань платья.
Я шумно вдохнула.
— Умных людей нужно слушать, — пробормотала я. Дыхание сбивалось, лёгкие воздухом не заполнялись, под ладонями отчаянно пульсировало его сердце.
Я оттянула голову за русые пряди, и сама поцеловала Адриана. Он не сдержался, сжал бёдра, вжал в себя, но тут же отстранился.
— Рехольд заметил мой интерес и решил помочь, — сипло прошептал.
— Потерять его, — с мягкой улыбкой проговорила я.
— Не без этого, но, как видишь, не преуспел, — тоже улыбнулся Адриан и прижался губами к виску, обжигая жарким дыханием. — Знаю, что твой муж ничего тебе не оставил, кроме небольшой суммы, на которую, я так понимаю, ты приобрела этот дом.
Я пожала плечами.
Дрок даже придумал, как легализовать небольшую сумму, которую он мне вручил. Мы говорили об этом, но я считала, что король воров не успел провернуть эту авантюру с умирающим Рисом Кройном. Хотя я и оставила перед отъездом подпись на брачном договоре. А фамилию мужа лендлорда, дочь баронета никогда не взяла бы, так что и здесь вопросов с моей легендой не должно́ было возникнуть.
Адриан ничего и не спросил, только ссадил меня со своих колен на диван, приобнял за талию.
— Ты согласна принять мои ухаживания?
— А до этого что было? — с шутливым изумлением спросила я.
— Штурм и капитуляция, — игриво уточнил он.
— Я подумаю, — всерьёз ответила ему.
— Почему? — также серьёзно спросил он.
Я погладила его по волосам.
— Твой друг прав, если мы поженимся, моё прошлое будут рассматривать под лупой. А я лора с сомнительным прошлым. После выпуска из пансиона я не наняла дуэнью, которая могла бы подтвердить каждый мой шаг, выскочила замуж, муж скоропостижно скончался, занимаюсь сомнительной практикой, никогда не выходи́ла в свет. Боюсь, я не самая лучшая партия.
— Позволь решать это мне, — строго осадил меня он. — Что ещё тебе мешает?
Не могла я рассказать ему о времени, которое провела в логове Дрока, с моей стороны это было бы предательством. Через меня к королю воров можно было бы легко подобраться.
— Разве этого мало? — тихо спросила я.
— Да. Я постоянно о тебе думаю, мне нравятся волосы, лицо, губы, меня завораживает твой голос, движения жесты, твой ум пугает и восхищает одновременно. И ты мне подходишь, словно тебя создали для меня.
— Этап эмоциональных переживаний пройдёт и останусь я с профессией, от которой я никогда не откажусь, с моим не самым простым характером, моими взглядами на жизнь, с сомнительными знакомствами и пустым банковским счётом.
Пока я это говорила, Адриан обхватил губами мочку уха, немного прикусил, прошёлся дорожкой поцелуев по шее.
Больно ущипнула его уже за живот, он уткнулся в мои волосы и тихо засмеялся.
— Ты меня не слушаешь, — обиженно прошептала я.
— Я услышал главное, ты не бросишь своё дело, и я готов с этим смириться. А насчёт всего остального ты не думаешь, что всему своё время и неправильно пропускать, как ты забавно назвала, этап эмоционального чего-то там.
Я опять его ущипнула, он вздрогнул, крякнул и перехватил руки и поднял.
— Да, я не запомнил слово, но главное я понял суть. К следующим этапам мы когда-нибудь придём, если они есть, конечно, но согласись, глупо пропускать этот.
Он настойчиво заглянул в глаза, улыбнулся, дождался ответной улыбки, опять глубоко поцеловал.
