И в этот момент я заметила у двери человека, как я потом узнала, это был Дрок. В руках он держал трость и спокойно наблюдал за нами. Невысокий, коренастый, с широким подбородком и седыми висками.
Его окружала мощная аура власти и силы, в которой не чувствовалось ни тени надменности.
Он спокойно о чём-то спросил, лекарь что-то ответил.
Доктор потрогал мои руки, ноги, помог перевернуться на бок, лицом к стене, сделал ещё несколько манипуляций на спине и помог натянуть сорочку на плечи.
Я успела завязать завязки, когда почувствовала, как доктор поднимает подол. Мне удалось отпихнуть его руки и, строго взглянув в глаза, я произнесла:
— Нет!
Посмотрела на мужчину в дверях и тоже сказала:
— Нет!
Дрок помедлил и произнёс несколько слов доктору.
Лекарь возмущённо забормотал под нос тарабарщину, бесцеремонно положил руку на низ живота, от его ладони потёк золотой свет, окутав полностью бёдра.
Через несколько минут выпрямился и пошатнулся, с грохотом отодвинул стул и грузно сел. Как я узнала гораздо позже, у доктора был небольшой целительский дар, поэтому использование чистой силы давалось ему тяжело, гораздо проще было бы провести обычный гинекологический осмотр.
Доктор отдышался, пришёл в себя, встал со стула и неуверенным шагом пошёл к Дроку, они вышли. За дверью послышался их разговор.
Дни потекли медленно и вязко.
Иногда их серость разбавляла молоденькая жизнерадостная куртизанка Коко. Её визиты настолько отличались от простой убогой комнатки, в которой я лежала, что первое время я подозревала проявления синдрома Карлсона и думала, что девушка мне мерещится. Почему бы на фоне общих сдвигов в моей психике не появиться ещё одному.
Конечно, вначале была паника, и все пять стадий принятия неизбежного я пошла, как по написанному. А потом решила, что жить стало даже интереснее, и приняла всё, что со мной произошло.
Коко ворвалась в мою комнату сразу после ухода доктора и защебетала как птичка, помогла дойти до уборной, мазнула по щеке боа с цветными перьями и упорхнула к клиентам. Полная женщина в чепце и переднике, похожая на медсестру, принесла мне какую-то жижу и заставила её выпить.
Почти ночью опять прибежала Коко, на ней было красное платье, спереди юбка сильно обрезана, демонстрируя ровные ножки в чулках, по краю обшита перьями.
Опять защебетала о чём-то.
— Не понимаю, — вымученно произнесла я, от шума сильно заболела голова.
— Коу-ко, — показала девушка на себя.
— Лида, — представилась я.
— Лиа, Литса, Лишта, — куртизанка всплеснула руками и засмеялась.
Твёрдого звука Д в их языке не было, но был звук, который мне никак не давался, отдаленно напоминающий звук ДКь, спаяное в невообразимое нечто и именно с этого звука начиналось имя короля воров.
В комнату неожиданно ввалился еле стоявший на ногах молодой франт, пошёл на нас юзом, но сил дойти не хватило, пошатываясь, остановился. Коко защебетала, вскочила со стула и побежала к мужчине, развернула его к двери, выводя из комнаты. Здоровенный детина бандитской наружности, подошедший к куртизанке, обхватил мужчину за талию, закинул руку себе на шею и куда-то увёл клиента.
Так и потекли мои дни в борделе, девочки ухаживали за мной, пока я полностью не стала самостоятельной, Коко учила меня не только говорить, но и читать.
Вначале показывала пальцем на предметы и называла их, я пыталась повторить. Давался язык нелегко, он был очень сложным по звучанию. Не только у гласных были тона, но ещё и у согласных было длинное и короткое звучание, а у буквы Р не менее двадцати разных произношений. Длинный, короткий звук, носовой, гортанный, низкий, высокий, с повышающим тоном, с понижающим и так далее, и так далее, и так далее. При этом одинаковые слова с разным звуком Р могли просто кардинально различаться.
И это треклятое Р входило во все обиходные слова и фразы.
Поэтому нередко в моей комнате стоял оглушительный смех.
Что характерно Коко, впрочем, как и остальные девочки, писать не умела и считала едва до тридцати.
Периодически Коко расщедривалась и рассказывала мне сказки. Сперва я отдалённо понимала только общий смысл, и если я не знала отдельные слова, тогда Коко в женском журнале находила нужную картинку, или пыталась показать движениями и звуками. Получался даже не сломанный телефон, а сломанный крокодил. Иногда к объяснениям подключались другие девочки. И теперь они одновременно ходили кругами, махали локтями, изображали крылья или перед собой вытягивали руки, имитируя пасть.
Иногда у комнаты зависали здоровенные охранники. И, посмеиваясь, смотрели на этот балаган.
— Что встали, оголтелые, дайте пройти! — пронеслась мимо нас повариха, это она приносила мне в самом начале бесцветную жижу.
Вторая, которая ухаживала за мной была горничной. Оказалось дешевле нанять человека, чем постоянно заряжать кристаллы убирающие пыль в палате магического контроля.
Запахло подгоревшей кашей.
Пришла хозяйка, немолодая эффектная женщина и разогнала всех. Ко мне она относилась нейтрально, даже немного с опаской. Она, как и я, впрочем, не понимала ни моего положения, ни статуса, ни будущего. И как крайне умный человек, решила до поры до времени затаиться.
Когда я уже начала неплохо понимать язык, Коко стала рассказывать местный фольклор.
— Наш мир был яйцом, — говорила она, — таким его создал всеблагой. Мир много-много времён был в темноте, пока скорлупа не треснула.
— А что это много времён? — это словосочетание мне было незнакомо и звучало как «большой вперёд».
— Это очень и очень долго, — терпеливо пояснила Коко.
— Так вот, скорлупа треснула и появился мир, скованный льдом и снегом, не было деревьев и травы, не было зверей и птиц, не было людей и других рас, в первые времена мир населяли ледяные орки. Они и сейчас поддерживают равновесие нашего мира и если пришли на какую-то землю, значит, этот край нуждается в исцелении, — она говорила простыми предложениями, чтобы не было проблем с пониманием, иногда помогала себе руками, как со словом равновесие.
Как я узнала, что в новом мире было четыре огромных континента, но они не были полностью разделены как у нас океанами, между ними оставались узкие, но длинные участки суши. Они не были заселены, но охранялись. Там находились что-то вроде таможенных постов сопредельных государств, всего в этом мире их было четыре.
Магии было много, она была везде, но магических ключей или мест силы не было, или Коко об этом не знала. И далеко не все ей обладали, даже у представителей других рас.
Рас было несколько: ледяные орки, первые существа на планете, оборотни, разумные живущие за вторым горным хребтом в Тёмном лесу. Они вели скрытый образ жизни, поэтому о них очень мало знали люди, хотя их представителей можно было встретить в городах, но в человеческом облике они практически были неотличимы от людей.
Также была раса, которую в наших фэнтезийных книгах называли эльфами. У них были длинные уши и продолговатый торс, но кожа была светло-коричневой, имелся и длинный хвост, обитали в лесах и на равнинах. По образу жизни напомнили мне индейцев ещё до начала колониальной эпохи. Девочки рассказывали о белокожих эльфах, проживающих в пещерах, об этой расе ходили странные легенды о том, что каждые сто лет они вторгались на человеческие земли и воровали женщин то ли чтобы жениться на них, то ли чтобы съесть, версии разнились, но каждая из сторон свято верила в свою правду. Несколько девочек даже оттаскали друг друга за волосы, доказывая свою правоту.
Ещё разумными были существа подобные фавнам. Правда, нижняя часть была больше похожа на медвежью, но ноги были намного длиннее, а вместо ног — лапы. Мехом прикрывалась вся нижняя часть до пояса, сверху был мускулистый торс, крепкие руки с четырьмя пальцами и почти человеческая голова со звероподобными чертами, вполне привлекательными для женщин. Я могла бы сравнить их с наполовину обритым медведем, но бритых медведей никогда не приходилось встречать, так что здесь я могу сильно ошибаться.
