кузина погибла, оставив ее наследницей.
Новому матриарху нужно было сразу подтвердить собственную силу, представиться другим матриархам и выбрать себе гарем. К огромному удивлению Кэйлы, к ней не бросились заботливые маменьки сыновей, спеша пристроить мальчиков в мужья к новому матриарху. То ли не принято это было, то ли женщины опасались скорой смерти новенькой.
По традиции мужчины прежнего матриарха отправились на завод, оставив пустые, аккуратно прибранные комнаты для новых мужей и наложников. Кэйла с долей удивления обошла абсолютно безликие, богато убранные комнаты.
– Если госпоже угодно, здесь можно сделать ремонт, – сухо сообщила хранительница гарема – крепкая женщина с рельефной мускулатурой и суровым лицом.
– Пригласите специалиста оценить сантехнику, рамы, полы и потолки. Если в ближайшие лет десять все это не упадет мужчинам на головы, можно обойтись чисткой, освежающей покраской и ремонтом фурнитуры, – решила Кэйла. Она неплохо знала состояние финансов клана и лучше многих понимала, что несколько крупных контрактов существенно не повлияют на ситуацию. Они лишь закроют самые срочные потребности. Клану Аттвия нужны деньги, и как можно скорее!
Лучшим местом для представления и знакомства старейшины однозначно сочли Арену. Вот почему этим ранним утром Кэйла вошла в ложу и с каменным лицом заняла свое место. Ее продуманный наряд был пошит из нежного золотистого шелка, украшенного клановым узором. Распущенные волосы, слегка прихваченные тонкими косичками у висков, удерживала в порядке изумрудная диадема с тем же узором. Браслеты-наручи, охватывали тонкие запястья. Перстень-печать на тонком пальце – и больше ни одного заметного украшения, только символы власти. Кэйла пришла сюда не любоваться кровавой битвой, а показать себя и свою способность удержать власть.
Правда, старейшины зудели над ухом, что хорошо бы сделать ставки. На эту битву клан не выставлял бойцов – не было денег на покупку и подготовку смертников. Но небольшая прибыль от контрактов не давала старушенциям покоя. Они хотели денег. Много денег!
Кэйла же ничего ставить не собиралась. Она хотела вложить маленькую прибыль в новое предприятие. Ну нельзя же надеяться, что их прокормит только бумага?
Бродя по поместью, она обнаружила пару источников солоноватой минеральной воды. Местные ее не ценили – в такой воде плохо отмывалось мыло, совсем не отстирывалось белье, и на полив она не годилась. Приняв титул матриарха, девушка сразу заказала анализ минеральных вод и с радостью обнаружила сходство состава с известной столовой минеральной водой, которую ценили на ее родной планете. Начать с продажи воды для ванн, продолжить натуральной косметикой с высоким содержанием натуральных минеральных солей, а там – кто знает? Может, получится сделать что-то модное и ультраполезное на основе воды, стекающей в небольшое озеро. И будет на территории клана не пустошь с соленым озером, а модный курорт или косметический заводик.
Устроившись в глубоком кресле, девушка принялась осматриваться. Час или два до начала битвы считались как раз представительским временем. Дамы знакомились, общались, иногда обменивались мужчинами или заключали контракты. Ее же ждали испытания. Старейшины предупредили, что новенькую всегда «пробуют на зубок».
Сначала все было довольно скучно – чопорные или развязно-яркие дамы являлись в ложу, представлялись и пытались нащупать слабое место новенькой. Кто-то давил, кто-то пытался завести смущающий разговор о привычках покойной кузины, кто-то пытался оплести лестью. Кэйла закончила курс корпоративной психологии, так что для нее все эти игрища были видны как на ладони. И тогда ее решили то ли удивить, то ли напугать – вслед за очередной гостьей напитки принес очень красивый парень-блондин с фиолетовым хвостом.
– Кварея однажды пригласила этого мальчика в ложу, – мурлыкнула гостья, – но этот красавчик оказался столь неуклюж, что опрокинул напитки. Благо не на госпожу. От порки его спасло чудо. Теперь же этот красавчик готовит Арену к бою, растрачивая свою внешность на ерунду…
– Если этот служитель так неловок, зачем вы пригласили его сюда? – ленивым тоном удивилась Кэйра. – Планируете испортить мое платье? Этим вы подадите мне повод примерить те пятнадцать, которые мне пошили по настоянию совета старейшин.
Высокомерная девица поджала губы, понимая, что «шутка» не удалась, и поспешила уйти. А вот парень с хвостом остался в ложе. Кэйра смерила его взглядом и даже залюбовалась – он был действительно красив. Матриархи предпочитали огромных грозных крепышей или их полную противоположность – хрупких, утонченных юношей, нежных, как цветы. Этот же наг был крепок, приятен лицом, но не громаден, и двигался легко и грациозно. Он держал поднос с напитками и не отводил взора от узоров на платье Кэйры. Потом осмелился перевести взор выше и так же пристально уставился на ее запястья.
– Ты можешь идти, – отмахнулась от него девушка, – шутка не удалась!
– Простите, госпожа, – парень склонился низко-низко, – если вы позволите, я бы остался здесь. Клянусь, что не причиню вреда вашему наряду!
Кэйра подумала о том, что парня наверняка накажут за провалившуюся дурную шутку, и она его пожалела.
– Ладно, можешь постоять в углу, – сказала девушка и отвернулась.
Шерсейн забыл, как дышать, и замер у двери изваянием. Он ее нашел! Нашел свою истинную! Она божественно пахла, изумительно выглядела и… она позволила ему остаться рядом!
Вскоре в ложу поднялись старейшины, младшие родственницы и несколько красивых молодых парней с подносами. Ложа наполнилась людьми, за спинами которых хозяйка этого уютного пространства затерялась. Но для Шерсейна она была рядом. Ее пленительный аромат окутывал его с головы до ног, и он жалел только об одном – он не лежит у ног повелительницы, одним взором пленившей его сердце.
Между тем на арене поднялся шум. Огромные решетки клеток поднялись – в случайном порядке. Из них выбегали воины, сражались между собой отведенные полчаса, потом звучал гонг, и уцелевшие возвращались в клетки, позволяя служителям Арены забрать тела и раненых.
Мертвых в пустыне просто складывали под бархан – за несколько суток солнце выпивало из тела всю воду, а ветер утаскивал шелестящую хрупкими костями мумию за горизонт.
Раненых оценивал местный лекарь, и если был шанс восстановить тело быстро, без особых затрат – его закидывали в «кипятильник» – медкапсулу армейского стандарта. Если была повреждена голова, позвоночник или сердце – выбрасывали за бархан, зная, что солнце убьет любого за несколько часов. Иногда, правда, в эту схему вмешивались жалостливые дамочки, выкупающие раненых для себя. Но это было редко. Разве что боец был особенно красив или принадлежал к необычной расе. Впрочем, были и такие, что забирали слегка подлеченое «мясо» для игр, зная, что этих мужчин никто искать не станет.
Шерсейн жадно смотрел на Арену
