Я поднялась и подошла к креслу-качалке. Это оказалась единственная вещь в поле зрения, которая могла помочь нам выполнить требуемое. Я с громким треском отломала от него небольшую деревяшку. Эдуард с остальными по-прежнему отстреливались в соседней комнате. Пока не сожжем зомби, они будут продолжать двигаться. Зомби не любили дневной свет, но это не удержит их от еды — нас — подальше.
Я вставила деревяшку под жгут из наволочки закручивала ее до остановки кровотечения.
— Держи это крепко. Я позвоню в скорую. — Вытерев испачканные кровью руки о штаны, я выудила из кармана телефон.
Шеймас крепко держал жгут, но произнес:
— Не звони.
— Ты не умираешь, — сказала я.
— Я чувствую его внутри себя. Он приказывает мне перекинуться. Он хочет, чтобы я убил тебя. Вот почему не посмею перекинуться, чтобы исцелиться.
Я уставилась на него с телефоном в руке, на котором набрала половину номера.
— Кто этого хочет? — спросила я, хотя уже знала ответ.
— Он. Вампир. Меня укусил зомби, но, Анита, каким-то образом это сделал он. Вампир как-то использует тело зомби, как Странник и Мамочка Тьма использовала вампиров. Он укусил меня, Анита, понимаешь?
— Понимаю, — ответила я и убрала телефон в карман.
— Я Арлекин и связан с Мастером. Это помогает мне бороться с принуждением, но не знаю, выиграю ли эту битву.
Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Я ничего не чувствовала. Я онемела, как будто это произошло уже какое-то время назад, но только сейчас это заметила.
— Принуждение сильное? — спросила я.
— Не должно быть таким. Я полностью связан со своим Мастером и должен быть устойчив ко всем вампирам, кроме него. Единственная, кто могла обходить эти связи, была Мать Всея Тьмы, но она мертва.
— Ага, — подтвердила я.
— Мастер не должен быть таким сильным. Неудивительно, что Арэс ему уступил.
— Что ты хочешь, чтобы я сделала?
— Если убьешь меня, тогда мой Мастер может умереть и никогда не очнуться, но ты не можешь позволить мне перекинуться. Если я это сделаю, ты должна меня будешь убить, потому что есть что-то такое в этой силе, что хочет, чтобы я убивал, и не только тебя, а все. Анита, он любит смерть, во всех ее формах.
— У вампира есть имя?
— Он мне не называет его. Я животное и он не обязан говорить мне свое имя, — ответил Шеймас и содрогнулся. Его глаза закрылись.
— Это твоя мысль или его? — спросила я.
— Обоих.
— Ты не животное, и он должен назвать тебе свое имя.
Шеймас мне улыбнулся.
— Мне нравятся твои современные идеалы, но для меня уже слишком поздно получать от них удовольствие.
— Нет. — Я прикоснулась к его руке, голая кожа к голой коже, и между нами прошла вспышка тепла. Я чувствовала его зверя, видела его разумом, где таились грезы. На меня смотрела вергиена, и внутри себя я ощутила какое-то новое шевеление. Я чувствовала нового зверя.
Карие глаза гиены Шеймаса уставились прямо на меня.
— Ты не можешь быть одной из нас.
— Пуля прошла через тело Арэса в мое. Не думала, что этого окажется достаточно.
— Сейчас его зов тише, — сказал Шеймас.
— Из-за моего прикосновения к твоей руке?
— Да.
Была мысль позвать Эдуарда, потому что, если потребуется, нужно, чтобы кто-то мог пристрелить Шеймаса, но хотела продолжать прикасаться к нему, хотя, если он сдастся, мне бы не хотелось оказаться к нему так близко, пока я пытаюсь его застрелить. Вне зоны досягаемости было бы просто отлично. Но мне не хотелось отвлекать Эдуарда, на случай, если ему требуется вся его концентрация, чтобы оторваться от зомби, которые, вероятно, пытаются забраться по лестнице и проникнуть в спальню. Я сделала единственно возможное: оставила левую руку на его руке, а правой сжала Браунинг.
Шеймас посмотрел на пистолет, а затем снова мне в лицо.
— Если придется, пристрели меня.
Я просто кивнула. У меня было такое намерение. Я облажалась с Арэсом, не пристрелив его как можно быстрее. Больше не налажаю, не в такой ситуации.
— Полиция! В доме кто есть? — кто-то крикнул.
— В гостиной! — крикнула я в ответ.
Из кухни в гостиную вошел заместитель Эл. Увидев нас, он улыбнулся.
— Что стряслось?
— В подвале зомби, — ответила я. Словно в подтверждение, послышалось еще больше выстрелов.
Он выхватил свое табельное оружие. Посмотрел в направлении раздающихся выстрелов, затем снова на нас.
— Он еще один оборотень, да?
— Да, — подтвердила я.
Он начал целиться в Шеймаса. В отдалении послышались сирены. Наконец-то прибыло остальное подкрепление. Эл опустил пистолет, выглядя так, словно ему не комфортно, и почти смутился. Пока он так не сделал, я могла бы попросить его помочь присмотреть за оборотнем, но теперь… не была уверена, что Эл не будет счастлив нажать на курок. На самом деле я его не винила, потому что знала, он видел тот нанесенный Арэсом ущерб, но это не была вина Шеймаса, и все же… если мне представится это тягостное бремя, я пристрелю его. Не позволю своим телохранителям еще кому-нибудь причинить вред. Я не могла. «Что ж, по крайней мере ты не так привязана к этому оборотню», — думала циничная часть меня. Мне было ненавистно так думать, но Арэс был моим другом, а Шеймаса я едва знала.
Внезапно Шеймас схватил мою левую руку, слишком крепко, его глаза распахнулись.
— Он не хочет сгореть.
К нам подбежали Эдуард с остальными, и только тогда я почувствовала запах горящей плоти. Никки и Лисандро взялись за руку и ноги Шеймаса, подняли его, уравновесили и понесли к двери. Я последовала за ними, потому что когда люди быстро сваливают, ты пытаешься сделать то же самое — так уж повелось.
Эдуард отпер двери и они вынесли Шеймаса. За ними следом Хетфилд.
— Наружу, живо, — проговорил Эдуард. Он последовал собственной команде и я подчинилась. Эл не задавал вопросов, просто побежал со мной. Мы были на газоне дворика, когда прогремел первый взрыв, сотрясая землю и нас. Я продолжила бежать от дома, и Эл, поднявшийся на ноги, последовал за мной. Второй взрыв оказался сильнее и заставил нас всех прикрыться от взрывной волны и потока жара.
— Что вы, черт возьми, сделали? — спросил Эл.
— В подвале хранились емкости с пропаном. Должно быть в них попала одна из гранат. — Он представил это как несчастный случай.
Я посмотрела на него, но его лицо было спокойным и нечитаемым. Он поднял руку, чтобы махнуть нашему подкреплению с мигалками и сиренами. Я задумалась, соблюли ли они безопасную дистанцию или подъехали прямо к дому. Земля содрогнулась от еще одного взрыва и порыв, как гигантская ладонь, ударил в нас. Эл на четвереньки упал на землю.
