Я бы ставила на эти, – сказала она и отметила на расстеленной карте две точки. – Маленькие поместья в полудне пути друг от друга, оба неподалёку от мирцитового рудника. Особых красот там нет, гарема тоже, однако всякий раз, когда Радхаб едет по поручению дяди проверить рудник, то останавливается по очереди в каждом из этих поместий. С чего бы?
– Подозрительно, – согласилась Фог. – Получается, что нам надо туда ворваться и поискать пленённых кимортов?
Унна улыбнулась; за тёмной вуалью улыбка выглядела пугающей.
– В другое время я отговорила бы вас от поспешных шагов, но ныне даю вам своё благословение. Ветер нашёптывает, что этот случай – лишь малая часть того зла, которое пряталось от моих глаз долгие годы… и что сейчас пришло время пустить в ход этот кинжал, – прикоснулась она к ритуальному клинку на своём поясе. – С вами пойдёт мой посланник. Спасите пленников, соберите доказательства – а уж о наказании для Радхаба я позабочусь, и даже дядя не сможет его выгородить. Торговать кимортами, а тем более утаивать их существование от конклава – тяжкое преступление… Идите прямо сейчас. Нынче ночью я выступлю на собрании конклава, чтобы осудить преступления покойного Халиля-Утара арх Ташира, и несколько дней Радхабу, если он также причастен к попытке тебя продать, будет не до проверки мирцитового рудника. А значит, и поместья ненадолго останутся без хозяйского пригляда.
– Около рудника, значит, – почесал подбородок Сэрим. – Ну, за два дня и впрямь обернёмся, если тхарги попадутся шустрые. На дирижабле-то лететь нельзя – его издали видно, да и к тому же «Штерра» приметная. Если михрани – да надует ей ветер песка полные уши – своим союзникам весточку послала, то пусть они думают, что мы в городе пока.
– Мои помощники облачатся в такие же одежды, как у вас, и отсюда направятся прямо в храм, по самым людным местам пройдут, – кивнула жрица. – А вы выйдете по тайному ходу за стены Ашраба. Там будут ждать и тхарги, и всё, что необходимо ещё. Медлить нельзя. Позаботься о них, – обратилась она к посланнику, укутанному в покрывала, который по-прежнему стоял у дверей. А затем повернулась к Фог: – Этому человеку я доверяю, как самой себе. Можете положиться на него; он не подведёт. Воистину Ветер Карающий благословил его… Тебя что-то беспокоит?
– Да, – призналась Фогарта нехотя. – Я сегодня сундук на «Штерре» оставила, не думала, что сразу отсюда в путешествие отправимся. Боюсь, как от города отойдём, он за мной следом полетит. Как бы не набедокурил. В Дабуре он, кажется, стену проломил…
Сэрим рассмеялся, не скрываясь; остальные сделали вид, что закашлялись, включая посланника, и только Сидше, проявляя железную волю, хранил видимую безмятежность.
– Я позабочусь о твоём сундуке и помогу ему перебраться через стену, никому не навредив, – пообещал Настар, обменявшись взглядами с жрицей. – Пожалуй, даже неплохо будет, если он немного беспорядка устроит: если за «Штеррой» и впрямь следят, то так соглядатаи подумают, что ты ещё в городе. Ступай и ни о чём не волнуйся, дитя.
Секретный ход хоть и назывался так, но больше напоминал детский лаз – только очень длинный и тёмный. Если не посланник, который уверенно вёл их по этой «норе», то Фог, пожалуй, забеспокоилась бы. Идти пришлось около часа. Временами дышать становилось нелегко, и лицо покрывалось испариной, а в глазах темнело; иногда наоборот попадались развилки, откуда отчётливо несло сквозняком. Тем не менее, оказавшись на поверхности, она почувствовала немалое облегчение, и на радостях горячо поблагодарила посланника за помощь.
Он отчего-то не выглядел счастливым.
– Ты не узнала меня?
Из-под покрывал голос звучал глухо, и не определить было даже, мужчине он принадлежит или женщине.
Фог нахмурилась:
– Нет… Мы прежде встречались?
Посланник застыл на мгновение, точно колеблясь. А затем сделал шаг в сторону, где на песок уже не падала тень от городских стен – и стянул покрывало с головы.
…Это был мужчина, северянин.
И даже в скупом свете звёзд волосы его выглядели рыжими, как пламя.
– Иаллам? – успела выдохнуть Фогарта – а потом оказалась в крепких объятиях.
– Я бы тебя сам спас, – пробормотал Иаллам, утыкаясь лицом ей в плечо. – Только немного не успел. Простишь?
К горлу подкатил ком; ресницы слиплись, а щекам стало горячо.
«Значит, до конклава он добрался, как и обещал».
– И хорошо, что не полез меня спасать, – шепнула она, надеясь, что со стороны это не звучит жалобно. – Зато вон какая я сильная стала! Ведь когда не на кого надеяться, приходится рассчитывать на себя… Ты как сам-то выбрался?
– Да понемногу, – ответил Иаллам и с явной неохотой отстранился. – Трудней всего было уйти от людей Абир-Шалима. Они за мной аж до самого храма следовали, и если б их не отвлёк молодой жрец, да укроет его Ветер Ночи спасительной тьмой от испепеляющего гнева… Через катакомбы улизнул за стены Дабура и кое-как добрался до оазиса. Там меня ждал сообщник-проводник с двумя тхаргами. Мы помолились всем ветрам – да и двинулись прямо через пустыню. Ох, и насмотрелись лихих чудес! – вздохнул он, бессознательно ёжась, точно от холода. – Один раз я уж думал – точно погибнем. Это когда нас в чёрные зыбучие пески занесло… Проводник мой тхарга потерял и сам охромел, едва не помер; сидим мы, значит, с места боимся двинуться… И вдруг появляется не пойми откуда небольшой зверёк, ну, с человечью руку величиной. Мордочка острая, уши большущие – с мужскую ладонь, глаза умные, сам рыжий – и хвостов у него, не поверишь,
