Отчаянно шмыгнув носом, я пошла переодеваться в «приличное», то есть в прабабушкину юбку. Местное население уже привыкло к облегающим джинсам, но Рогора травмировать не стоит, он и без того ненормальный.
Походы к моряку оставались единственной обязанностью не связанной с обустройством местного быта. Но я их ненавидела. Больной умудрялся меня раздражать даже в присутствии Косаря. Даже когда молчал, вызывал нервный тик и желание вогнать иглу шприца поглубже.
Почему я хожу к моряку под охраной в деревне не спрашивали, списали на причуды колдуньи. Только старостиха знала чуть больше остальных. А именно: моряк меня пугает и слегка бесит.
В этот раз мне предстояло топать к Рогору самостоятельно — Косарь занят постройкой клеток для кроликов. Подозреваю, что в помощники к нему навязалась вся деревенская детвора. И это не удивительно — кролики вызвали в Вешенке настоящий фурор. Как же: заяц не под кустом, а в клетке. Невидаль! Диво дивное!
Зато сегодняшнее посещение моряка должно стать последним. Курс уколов кончился, а таблетки он и без меня проглотит. Авось не отравится. А если и отравится — не жалко.
Я сложила лекарства в матерчатую сумку и распахнула дверь.
Как говорится, сюрприз — это такой подарок, о котором твоя жертва даже не подозревает. Я не подозревала. Представить не могла. Так что сюрприз удался, а я чуть не сделалась заикой.
Моряк, как ни в чём не бывало, стоял на пороге моей квартиры и широко улыбался. Огромный, как скала. Здоровущий. Я сразу почувствовала себя микробом, инстинктивно попятилась.
Он был одет в кожаные штаны странной выделки, широкую светлую рубаху нездешнего покроя и сапоги, подозрительно похожие на обувку старосты. Густая щетина бесследно исчезла, и хотя после болезни лицо исхудало, выглядел Рогор неплохо. Не красавец, но что‑то есть…
Прежде чем я успела обрести голос и возмутиться вторжению, спросил:
— А где твой телохранитель?
Ой.
Даже не ой, а ой — ой — ой!
— Здесь, со мной, — тут же нашлась я. Порой, удачная ложь лучше удачной шутки.
— Жаль. Но я всё равно зайду.
Одним лёгким движением Рогор отодвинул меня в сторону и переступил порог. Отчаянно хотелось крикнуть «Караул! Убивают!», но от страха язык прилип к нёбу и сердце остановилось. Рогор тем временем, преспокойненько закрыл дверь на ключ, а связку спрятал в карман. В том, что мой обман разоблачён уже не сомневалась.
Мне стало по — настоящему дурно. Хамоватый моряк заметил, подмигнул.
Тут же осмотрелся и стянул вторую, обычную, связку, которая висела на гвоздике, чуть в стороне от двери. А мне пришлось опереться о стену, потому что ноги отказались повиноваться.
Рогор подошел близко — близко, наклонился, шепнул с таким видом, будто доверял мне государственную тайну:
— Веди, Настя.
— К — к-куда?
— В койку.
…Эти три шага были самыми долгими в моей жизни. Рогор шел следом, нависал, как грозовая туча. Едва вошли в спальню, моряк потянулся к ремню, а я зажмурилась, не в силах вынести это униженье.
Из оцепенения вывел насмешливый голос:
— Мне долго ждать?
— А?
Он лежал на моей кровати лицом вниз, над приспущенными штанами красноречиво сияли две упругие ягодицы.
— Укол, — ехидно напомнил Рогор. — Или ты надеялась на что‑то другое?
Я вспыхнула факелом, покраснела до кончиков ушей. Боже, как нелепо! Как стыдно! Руки стали деревянными, голова — каменной. Мама дорогая, за что мне такой позор?
— Долго ещё? — и хотя в голосе моряка прорезались ворчливые нотки, улыбка кричала, что он готов смотреть на моё смущенье вечно.
— Ладно, — справившись с испугом, пробормотала я. — Но этот укол ты запомнишь на всю жизнь, зараза.
Я сделала всё, чтобы Рогор испытал незабываемые ощущения, но он даже не пискнул.
— Чтобы окончательно победить болезнь, вам придётся продолжить пить лекарства. Моя помощь здесь уже не понадобится. — Вытащив из сумки два суконных мешочка, в которые пересыпала необходимые таблетки, отдала их Рогору. — Пить после еды, утром и вечером.
Он поднялся, неглядя сунул лекарства в карман. Присутствие такого громадного мужчины делало и без того небольшую спальню крохотной. Хорошо хоть кровать выдержала эту тушу, а ведь могла сложиться пополам.
— Ладно, — ухмыльнулся моряк. — Чем угостишь заморского гостя?
— Ключи отдай.
— Всему своё время, Настя. Мы ведь никуда не торопимся, верно?
После того, как Рогор подставил спину, бояться я перестала. Зла он точно не причинит, зато нервы явно помотает. Эта догадка придала храбрости, я сумела взглянуть прямо, с дерзостью бойцового котёнка.
— А если там Косарь под дверью стоит?
— Постоит и уйдёт.
— Нет, он не уйдёт. Начнёт беспокоиться и злиться.
— Пусть злится, ему не помешает.
— Рогор!
Губы моряка дрогнули. Улыбка, которая и так держалась на них словно приклеенная, стала шире.
— Не кипятись, Настя. Давай посидим, поболтаем. Чаю попьём, в конце концов.
— Ты… Ты знаешь что такое чай?
— Пробовал пару раз, — отозвался Рогор и, не дожидаясь пока выйду из ступора, двинулся на кухню.
Если он ещё и чайник включит, то я позвоню 03 и прыгну в руки санитаров. И решетки на окнах меня не остановят.
Но к чайнику моряк не притронулся, просто водрузил свой зад на табуретку и замер в ожидании. Даже вздрогнул, когда электрический кувшинчик зашипел, подогревая воду. А когда я вручила ему дымящуюся кружку, слегка скривился. Значит, если и пробовал этот напиток, то не сильно проникся.
— А может кофе? — осторожно предложила я.
— Нет!
Интересно, интересно… И когда ж это Рогор успел приобщиться к благам нашего мира? И главное — где?
— Был у нас один колдун, — пояснил моряк. — Потом сгинул ни с того, ни с сего. Умер, наверно.
— А «у нас» — это где?
— В Горанге.
Очень информативно, просто с ума сойти.
Следующий вопрос задать не успела — дверной звонок разразился неистовым щебетом. От неожиданности подпрыгнула, Рогор тоже перепугался. Гадкая улыбочка наконец‑то исчезла с его лица.
— Ко мне пришли, — не без злорадства сообщила я.
— Как пришли, так и уйдут, — неожиданно парировал Рогор. — Ты лучше вот что скажи… Ты действительно замуж не собираешься?
Ну вот! Опять двадцать пять! Что за игру затеял этот черноглазый бес?
— Нет.
— А Косарь об этом знает?
— Причём здесь Косарь?
Голос моряка прозвучал по — бандитски хрипло:
— Ты действительно слепая или притворяешься?
— Мы с Косарем друзья, — неуверенно ответила я.
