- Ох, беда, беда… Можно заказать копии нужных газет из главной ироланской библиотеки, но если послать официальный запрос, то придется ждать несколько недель. А я вот что думаю. Там в архиве работает моя однокашница. Я ей позвоню и попрошу лично, если она не будет сильно занята, то сделает все за день. В Иролане-то магия работает, поэтому нужно будет дождаться только срочной пересылки.
- А так можно, да? – воодушевилась я. – Мы с женихом будем вам ужасно благодарны!
- Да ладно, – старушка махнула рукой и смущенно отвернулась. – Лишь бы молодым в радость да в помощь было…
В выходные я вернулась к ней с коробкой конфет и искренней признательностью. Милая женщина сэкономила мне просто уйму времени и сил.
А меня на столе в газетном архиве ждала другая коробка – с отснятыми на пленку копиями газетных статей.
Их оказалось столько, что на просмотр за специальным проектором пришлось убить почти все воскресенье. В Иролане с большим вниманием относились к исчезновениям в Проклятом лесу и освещали каждую ситуацию гораздо подробнее, чем у нас. Иногда – чересчур подробно, повторяя уже известные вещи по десять раз. Но о потраченном времени я не пожалела ни капли. Удалось не только восстановить хронологию, но и накопать кое-что любопытное.
Трагедия произошла под конец июня, в небольшом поселке на краю Тарлинского, или Проклятого, леса. Дома в этом месте с имперских времен принадлежали драконьим наследникам, которые жили здесь до сих пор, поэтому неудивительно, что среди отправившихся на прогулку детей было двое «драконят». Причем первые статьи, вышедшие «по горячим следам», называли иное число детей – четыре. В последующих выпусках газет оно незаметно, без объяснений превратилось в три – в статьях напрочь забыли о втором «драконенке».
Родители обнаружили пропажу отпрысков только поздно вечером, потому что активно готовились к празднику середины лета, который должен был пройти на следующий день. Когда спохватились, дети успели углубиться в чащу, а их следы, как часто случается в Проклятом лесу, спутались и сбивали с толку даже собак-ищеек.
В паре статей приводились интервью с соседями потерпевших, которые жаловались на Проклятый лес. Магия, дескать, в этих местах и так постоянно барахлит, будь проклят император Анри, а в те дни и вовсе как с ума сошла. «И чем думали родители?» – сетовали старожилы. Всем известно, что в лес и взрослым людям по грибы лучше не ходить, потому что опасно – назад дороги не найти: то болотные светляки путают, то туман внезапно опускается, то просто тропа под ногами исчезает. А тут отпустить детей, да в такой день…
Утром один из них, Мартин Чедвин, вернулся домой – растерянный, уставший, с листьями и травой в волосах. Мальчик рассказал, что они с ребятами ушли поиграть на поляну, затем он отстал от друзей, заблудился, переждал ночь под деревом и каким-то чудом вышел обратно к поселку.
Его товарищей нашли на следующий день с помощью поисковой магии. Девочка Энни утонула в трясине, видимо, спутав болотные огоньки с горящими окнами домов в поселке и побежав к ним, не глядя под ноги. Мальчик по имени Робин поскользнулся на краю оврага, скатился по склону и разбил голову о камень. На обоих детях нашли слабые отпечатки колдовства, но это могло объясняться чем угодно, в том числе остатками дикой магии, бродящей по лесу со времен императора Анри.
Общественность если и обвиняла кого-то в произошедшем, то бестолковых родителей, которые бросили без присмотра своих малышей. В одной из газет попытались приплести приверженцев драконьей религии, которые возрождали в окрестностях Проклятого леса старые, дореволюционные традиции, но это была глупость. Драконопоклонники никогда не практиковали детские жертвоприношения и, наоборот, резко их осуждали. О вине Марта вообще не говорилось ни слова. Сложно подозревать семилетнего ребенка в злом умысле такого масштаба, тем более мертвых детей нашли в разных частях леса. Очевидно, они действительно потеряли друг друга в темноте и заблудились. Марту просто повезло. Другим – нет. Печально, но такое бывает.
Я бы так и гадала, каким образом эта засиженная мухами история всплыла в академии, если бы на глаза не попалась мелкая статья в незначительном издании. Похоже, ее пропустили те, кто позже припугнул журналистов и заставил вычистить их эти сведения из более свежих статей.
А там упоминалось имя четвертого ребенка – Эрон Мейвитс, сын Олдоса Мейвитса, многообещающего чиновника из провинциального министерства экономики.
На этом моменте я отстранилась от экрана и надолго задумалась, устремив взгляд на отслаивающуюся краску стен в уголке отдела.
Теперь стало ясно, и откуда вылезла эта история, и почему ректор назвал ситуацию для обоих студентов сложной, и почему из большинства статей исчез четвертый ребенок. Стремительно поднимающийся по карьерной лестнице отец не хотел, чтобы его имя обсасывали газетчики.
Но, хотя многое прояснилось, вопросов меньше не стало. Какую роль играл во всем этом Эрон? Когда он вернулся домой – до или после смертей? И почему все-таки его фамилию отовсюду стерли? Не потому ли, что он тоже, как и Март, мог оставить на друзьях осадок магии? Если Эрон и Март в детстве дружили, почему они рассорились после того случая – потому что каждый считал другого виноватым в смерти других двух товарищей? Или потому что кто-то из них действительно в этом виноват?
К сожалению, пролить свет на это мог только кто-то из них. А я понятия не имела, как подступиться с такими вопросами. Подойти и выдать: «Эй, Эрон, не ты ли убил двух детишек, а теперь пытаешься свалить все на Марта?»? Вот он будет счастлив! Март попроще в общении, но и он взбеленится – сто процентов. То, что мы пару раз прогулялись по академии после лекций, еще не давало мне права лезть в его прошлое.
Видимо, пока стоит придержать эту информацию при себе. В конце концов, принципиально ничего не изменилось – и так ясно, что с обоими парнями нужно быть настороже.
На всякий случай я сделала у библиотекарши еще одну копию этой статьи и спрятала ее у себя.
Нельзя исключать, что скоро придется пустить ее в ход. Эрон не успокаивался – хотя на неделе ко мне из его прихвостней больше никто не подходил, я постоянно чувствовала на себе тяжелый взгляд драконьего наследника. А вчера, в субботу, домой снова доставили букет белых лилий. На сей раз я не стала его оставлять и отнесла обрадовавшейся библиотекарше. Ей всяко такой подарок приятнее, чем мне.
Закончив с газетами, я собрала вещи и холодным осенним вечером поехала обратно в академию. Завтра утром начиналась новая учебная неделя, и нужно было подготовиться к семинарам.
Парни парнями, а учиться, пусть и в академии без магии, мне определенно понравилось.
Глава 12
В академию я возвращалась затемно. Было что-то около восьми, на небе уже перемигивались звезды. Привратник, следивший за тем, кто проходит в ворота, кутался в огромный ворсистый шарф и ворчал, когда порывы ветра срывали с липок на аллее желтые листья. Поскольку убирались на территории с помощью магии, наверное, ему просто не нравилась осень.
Я повыше подняла воротник куртки и скорее побежала к шестому корпусу. Скорее, в тепло, где можно будет налить кружку горячего чая и залезть под одеяло, читая учебник! А может, заглянуть к Джен и Летте, угостить их купленными в городе карамельками.
Милые девчонки поделились со мной конспектами и подсказывали, что делать с домашним заданием. Я отвечала им благодарностью, но после того, что рассказал Альт, в глубине души сомневалась, как следует относиться к их помощи.
В этой академии каждый первый не тот, за кого себя выдает…
Девчонкам я пока не призналась, что в курсе истории с табличкой. Захотят – сами поделятся.
Под ногами на дорожке шуршали опавшие листья. Ветер принес из столовой запах свежих булочек с корицей, создавая приятную осеннюю атмосферу. Окна шестого корпуса испускали в темноте мягкий свет, маня к себе. Я уже погрузилась в мысли о приятном во всех смыслах вечерочке, когда заметила на скамье недалеко от корпуса знакомую высокую фигуру с темными волосами и ангельской внешностью.
