волю жалости.
— Ничего особенного, — буркнула я, чудом не выронив чернильницу. — Просто Винсент пытается мне помочь. В отличие от тебя.
— Но я… — Роканция всплеснула руками и снова залилась слезами. — Я отдала ему все свои записи!
Наспех покидав в сумку все необходимое, я выбежала из комнаты.
Пожалуй, сейчас я злилась на Роканцию даже сильнее, чем когда очутилась на полу в ее комнате. Тогда я еще не понимала, насколько этот магический мир отличается от моего и не знала, насколько трудно будет вернуться домой. Подумать только: девчонка из упрямства продолжает гнуть свою линию! Злится на брата, пытается доказать, какая она умная… И почему страдать из-за этого должна я?!
На завтрак Роканция не пришла, а на занятиях я ее старательно игнорировала. Первой парой у нас в расписании, словно в насмешку надо мной, значилось иллюзорничество. Профессор Рина Тезарро оказалась стройной зеленоглазой брюнеткой, которая моментально захватила внимание мужской части нашей группы. Троица под управлением Джанелии синхронно поджала губы, с ног до головы осмотрев привлекательную преподавательницу. Мне иллюзорница тоже отчего-то сразу не понравилось. По всему выходило, что она если не ровесница Винсента, то всего на пару лет его младше.
— Мой предмет в большей степени искусство, чем любая другая разновидность магии, — безапелляционно заявила красотка. — Чтобы преуспеть в создании иллюзий, требуется не только знать формулы их построения, но и уметь пользоваться своим воображением.
Мерсер что-то шепнул своим дружкам и все трое довольно ухмыльнулись. Похоже, воображение у кого-то уже активно заработало, причем во вполне очевидном направлении.
Тезарро нахмурилась и холодно продолжила:
— Тот, кто будет без должного уважения относиться к моему предмету, отлично поднатореет в чистописании. До тех пор, пока я не сочту ваши способности в создании иллюзий удовлетворительными, к каждому занятию вы будете готовить по реферату на десяти страницах. Список тем перед вами.
Преподавательница взмахнула рукой и в воздухе появились ровные поблескивающие золотом строчки. Вся группа дружно заскрипела перьями, торопливо переписывая их в тетради. Я, как опытный кляксодел, быстро поняла бесперспективность этого занятия и решила попытаться запомнить темы.
Так, что тут у нас… Вертикальные и горизонтальные иллюзорные контуры. Силовые линии замкнутых иллюзий. Правила работы с неодушевленными объектами…
Тезарро обратила внимание на мое приглушенное бормотание и прищурилась.
— Полагаетесь на свою память, адептка Шеридан? — раскусила мой план преподавательница. — Я бы на вашем месте изучила список тем с особым тщанием. Раз вы не можете принимать участие в практической части занятий, придется писать рефераты весь учебный год. Заблокированная магия очень осложняет учебу. Надеюсь, вы не рассчитываете на снисхождение к своей персоне?
— Нет, профессор Тезарро, — с трудом выдавила я.
— Это правильно, — одобрила преподавательница, расплываясь в пакостной улыбке. — Не думаю, что ваши знания после двух лет обучения в боевой академии сильно превосходят уровень наших первокурсников. Так что здесь вам самое место.
По аудитории тут же поползли удивленные шепотки. От взглядов однокурсников зачесался затылок.
Нет, я, конечно, понимала, что не смогу долго скрывать отсутствие магии. Но мне и в голову не приходило, что придется играть роль второгодницы.
Я покраснела до корней волос, но решилась на отчаянный шаг. Хуже уже все равно не станет…
— Я считаю, что мне очень повезло со сменой академии, профессор, — заявила я со всей возможной искренностью в голосе. — И постараюсь приложить максимум усилий, чтобы заполнить пробелы в своих знаниях.
Признание собственной тупости и лесть в адрес учебного заведения. Есть преподаватели, которые обожают такое сочетание. Я не ошиблась, причислив к ним Рину Тезарро. Она удовлетворенно кивнула и погасила строчки под разочарованные вздохи тех, кто уделил моей персоне больше внимания, чем списку тем для рефератов.
Остаток лекции преподавательница объясняла правила создания простейших фантомов, создавая на ладони то мерцающих светлячков, то меняющие цвет свитки бумаги. Несмотря на то, что на меня она больше не обращала внимания, я вздохнула с облегчением, только покинув аудиторию. Определенно иллюзии не станут моим любимым предметом.
В столовой стало ясно, что одногруппники еще не решили, как ко мне относиться. Они поглядывали настороженно, но зачислять в изгои не торопились. Это радовало. А вот отсутствие Роканции начинало нервировать.
Красноволосая пропустила обед и на следующую пару мне пришлось идти в одиночестве, которое уже перестало быть желанным и, тем более, гордым. С чего я вообще взяла, что она не все бумаги отдала Винсу? Почему так легко в это поверила и приняла сторону некроманта?
Мои представления о предсказаниях не простирались дальше карт Таро и гороскопов, регулярно помещавшихся на последних страницах газет. В качестве толкователя превратностей судьбы мне неизменно представлялась дама неопределенного возраста. Закутанная в яркую шаль, позвякивающая при каждом движении длинными серьгами… в одной руке ей полагалось держать хрустальный шар, а в другой — зажженную свечу для призыва духов.
Реальность магического мира оказалась гораздо прозаичнее. Хрустальных шаров не было. Свечей тоже. Даже карт с красивыми картинками нам никто не раздал.
Вместо загадочной дамы, за преподавательским столом сидел обычный мужик. Короткий ежик русых волос, утомленный взгляд зеленых глаз из-под очков, серый костюм-тройка. Окажись я дома, подумала бы, что передо мной страховой агент или юрист. В общем, вид преподавателя совершенно не сочетался с моими представлениями о предмете и, как только он открыл рот, это ощущение усилилось.
— Меня зовут профессор Отто Лиргус и у меня для вас плохая новость, — заявил мужчина, обходя свой стол и смахивая с него невидимые пылинки.
Преподаватель решил выдержать паузу, а я отчетливо почувствовала, как напряглась наша группа в ожидании первого предсказания. Даже Джанелия отвлеклась от полировки ноготков и впилась в профессора немигающим взглядом. Роканция, забежавшая в аудиторию одной из последних, заерзала на стуле от нетерпения.
— Ни у кого из вас нет таланта к прорицаниям, — авторитетно заявил профессор. — Вы бездари и ничто не сможет изменить ваше положение.
По аудитории прокатилась волна приглушенного недовольства.
— Прошу прощения, профессор, но если все мы безнадежны, то что мы будем делать на ваших занятиях? — паренек по имени Эван Маклур задал вопрос, мучавший всех нас.
— Займетесь управлением энергетическими потоками, — пожав плечами, ответил преподаватель.
Не знаю, что собой представляют
