– Татьяной.
– Надо же, почти, как и племянницу. И она действительно день и ночь просиживала в здешней библиотеке. Как поругается с мачехой или сводными сестрами, ее в глушь сошлют, а она сразу же садилась за книги. На отца обидится, что не отпускал учиться, сюда от него сбежит и опять – за книги. А в последние разы все от сватающихся женихов сбегала…
– Замуж не хотела?
– Так князь же ей подыскивал мужчин в возрасте, и чтобы имели земли подальше от городов, где есть источники магии.
– А зачем?
– Чтобы магические каналы ее не открылись Их, наоборот, приходилось постоянно проверять и закрывать. Источник питает ведьму силой, а сильные чувства вскрывают заслон. Ведь Тьяна не была инициирована, и то, постоянно находилась под угрозой, что инквизиция ее обнаружит. А если бы влюбилась и вышла замуж, то могла случиться беда…
– Но как же вы? Не боитесь быть обнаруженной?
– Деточка! Я стара. У меня за плечами триста годков…
– Ух. Как много!
– Вот именно. Я пережила многих родственников, дорогих мне людей. Мне надоели потери. Была бы возможность, сама ушла за грань. Но идти на костер не имею никакого желания. Потому сижу здесь, в этой глуши, как мышь в норе, и носа не высовываю… вот уже двести лет.
– Ничего себе!
– Да. Так и есть.
– Но что же произошло с Тьяной, есть ли у вас догадка?
– Теперь, как выслушала тебя, так она и появилась. Но об этом поговорим завтра.
– Разве же я смогу уснуть теперь?
– Сможешь! – она задумчиво улыбнулась. – Пошли, покажу твою спальню. Завтра, так думаю, явится маг, чтобы запечатать в тебе природный дар. Эта процедура, хоть и не слишком болезненная, но отнимает много жизненных сил. Постарайся за ночь их скопить. Да, вот ночная сорочка.
– Не слишком больно? – поежилась я и совсем не от сквозняка, скользнувшего по оголившейся коже.
– Легла? Вот и хорошо. А теперь… – Белинда поводила ладонью перед моим лицом и сказала «спи».
И вот веки отяжелели, голова упала на подушку, тело расслабилось. Кажется, я в тот же миг заснула.
– Вставай, девочка, маг приехал… – проснулась именно от этих слов, и от удивления, потому что мне снился театр. Зрительный зал, наша труппа, режиссер как всегда лютовал, гримерка, Наташка Сидорова… И откуда там мог взяться маг, если репетировали современную пьесу?
– А?! Что?! – вскочила моментально, села в кровати и, так предполагала, выглядела в тот момент Бабой Ягой.
Или это нормально? Я же теперь, медленно, но верно, превращалась в ведьму. Самую настоящую. Ужас! Но вот приехал какой-то маг, и ему под силу было сделать меня обычным человеком? Дай-то бог!
– А что этот ваш маг?.. – давала теперь себя умыть тем шустрым девочкам служанкам и одеть в домашнее платье, а сама косилась в открытую дверь в соседнюю комнату. Именно там краем глаза видела Белинду. Она снова сидела в кресле и читала книгу. – Он сильный? В прошлый раз, похоже, не справился. Обещал запечатать дар Тьяны на пять лет, а сам…
– Он не виноват, – проронила тетка, не отрывая глаз от пожелтевших страниц. – Моя племянница очень постаралась и смогла распечатать свои каналы.
– Вот как! А может, теперь уже знаете, и куда она исчезла?
– Может. Догадку точно имею. Но надо бы ее проверить.
– И как? И куда? И когда?
– Не тарахти! Сначала надо запечатать тебя. Для твоей же безопасности.
– И все же… как я здесь оказалась?
– Скорее всего, Тьяна провела ритуал. Он получился, но произошел некий сбой…
– Да-да-да! Сбой! Так и знала. И?
– Много будешь знать – наживешь неприятности.
– О! У нас есть аналогичная поговорка, вот только…
– Ты угомонишься? Дор Татр ждет, и мы теряем драгоценное время, между прочим.
– Так… а завтрак?
– Наше действо лучше совершить на голодный желудок.
– А это больно?
– Терпимо… – старушка начала подниматься из кресла.
– Надолго ли теперь хватит этого «запечатывания»?
– Если не ляжешь в постель с мужчиной, то на пять лет.
– Не поняла!
Был необходим пустой желудок, придется терпеть боль, а теперь еще каким-то боком на мою безопасность мог повлиять секс.
– Никогда и ничего не слышала об инициации ведьм?
– У нас нет магии. Но кое-что читала из фантастики.
– Потеря девственности… – продолжила дора Белинда менторским тоном. – Это и есть последняя стадия инициации ведьмы. Сильные эмоции, новые ощущения – все это приводит к резкому пробуждению дара, распечатыванию каналов, неконтролируемому выбросу магии.
– Ух, ты! Мы вышли из бухты! – фыркнула, а тетка посмотрела на меня без одобрения. – Но тогда мне ничего не грозит.
– Как это? – а вот теперь пришел ее черед удивляться, и от этого широко открывать глаза.
– Я девственность потеряла, аж, десять лет назад! Но послушайте?.. А может, Тьяна отдалась недавно кому-то, вот и…
– Нет! – Белинда от гнева даже вся затряслась. – Только не моя племянница. Я в ней уверена. А вот ты!.. – она чуть помедлила, чтобы выровнять дыхание. – Зря так самоуверенно заявила, что тебе ничто теперь не грозит.
– А пояснить можно? И, желательно, быстрее. Сами же сказали, что дор Татр заждался.
– Милочка! У нас в Пралме неверная жена… это даже хуже, чем быть ведьмой.
– Отчего же? – прищурилась я на нее.
– Не веришь мне? И зря. Муж, уличивший жену в измене, может сотворить с ней все, что захочет. А согрешившая с другим невеста и есть изменница. Мужчина волен убить беспутницу в тот же момент, а может истязать всю оставшуюся жизнь. И заметь, Татьяна, брак у нас длится до смерти одного из супругов. А ведьмы же… да, нас казнят, без суда и следствия, но не мучают до конца жизни. Вспыхнет вязанка дров у ног, взлетят к небу языки пламени и столп искр, опалят кожу до волдырей, сожгут волосы и… в общем, сознание покидает жертву почти в тот же момент. Болевой шок! Слышала о таком?
– Д-да! А может…
– Нет. Дар надо у тебя запечатать. Он не твой. Он по ошибке тебе достался. Моя девочка с пяти лет училась-готовилась себя контролировать. А ты… в общем, нам здесь не нужно устраивать хаос. Пошли, Татьяна.
– А зовите меня лучше, как раньше? Тьяной. Во избежание. Вдруг кто-то ненадежный услышит непривычное имя. У вас же такие лютые законы в этом… в Пралме. И кто-то может заподозрить, что я пришлая. Кстати, а бывали еще случаи перемещения из чужого мира в ваш? Что мне положено за это? Костер, четвертование, ссылка на рудники?.. – похоже, я жутко разволновалась перед запечатыванием, вот и начала тарахтеть.
– Рудники, – а тетка ответила на полном серьезе. – И такие, где узники долго не живут.
– Мамочки! Вы это серьезно?
– Серьезнее не бывает.
– А куда мы идем? Почему спускаемся в подвал?
– Нам нужна комната без окон и с толстыми стенами.
Так поняла, дверь в помещение тоже должна была выдерживать большие нагрузки, потому что Белинда указала не мне в подвале на толстое дубовое полотно, обитое листами железа и висящее на мощных петлях.
– Пришли. Заходи сюда.
– Вы знаете, а я боюсь.
– Ничего страшного не произойдет, девочка. Но как только покончим с запечатыванием, я ручаюсь, что помогу тебе. Оставлю жить в этом поместье, например.
– А что потом?
– Постараюсь разыскать племянницу. У меня душа за нее болит. Куда она могла попасть? В какую историю?
Дверь со скрипом отворилась, и я увидела худощавого небольшого роста мужчину среднего возраста.
– Доброе утро, – поздоровалась с ним приветливо.
– Доброго Кохоса, дорина Тьяна.
Ах да, это так их дневное светило называлось. Но неужели, маг не различил, что перед ним стояла другая девушка?
– Ну, что с вами произошло?
Его вопрос был риторическим. Не дожидаясь ответа, начал водить руками у меня над головой, потом вдоль туловища…
– Хм, дар будто бы уменьшился. Странно. Я-то ожидал обратного. И почему же тогда сорвало печати? Девушка сейчас нисколько не выглядит магически истощенной. И при каких же обстоятельствах это все случилось, юная дорина?
