девушки, был затянут не жесткими веревочками, а мягкими толстыми нитями.
Сэм не сводил с меня взгляда, Фезир, последовав его примеру, тоже пялился на меня, почему-то из-под крыла.
— Ты смеешься надо мной? — догадалась я.
— Ни в коем случае! — жарко возразил парень, подскакивая на ноги. — Но неужели тебе будет удобно путешествовать по Диким землям в платье?
Отметив, что он произнес не «в этом платье», а просто «в платье», я даже притопнула ногой от возмущения:
— А ты предлагаешь мне переодеться в разбойничью одежду? — я хотела уколоть его этими словами, намекая на его внешний вид. Но Сэм намека не понял.
— Ты в любой одежде будешь прекрасна, — он подошел, встав неприлично близко, дотронулся до моей руки.
От места его прикосновения в тот же миг потекла горячая волна по всему телу, голову вскружило, а сознание заполнилось образами наших поцелуев.
Он приблизил свое лицо совсем близко к моему и прошептал:
— Я уверен, без одежды ты тоже прекрасна, моя Марлена.
Его близость затуманивала разум, только поэтому я среагировала не сразу, он даже успел коснуться губами моей щеки, провести по ней языком…
Негромкое фырканье рядом привело меня в чувство.
— Как ты смеешь?
Мою руку, занесенную для пощечины, он успел перехватить. Перехватил и завел за мою спину обе моих руки, очень тесно прижавшись ко мне.
— Ты не сможешь долго сопротивляться, моя Марлена, зачем откладывать неизбежное? Давай укрепим нашу связь прямо сейчас.
Он впился мне в губы поцелуем, а я не имела возможности даже оттолкнуть его, мои руки по-прежнему были у него в плену.
— Отпусти, — выдохнула ему в губы, сумев отклонить голову назад. Вынужденная бороться и с ним, и с собственными эмоциями, влекущими меня прямо сейчас выполнить его желание, я больше не смогла произнести ни слова.
— Мы будем счастливы, — он сжал меня крепче в объятиях. — Ты же чувствуешь, Марлена?
О, да. От его голоса у меня подгибались коленки, от его поцелуев дрожало все тело, я сходила с ума от его прикосновений, я желала его, несмотря ни на что…
Но я нашла в себе силы не поддаться его чарам.
— Отпусти немедленно! — твердо потребовала от нахала.
Его ответ заставил меня в изумлении открыть рот.
— …! — некультурно выругался Сэм, а потом добавил еще с десяток нелестных эпитетов в адрес всех крылатых существ в радиусе полутора тысяч миль, а следом пообещал разными способами умертвить одного самого наглого из летающих созданий прямо здесь и сейчас.
Я растерянно похлопала глазами, потом увидела причину столь бурной реакции и согнулась пополам от безудержного смеха. Я хохотала до слез, видя, как малыш кружит над парнем, иногда делая резкие обманные выпады в его сторону. А Сэм пытался схватить его и даже запульнул в мышь котелок. Не попал.
Чуть ниже спины парня красовалось обугленное пятно, виднелась полоска загорелой кожи.
Мое настроение взлетело до небес, а словарный запас прилично пополнился, ведь еще минут десять Сэм самозабвенно пытался поймать верткого Фезира и при этом костерил его, на чем свет стоит.
Успокоились все не скоро.
* * *
Ужин на лоне природы можно было бы назвать романтичным. Неглубокое отверстие в скале стало нашим надежным убежищем, огромная луна красовалась на небе и светила так ярко, будто пыталась возместить вчерашнюю темную ночь, небольшой костер потрескивал, язычки яркого пламени вспыхивали, иногда разлетаясь на мелкие искорки…
Ужин можно было бы назвать романтичным, если бы не мрачное молчание Сэма, не обиженное пыхтение Фезира, и не мое далеко уже не веселое расположение духа.
Начинался вечер вполне мирно.
Дикие драконы изволили уйти лишь ближе к закату, мы с моим спутником логично рассудили, что не стоит отправляться в опасный путь затемно и решили задержаться в пещере еще на одну ночь. Сэм даже разрешил разжечь небольшой костер, но предупредил, что по первому же требованию его необходимо будет погасить. Я покорно согласилась на все его условия.
Сэм расставлял глиняные походные плошки и, видимо, нечаянно задел задремавшего мышонка. Фезир, не разобравшись, тут же выпустил в него струю огня. Только на этот раз не успел улететь, крепкие руки схватили его, а грозный взгляд их владельца не предвещал ничего хорошего.
— Отпусти его! — потребовала у парня, подбежав к драчунам.
— Он первый начал, — наябедничал мой спутник, — еще днем.
— Он просто защищал меня!
Фезир победоносно посмотрел на Сэма и сделал попытку вывернуться из его рук.
— Как скажешь.
Мышонок взлетел к потолку и только приоткрыл рот, чтобы, вне сомнений, выпустить новую струю огня в обидчика, но тут я строго сказала уже ему:
— Не делай этого! Если ты хочешь продолжать путь с нами, ты должен хорошо себя вести.
Фезир кинул недоброжелательный взгляд на парня, фыркнул и забился в дальний угол пещеры, всей позой выражая крайнюю степень негодования, уверенности в собственной правоте и вынужденной покорности.
— А ты, — я ткнула в грудь Сэма пальчиком, — еще раз посмеешь коснуться меня без разрешения, пожалеешь! Я пойду к Первому Храму в одиночку, первый попавшийся дракон сожрет меня, а последней мыслью перед собственной гибелью, Сэм, у тебя будет одна!
— Какая? — с интересом спросил парень.
— Сожаление, что не научился правильно вести себя с девушками!
Он улыбнулся, поднимая руки в знак согласия.
— Чему ты улыбаешься? — подозрительно осведомилась у него.
— Ты запретила трогать тебя без разрешения. Значит, у меня есть шанс это разрешение получить.
Я хмыкнула, оценив гибкий ум и железную логику своего истинного.
Ужин прошел в молчании, мышонок ни в какую не хотел выходить из угла, в который он сам себя посадил, мы с Сэмом думали каждый о своем. Сначала мне кусок в горло не лез, я переживала за чувства Фезира. Но потом увидела, что парень, стараясь делать это незаметно, закидывает в тот самый угол кусочки мяса. А мышонок, стараясь не чавкать и даже не шевелиться, быстро поглощал пищу. Ребячество!
Я вздохнула, но не стала ничего им говорить, пусть развлекаются, как хотят, лишь бы не поубивали друг друга.
Все также молча, мы легли спать. Фезир уже давно сладко посапывал, а у меня сна не было ни в одном глазу. Покрутившись, я встала и подошла к сидевшему у входа в пещеру Сэму.
— Не могу уснуть, — пожаловалась ему и села рядом.
— Я тоже, — улыбнулся он мне.
Может, сказался прохладный отрезвляющий ночной воздух, может, ощущение сильной тяги к истинному, а может, некстати вспомнились слова ведьмы. Она говорила: «… тьма раскрывает души, мрак стирает границы дозволенного…».
Не столь важна причина, сколько разговор, который состоялся на пороге крошечной пещеры.
Но начала его не я.
