— Понимаю-понимаю, — Ладон медленно развернулся, мазнул взглядом по залу, задержался на некоторых девушках и особенно на Салеме, замершей в нерешительности на входе в зал. Как удержался и не кинулся на него, не знаю. Остановил, очевидно, взволнованный взгляд любимых изумрудных глаз. — Что ж, пожалуй, мне стоит уйти и не мешать исполниться твоей судьбе.
Что Ладон имел ввиду? Когда он ушел, вокруг снова заиграли краски. Померкший мир ожил, задвигался, зазвучал. Остался лишь неприятный холодок, то и дело скользящий по спине, будто легкий сквозняк.
Теперь ничто не могло остановить меня на пути к ней. Широким шагом пересек зал и схватил ее за руку с намерением больше никогда не отпускать, ни на миг!
Увел свою искру из зала на любимую открытую площадку. Салема послушно шла за мной, не произнося ни слова. Непривычно было видеть ее такой тихой, смирной, покорной. Моему дракону это нравилось, он довольно урчал, успокоившись после неприятной встречи.
Когда мы поднялись, вокруг было тихо, за нами наблюдали лишь любопытные звезды, сверкающие на низком небе бесконечной россыпью алмазов. Глаза девушки сверкали намного ярче. Сейчас мне казалось, что я лечу. А еще казалось, что она хочет что-то сказать, что-то неправильное, никчемное. Остановил ее слова на вдохе, обхватив нежное личико ладонями и впившись в сладкие губы долгожданным поцелуем.
Мы горели в этом поцелуе, огонь охватил нас. Наши объятия сейчас походили на цветок с огненными лепестками и сплетенной внутри сердцевиной.
— Твои поцелуи всегда такие? — ошеломленно спросила моя Салема, моя истинная, когда я нехотя оторвался от ее губ.
— Какие, милая моя? — спросил ее, не в силах налюбоваться сияющими глазами с огненными всполохами, изящным носиком с очаровательными веснушками и алыми губами.
— Огненные?
— Нет, — счастливо улыбнулся, — горит только первый поцелуй с истинной, желанной, — погладил ее по щекам большими пальцами, она прикрыла глаза, — в этот момент мы соединяем наши сердца, судьбы и наш огонь.
Салема
Дрейк припал к моим губам, как путник, мучимый жаждой. Он пил и пил мое дыхание, не в силах остановиться. Голова нещадно кружилась, хотелось осесть на пол безвольной тряпичной куклой. Я держалась за него, чтобы не упасть.
Невозможно поверить, что поцелуй может высвободить огонь, но он вился, танцевал вокруг нас. Мой и его, соединяясь и торжествуя.
Не веря в произошедшее, спросила удивленно, почему так? Он объяснил, что таков первый поцелуй истинной любви. Сказал это и вдруг начал оседать, теряя сознание.
— Что с тобой? — в ужасе опустилась рядом с лежащим на полу мужчиной, попыталась дозваться до того, кто стал безмерно дорог. Все слишком быстро случилось, закрутилось, точно огненная буря, сметая преграды, уничтожая сомнения. И я не могла понять, что произошло. Вдруг меня осенила мысль, от которой руки вмиг похолодели, превратившись в ледышки.
Достала стрелу, которую взяла с собой, чтобы показать ему и во всем признаться. Сердце остановилось, когда увидела алое точно кровь оперение. У меня все-таки получилось украсть драконье пламя. Зажмурилась, чтобы сдержать слезы. Не время раскисать, нужно что-то делать.
— Прости меня, прости, пожалуйста! — погладила Дрейка по щеке и убежала за помощью, на бегу превращаясь в Лема.
Глава 19. Как вернуть драконий огонь?
Дрейк
Жуткая слабость разливалась по телу, с трудом поднял голову.
— Сейчас-сейчас, — ко мне кинулась Ванесса, дала воды, но я надеялся увидеть не ее.
— Где? — прохрипел, голос не повиновался мне.
— Не знаю, — тетя сразу поняла, что я спрашиваю про Салему. — Никто не видел, как она уходила. Что случилось между вами? Почему я не чувствую твоего дракона?
Прислушался к себе, дракон тихо ответил, что он здесь, но его огонь исчез, а с ним и сила. Это безумие! Как такое вообще возможно? Неужели в этом замешана моя истинная? Не верю!
— Как вы, хозяин? — послышался тихий вопрос со стороны окна.
Я повернулся и удивленно посмотрел на Лема, мне отчего-то показалось, что это моя Салема стоит там, против света. Померещится же.
— Нормально, — я приподнялся на локтях и снова взглянул на тетю. — Мой дракон слаб, мы все в опасности, чувствую, появление Ладона и мое состояние — не совпадение. Передай Селивану и Гансу: пусть немедленно уводят людей как можно дальше. Лем, помоги им.
— Но, хозяин, вдруг тебе что-то понадобится? Я хочу остаться с тобой!
— Мне уже лучше, — в доказательство своих слов постарался сесть. Слабость злила, на одной только злости и держался. И куда снова убежала Салема? Глупая девчонка. Как мне теперь искать ее без магии? — Идите! — сорвался на Ванессу и Лема, которые продолжали стоять, не торопясь выполнять мой приказ.
Стоило прикрикнуть, и они выскочили за дверь. Постарался встать. Не время теперь для слабости, время для битвы.
Салема
Я смотрела на бледного Дрейка, который лежал на кровати и буквально сливался с простынями. Он был без сознания всю невозможно долгую, самую тяжелую ночь в моей жизни. Безумно боялась, что его не станет. Если бы в комнате не было его тетки, сняла бы личину и обняла его. Как же я виновата, что же я натворила! Слезы готовы были снова покатиться по щекам.
Наконец он очнулся, с огромным трудом сдержалась, чтобы не кинуться к нему. Любимый, как же вернуть тебе огонь? Думала сломать стрелу, но нельзя, тогда здесь точно появятся наши враги. Кто такой Ладон? Про него сейчас говорит Дрейк. Не тот ли жестокий, беспощадный хозяин про которого вспоминал бандит Евсей? Столько вопросов, и ни единого ответа.
Дрейк приказал уводить людей, значит, все на самом деле очень серьезно. Что же я наделала! Когда Дрейк прикрикнул, требуя шевелиться, я побежала в свою комнату. В ней никого не было, и я дала волю слезам.
— Пора уходить? — тихо спросила Искорка, когда я перестала рыдать.
— Нет! Теперь я ни за что не уйду. Во всяком случае, пока не верну ему огонь.
— Умничка, — обрадовалась Искорка, — верное решение. Но как это сделать?
— Не представляю.
— Нужно во всем признаться дракону, может, он поймет, как вернуть свой огонь?
— Нужно, но мне очень страшно, — ответила, громко всхлипнув.
— Думаешь, он убьет тебя? — испуганно прошептала Искорка.
— Хуже, боюсь, что разлюбит меня за предательство.
— Но ты объяснишь, что не хотела причинять ему вреда, наоборот, приходила во всем признаться.
— Хорошо, — я полезла за стрелой под матрас, но меня остановил громкий окрик Ганса.
— Лем! Вот ты где, пойдем со мной, ты мне нужен.
Ганс раздавал указания, все жители замка спешно собирались, грузились на повозки и уезжали.
— Куда все едут?
— Кто куда, кто-то к родственникам, кто-то в убежище — это несколько домиков в дальнем лесу, мы их построили на случай нападения.
— Думаешь, на нас скоро нападут?
— Не знаю, но, если хозяин приказал, надо убираться.
— Ты тоже к родным поедешь?
— Хотелось бы, но не сейчас. Я останусь защищать замок, — от этих слов стало по-настоящему страшно, не удержалась и всхлипнула. — Не бойся, Лем, хозяин будет защищать нас даже ценой своей жизни, как и его отец.
Не удержалась и разревелась. Сердце разрывалось на части от страха за Дрейка. Никогда не прощу себе, если он погибнет из-за меня. Не смогу без него жить.
— Ну-ну, не бойся, мой хороший, — Ганс по-отечески приобнял меня, — ты уезжай, нечего тебе тут делать.
— Я останусь! И тоже буду защищать.
— Хорошо, но держись меня, — кивнула Гансу.
Решила сбегать обратно в комнату, чтобы взять небольшой мешок с вещами на всякий случай и, главное, стрелу. Опасно теперь оставлять ее без присмотра.
Когда зашла, обомлела: на моей кровати сидел Селиван и держал в руках стрелу, сломанную пополам!
— Что ты наделал?! — вскрикнула, кинувшись к мужчине, и отобрала стрелу.
