Зенон впервые с трудом подбирал слова, потому я решила ему немного помочь:
— Ты хочешь, чтобы я с ней познакомилась и чуть помогла сориентироваться в правилах метаморфов, верно?
— Не совсем так. Она знает все правила, но вот найти кого-то, кто будет заинтересован в простом общении, а не в ее связи с эрцгерцогом — трудно. Метаморфы, несмотря на мирный характер, те еще интриганы временами. Поэтому эрцгерцог очень опасается, что она или останется в одиночестве, или будет окружена совсем неподобающими метаморфами.
— Мне с ней просто нужно будет поболтать на девичьи темы, верно? — подсказала я Зенону.
— Да, — облегченно выдохнул Зенон. — Ничего сверхъестественного! Если вдруг у вас с ней не задастся общение, то ты не обязана будешь через силу помогать ей, но вдруг вы сможете неплохо подружиться? Понимаешь, мне нужен надежный человек, который случайно не выболтает никому, кто избранница эрцгерцога, а из тех, в ком я уверен и кто сейчас относительно свободен, остаешься только ты.
— Не вижу проблемы, я с удовольствием с ней познакомлюсь.
Глава 32
Следующая неделя стала для меня неделей открытий. Опустим то, что Картер, оказывается, побывал на Земле когда-то давно, а потому умеет танцевать танго (как я об этом узнала — лучше не буду вспоминать), а Зенон, оказывается, умеет играть в догонялки (с Райне), так еще и оказалось, что я до сих пор не знаю имени Эрцгерцога. Не то что это очень важно, но обычно люди знают, как зовут президента их страны. Тут примерно тот же случай.
Получилось так, что ни Зенон, ни Райне, ни сам Эрцгерцог не называли имени. И я могу даже догадаться почему: произносить каждый раз Эльберонцергенвирнс достаточно трудно. Зенон признался, что в неформальной обстановке использует «домашнее» имя Эрцгерцога — Эльб. Но, разумеется, ни Райне, ни Картер так не осмеливались обращаться к Эрцгерцогу, собственно, как и я. Но про себя я все равно перешла на вот этого Эльба. Наверное, потому что мне как человеку проще и привычнее мысленно кого-то называть по имени, а не по должности (или титулу?).
А потом я случайно определила избранницу Эрцгерцога Эльба. Зенон говорил, что собирается меня с ней познакомить лишь дней через пять, а то и позднее. Нужно было какие-то формальности утрясти, прежде чем мне разрешат с ней общаться. Вот уж кого берегли как зеницу ока!
А я думала, что Зенон надо мной трясется: и вкусностей вечером занесет, и книгу интересную подарит, и всегда спросит разрешение перед поцелуем. Но если судить по отношениям Эрцгерцога и его избранницы, то Зенон мне вообще свободу предоставлял неограниченную. Ух!
Я тогда как раз помогала Зенону разбирать очередные документы, сидя на моем любимом диванчике. Зенон же не изменял своему рабочему столу. Хотя я не так давно честно предлагала разделить со мной это уютнейшее место, Зенон отказался. Мол, не настраивает на рабочий лад: вместо документов он точно будет смотреть на меня.
Как уже часто бывало, я не задумываясь выпалила свои мысли вслух. Зенон, когда услышал мои слова, смеялся прямо до изнеможения.
— Элейн, во-первых, все метаморфы разные. Несмотря на свое легкое поведение Эрцгерцог — очень сложный метаморф, но, разумеется, этого никто не заметит, кроме тех, кто близок к нему. И он очень любит контролировать тех, кто ему дорог. Поверь, я знаю, мы из-за этого слишком часто дрались. Думаю, свою избранницу он окружит сотней защитных барьеров, а подпустит к не ближе пяти метров только проверенных временем существ. А то, что я спрашиваю разрешение перед поцелуем — это одно из правил, которое исключает возможное недопонимание.
— Никогда бы не подумала, что Эрцгерцог такой властный. Подожди, ты же говорил, что метаморфы не дерутся! — Вспомнила я недавний разговор с Зеноном. Разумеется, еще я хотела спросить про самую последнюю фразу Зенона, но почему-то постеснялась.
— Эльб делал для меня исключение. Хотя драки не сделали нашу дружбу хуже, лишь крепче.
Лицо Зенона, обычно весьма суровое, смягчилось, а от его эмоций фонило теплом, словно солнышко пригрело. Но потом вдруг ощущения резко сменились. Как будто в солнышко кто-то сыпанул перца. Эмоции все еще были «теплыми», но стали слегка… пикантнее? Вообще, Зенон учил меня описывать результаты моего эмпатического сканирования более правильными словами, но это казалось чрезмерно сложным. Хорошо хоть Зенон разобрался в причинах трудностей и объяснил, что мне так сложно с моим даром, потому что он чрезмерно силен. Я могу не просто описать общие чувства, эмоции, но и уловить их малейший оттенки. Потому у меня сейчас Зенон ощущался как весьма пикантное солнышко. Я аж хихикнула от этого сравнения.
— Какое интересное исключение! А ты, значит, любил драки?
— Не особо. Но для Эльба делал исключение. Все же он мой друг, надо же нарушать правила ради тех, кто тебе близок?
— Несомненно. А я тебе близка? Сможешь ради меня нарушить правило? — заговорщицки спросила я. А у самой аж сердце заколотилось, когда осознала, что и кому собираюсь сказать… предложить… Мамочки! Лучше бы Зенон сейчас обратил все в шутку! Но нет, не с моим везением.
— Какое правило мне нарушить?
— Не спрашивай у меня больше никаких разрешений, хорошо? Если хочешь — целуй, считай мое нынешнее разрешение бессрочным.
Зенон мигом отложил бумаги и приблизился ко мне. Да уж, это был день полета важных бумаг, нарушения правил, крепких объятий и сладких поцелуев.
Глава 33
Избранницей Эргерцога оказалась невысокая рыжая девушка, которой дали имя Аниэль. Она, как и я, была дарованной, но попала в Найруфер полугодом ранее. Мне ее не представили, я как заправский детектив вычислила сама. Ну, как вычислила? Совершенно случайно считала чужие эмоции и все поняла.
Эрцгерцог обычно весьма дружелюбен и доброжелателен, лишь некоторые метаморфы и представители других рас сталкиваются с холодным обращением. Потому я обратила внимание, когда услышала достаточно жесткие и неприятные фразы. Я сначала даже не поверила, что это так Эрцгерцог говорит, решила, что ошиблась. Невольно остановилась и врезалась в идущего впереди Зенона. И едва не взвыла как самый настоящий волк: у кое-кого спина не спина, а камень!
— Элейн? — Зенон тут же обернулся ко мне. — Ты в порядке? Ты как так? Чего остановилась?
Не обратив внимание на боль от удара, я снова посмотрела на парочку, а потом заметила, что вопреки неприглядному разговору, они буквально светятся, когда смотрят друг на другом. И, разумеется, как самая настоящая блондинка из анекдотов, ляпнула:
— Это и есть избранница Эрцгерцога? Красивая.
Эрцгерцог вместе с рыжей Аниэль уставились на меня как седьмое чудо света, а Зенон лишь тяжело вздохнул:
— Лучше пойдемте в мой кабинет. Там все расскажу и поясню.
Все, абсолютно все важные вопросы решались именно в кабинете Зенона. И этот не стал исключением. Тяжелее всех пришлось Зенону: ему нужно было не только правильно рассказать о моем даре, но и объяснить в присутствии избранницы герцога, откуда я о ней знаю. Не мог же Зенон сказать, что Эльб просил подобрать компаньонку-подружку своей невесте! Впервые я столкнулась с тем, насколько красноречивым может быть Зенон, когда есть вдохновение. Тем количеством лапши, которое он навешал на Эрцгерцога с его рыжей спутницей, можно было накормить все население Земли, не побоюсь этого сравнения! С Эльбом это не сработало, а вот с Аниэль — вполне. Она отключилась и стеклянными глазами смотрела в стену, пока я не догадалась открыть свой шкафчик (Зенон сказал, что у меня тоже должны быть место, раз уж его рабочий кабинет стал нашим) и достать набор экзотических сладостей, притащенных мне Райне (за что ему еще раз спасибо). И пока мужчины занимались словоблудием, мы с Аниэль переключились чай с какими-то непонятными кружочками, политыми, опять же, чем-то мне неизвестным. Было вкусно.
— Может, оставим их здесь? — заговорщицки прошептала я. Зенон с Эльбом уже давно перешли с вопроса, откуда я все узнала, к обсуждению чего-то слишком политического и заумного.
