я и предполагала, отдает болью во всем теле. Пытаюсь оттолкнуть приставучего незнакомца, но он лишь усиливает напор, приходится сделать еще глоток.
Второй идет гораздо легче, я осмеливаюсь и выпиваю весь предложенный стакан. Сразу ощущаю себя как будто лучше.
– Спасибо, – произношу хриплым голосом.
Он отставляет стакан и удобно устраивает меня на подушках.
Пытаюсь припомнить, разве лазарет в академии выглядит столь шикарно? Да и с каких пор там отдельные покои для больных? Мой случай настолько тяжелый, что сделали исключение? Хотя наверняка такой, раз я блуждала среди звезд и ощущала себя огоньком. Но причина болезни, она словно стерлась из мозга.
– Как ты, милая? – смотрит на меня с нежностью мужчина с серебряными волосами.
Никак не могу припомнить его имя, раньше я в лазарете не разлеживалась, везло как–то.
– Эм, – облизываю пересохшие губы, – в прошлый раз было хуже?
Полуспрашиваю, хотя и сама помню, что это мое второе пробуждение, и оно гораздо лучше прежнего. И звезды в очередной раз вспоминаю, но больше ничего в голову не идет.
– Я так испугался за тебя, – он присаживается рядом и берет меня за руку, – всех посадил под арест. Девушки не выходят из своих комнат и получают только хлеб и воду.
Прикосновения незнакомца вызывают во мне странные эмоции, боязливо кошусь на его пальцы, вычерчивающие узоры на моей ладони. Ему, кажется, вполне комфортно, конфуза он не испытывает.
– А, – начинаю с твердыми намерениями прояснить ситуацию с прикосновениями и не могу, – а что, кто–то из девушек виноват в моем состоянии?
– О да, – горячо соглашается мой посетитель, – еще виноват. Не признаются, и считать информацию с них невозможно – все подчистили. Но я так просто не сдаюсь. Давай–ка ты мне расскажешь, как проходил день до того, как тебе стало плохо, мы вместе разберемся.
– Ох, – на миг задумываюсь, – да как он мог проходить? Как обычный день в академии. Занятия, перерыв на обед, свободное время, факультативы. Понятия не имею, кому я настолько насолила, не ругалась вроде ни с кем в тот день. Я вообще стараюсь не влезать в конфликты, хотя порой бывает трудно, вы ведь знаете наших адептов.
– В смысле? – прищуривается мужчина.
Выражение его лица становится жестким.
– В прямом, – не понимаю его удивления, – я учебой стараюсь заниматься, не хочу вылететь.
Незнакомец вдруг встает на ноги и нависает надо мной, обхватив мои плечи.
– Как меня зовут, Жанин? – Смотрю на него растерянно. – Отвечай! – Он слегка трясет меня.
– Я, я н–не знаю, – произношу испуганно.
Проходит несколько дней, я так и лежу в красивых покоях. Ухаживает за мной все тот же красивый мужчина, представившийся Адамом, чем несказанно смущает меня.
– А нет ли здесь девушки в помощь тебе? – спросила смущенно в первый же день, когда он предложил помочь мне в ванной.
Адам не сразу ответил, сначала смерил меня тяжелым взглядом.
– Есть одна, – он кивнул, – но она не сможет тебе помочь, ей самой нужна помощь.
На этом наш короткий диалог в тот день закончился.
Замок Адама по–прежнему не кажется мне знакомым, память не возвращается. В моей голове я должна учиться в академии, готовиться к экзаменам, но по словам серебряноволосого, а именно такая необычная особенность у Адама, учеба моя возобновится почти через полгода. Значит, экзамены позади, впереди лишь аттестация. Но как ее сдавать без магии – большой вопрос.
– Как думаешь, ко мне вернется искра? – спрашиваю серебряного в один из дней.
– Да, – кивает он, – восстановишься, и вернется, я помогу, – добавляет, пряча взгляд.
Меня не покидает стойкое ощущение, что Адам что–то скрывает, но не могу спросить прямо, не те у нас отношения. Ой, а если те?
– Ты винишь себя в случившемся, да? – набираюсь смелости и начинаю разговор. – Но мне не верится, – качаю головой, – ты так за мной ухаживаешь, терпелив, книги читаешь. Даже если тобой движут муки совести, неважно, ты точно не плохой человек.
Его реакция на мои слова в высшей степени странная.
– Человек? – переспрашивает он. – Ты назвала меня человеком?
– Д–да, – киваю, – а кто еще, – в мое сердце закрадывается тревога, как будто я подобралась к важной разгадке.
– То есть проблем у тебя еще нет там, в твоей академии? – меняет он вдруг тему.
– Нет, – медленно качаю головой, – а должны быть?
– Полагаю, да. Ведь ты отправилась ко мне за Слезой, – он выгибает бровь. – Помнишь такой артефакт?
– Да, – медленно произношу, – я его знаю. Но ведь, – бормочу растерянно, – но ведь она есть только у легендарного серебряного дракона. Ой, – зажимаю рот ладонью, – ты и есть он.
– Совершенно верно, – кивает Адам насмешливо, – приятно снова познакомиться.
Судорожно пытаюсь понять, что пошло настолько плохо в академии, что я решилась на отчаянный шаг. И, главное, как я собиралась получить Слезу?
– Я ее попросила у тебя, да? – неуверенно предполагаю, в душе отвечая самой себе, что едва ли было все так.
– Почти, – веселится пуще прежнего дракон, – ты хотела позаимствовать артефакт, – мои глаза круглеют. – Но, возможно, потом, после использования, ты собиралась вернуть Слезу, тут не буду утверждать.
Опускаю взгляд на одеяло, ужасно стыдно. Человек, ой, то есть дракон, обо мне заботится, выхаживает, а я собиралась его обворовать.
– Прости, – шепчу на грани слышимости, – я ужасно поступила. Ты теперь со мной возишься, а ведь я сама виновата.
– В чем, Жанин, – он нависает надо мной, напрочь лишая личного пространства, – в чем ты виновата?
– Ну как, – поднимаю на него глаза, – я ведь пыталась тебя ограбить, от того и лежу теперь в таком состоянии.
– О нет, милая, в твоем состоянии виноват только я, – качает он головой, опускаясь еще ниже, – пострадала ты гораздо позже своего появления в замке.
Наши носы соприкасаются, по телу проносится искра, и губы Адама накрывают мои.
Тысячи мурашек проносятся по моему телу. Слегка вздрагиваю, как от разряда молнии. Невероятные ощущения, я практически уверена, я не испытывала подобного ни с кем раньше, по крайне мере, в период жизни до встречи с драконом.
На секунду во мне просыпается разум, вспоминаются когда–то вбиваемые в детстве истины. Что леди так не ведут себя, не позволяют целовать столь откровенно, столь страстно. Но я уже давно не леди, и в академии успела насмотреться, как на самом деле ведут себя отпрыски высокородных семей.
В итоге отбрасываю сомнения и продолжаю наслаждаться моментом. Кто знает, вдруг я и его забуду, мало ли что произойдет завтра.
На мгновение появляется страх. Вдруг это все игра, вдруг
